Охотник - Тана Френч
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бренди выпивают под тост за бабулю Рашборо и россыпь одобрительных возгласов. Кел свою стопку держит, но не пьет: от этого кента он ничего принимать не собирается. Видит, как вновь скользит по нему взгляд Рашборо — примечающий.
— Ну что ж, друзья, — говорит Рашборо, ставя стакан и подавляя зевок, — или правильно было б сказать «парни»? Парни, боюсь, с меня на сегодня довольно. Страсть как не хочу портить славную вечеринку, но то ли адреналин, то ли позорный городской уклад жизни берет надо мной верх, — я вымотан.
Возражений уйма, но не таких, чтобы грозили вынудить Рашборо передумать и остаться. Как и ожидал Кел, мужикам нужно побыть без него.
— Вы не возражаете, — говорит Рашборо чуть застенчиво, опуская палец на склянку с золотой пылью, — если я это себе оставлю? Я отдам это взвесить как полагается и выплачу каждому вашу долю, конечно же. Но… я понимаю, это сентиментально, но… первые плоды, как вы понимаете. Я б хотел что-то из этого сделать. Может, новое кольцо для бабушкиного самородка. Можно так?
Все считают, что это замечательная мысль, Рашборо сует склянку в карман и, бормоча, пробирается вон. Заведение начинает заполняться, люди оборачиваются к Рашборо — кивнуть и поднять стакан, а он сыплет улыбками и машет.
— Он купился, — говорит Кон, подаваясь за столом вперед, как только за Рашборо закрывается дверь. — Купился, а? Купился.
— Умял вместе с ложкой, — говорит Сенан. — Блядский пентюх.
— Ай ну уж, — говорит Джонни, наставляя на него палец. — Тут и не пентюху хватило б. Вы ж обалденные были, все и каждый. Я сам едва не поверил. Вот чего. А не то, что он пентюх. Вы, братва, сыграли охрененно. — Вскидывает пинту за всех присутствующих.
— Ты давай не дави нам скромнягу, юноша, — говорит Март, улыбаясь ему. — По заслугам воздать надо, главную лямку тянул ты. Умеешь быть убедительным, когда хочешь. А?
— Я знаю Рашборо, — заверяет его Джонни. — Знаю, как с этим чуваком обращаться. Я вас не подведу.
— А дальше что? — спрашивает Франси. Вид у него упрямо скептический. Его лицо от природы к такому склонно — костлявое, тонкогубое, бровастое, но сейчас оно выразительней обычного.
— А дальше, — говорит Джонни, расслабленно откидываясь на диванчике, весь лучась довольством, — он наш. Этот парняга готов на все, чтобы влезть в серьезные раскопки. Только одно от нас и требуется, что взять с него налика, — и пусть себе копает.
— Если на моей земле есть хоть что-то стоящее, — заявляет Франси, — а я не говорю, что есть, не хочу я проснуться поутру и обнаружить, что право на миллионы я продал за пару тыщ.
— Да мать твою, Франси, — раздражается Джонни. — Тебе чего надо-то вообще? Если считаешь, что миллионы на твоей земле есть, спроси Рашборо, можно ли тебе вписаться в его компанию и получить свою долю. Если думаешь, что ничего там нет, получи несколько тыщ за права на раскопку — и пусть копают сколько влезет. На двух стульях посидеть не выйдет. Тебе какой?
Следующий шаг Джонни и Рашборо становится для Кела все яснее. Он помалкивает, предоставляет всему развиться еще чуть дальше. Чем больше Джонни скажет, тем больше мужикам будет о чем помозговать — после того, как Кел швырнет свою гранату.
— Не твоя печаль какой, — отвечает Франси. — Вы все делайте что хотите. Я просто говорю, что не зайдет он ко мне на землю, чтоб взять то, что ему нравится.
— Есусе сраный, ну ты и зараза, известно оно тебе? — взрывается Сонни. — Все складывается зашибись как, а ты сидишь с кислой рожей, от какой молоко свернется, ищешь, к чему бы прицепиться. Закрой уже пасть хоть на один вечер и дай остальным порадоваться, а?
— Он мыслит на-бля-перёд, — огрызается Сенан. — Ты б тоже как-нибудь попробовал.
— Да он хренов нытик.
— Арра[47], заткнись нахер, а, и дай поговорить тем, кто при уме.
Все теперь слишком шумные и слишком быстро начинают искрить. Кел чувствует, как копится в воздухе электричество. Кому-то нынче неизбежно достанется по заднице. Кел осознаёт: после того, как прозвучит его реплика, есть такая себе вероятность, что достаться может ему.
— Знаешь что? — вдруг напирает на Сенана Бобби. — Ты жуть как любишь людям рот затыкать. Тебя королем тут никто не назначал. Может, это тебе заткнуться не помешало б хоть иногда.
Сенан таращится на Бобби так, будто у того отросла вторая голова. Бобби, в ужасе от собственной дерзости, но не готовый отступать, встает во весь рост и таращится на Сенана ответно. Март, судя по виду, этим вечером упивается дальше ехать некуда.
— Ёшкин хер, — говорит Сенан. — Если тебе от одного запаха золота вот так, страшно глянуть будет, какой ты станешь, коли на твоей земле что найдется. У тебя напрочь полозья разъедутся. Начнешь тут лебедью расхаживать в тиаре да с брильянтовым перстнем, и чтоб все тебя в него целовали…
— Я вот что скажу, — с достоинством сообщает ему Бобби, — у него прав выражать свое мнение столько же, сколько и у тебя.
— Сэр Бобби ты у нас будешь? Или ваше благородие?
— Ай парни, парни, — успокаивающе говорит Джонни, вскидывая руки, чтоб погасить ссору и вернуть всех в нужную колею. — Послушайте меня. Франси прав. Чувак хочет быть уверен, что свое получит. Что в этом плохого? Разве ж мы не такие?
— Бля, именно что, — говорит Сенан.
— Само собой, я тоже не хочу, чтоб дружок наш сгреб все под себя, — говорит Кон. — Не с моей земли.
Настрой меняется и у остальных — тихое согласное бормотание.
— А мы, что ль, должны ему? — спрашивает обеспокоенный Пи-Джей.
— Ничего ты не должен, чего не хочешь, — заверяет его Джонни. — Помозгуйте. Не спешите. Но одно имейте в виду: если вы прикидываете, что золото тут есть, и решите спросить Рашборо, можно ль вам в его компанию вложиться, это надо будет устраивать скоро. Как только он найдет золото, доли эти страсть как подорожают.
От этого Пи-Джей умолкает; приникает к своей пинте, кумекает. Сонни с Коном переглядываются, в пространстве между ними витают вопросы.
— А во сколько оно встанет? — спрашивает Десси. — Вложиться чтоб.
Джонни пожимает плечами.
— Может по-разному. Зависит от того, какой процент ты хочешь, сколько, по его прикидкам, он найдет, и все такое. Я вбросил несколько тыщ, и нехилый кусок мне отвалили, но то было, когда у дружочка нашего ничего, кроме бабкиной сказки, не было. Теперь он, может, и повыше оценит — после сегодняшнего.
— Если будем заодно, — говорит Сенан, — он это оценит так, как мы скажем, а иначе пусть идет копать к себе в огород.
— Не обещаю, что ему вообще нужны вкладчики, — предостерегает их Джонни. — У него другие ребятки есть, кто нос по ветру держит, в Лондоне, — у него для других, может, и места нету.
— Я и говорю. Если мы все в этом, наше слово крайнее будет.
— Кто
