Я — легионер, или Восемь лет в европейском футболе - Игорь Шалимов

Конечно, никто не совершенен, и у каждого есть свои недостатки. Тому, кого ты называешь своим другом, можно прощать некоторые слабости. Однако есть два отрицательных человеческих качества, которые, по моему глубокому убеждению, препятствуют настоящей дружбе. Это жадность и зависть. Не может быть другом жадный человек, потому что он в любой момент может предать тебя ради собственной выгоды, и завистливый, потому что он никогда не будет искренне желать тебе добра и успеха.

Очень немногих людей в этом мире я могу назвать своими настоящими друзьями. Образ жизни футболиста имеет свои особенности и предъявляет суровые требования в человеческих отношениях. С одной стороны, переезжая с места на место, из страны в страну, часто теряешь связь с близкими людьми на месяцы, а то и на годы. С другой — почти каждый день многие пытаются познакомиться с тобой и предлагают свою дружбу.

Конечно, судьба развела меня со многими, с кем я был близок раньше, и тут уж ничего не поделаешь. С некоторыми из тех, кого раньше называл друзьями, сегодня я уже не общаюсь вовсе. Некоторые, так сказать, перешли в другой разряд: я считаю их приятелями, товарищами, но не больше. И вместе с тем есть люди, с которыми даже после долгой разлуки наши отношения остаются теплыми и добрыми. Пусть по-разному складывается наша жизнь, у каждого свои проблемы и свои радости, а общих тем для разговора не так уж много. Но даже это не мешает нашему полнокровному непринужденному общению. Просто отпадают поверхностные, пустые разговоры, на которые уже жалко терять время. Зато остаются темы, живо волнующие нас уже многие годы, обретающие для нас новую глубину и определяющие нашу жизненную философию. Наша дружба растет вместе с нами, становится более зрелой, более интересной и захватывающей.

Итак, Николай Писарев сидел на трибуне во время матча «Болоньи» с «Интером» — последнего матча сезона. Не прошло и пяти минут, как я получил мяч в отличной позиции для удара, быстро принял и укротил его. Однако времени на раздумья не оставалось — я видел, как приближаются защитники. Вышел из ворот и Пальюка. Обычно в таких случаях я стараюсь ударить посильнее, но на этот раз меня осенило, и, замахнувшись, я вместо удара подсек мяч, направив его через голову вратаря. Пальюка высокий, перебросить его нелегко, но я об этом не думал. Просто сделал то, что подсказала мне интуиция.

С замиранием сердца следил я за полетом мяча, длившимся, как мне казалось, целую вечность. Словно в замедленном телеповторе мяч взлетел над вытянутыми руками голкипера и стал медленно опускаться за его спиной. В ворота или за них? Из-за Пальюки я не вижу, куда именно приземляется мяч, он выпал из поля зрения, но мой взгляд приковывают к себе крупные капли, столь же медленно срывающиеся с веревок сетки, натянутой за перекладиной. Почему сетка всколыхнулась? Ответ знают трибуны, взорвавшиеся радостным воплем. Гол!

В конце концов этот гол не принес нам никакой пользы. Мы сыграли вничью — 2:2, но и это не имело значения, поскольку «Удинезе» удалось выиграть в Риме — 8:0. «Болонья» осталась без Кубка УЕФА, но мы не слишком переживали, ибо шансы наши изначально были невелики. Ну, а главная задача сезона, какая всегда стоит перед новичком Серии А, — сохранение места в ней — была выполнена блестяще.

Команда с оптимизмом смотрела в новый сезон, и я тоже был исполнен радужных надежд. Голом в ворота «Интера» я развеял все сомнения на свой счет. «Болонья» предложила мне контракт еще на год, а Уливьери, как и всегда, активно поддерживал меня. Провожая в отпуск, снабдил специальной программой для самостоятельной работы, поскольку мне требовались серьезные усилия, чтобы устранить недостатки физической формы. Сказались два года, проведенные без предсезонной подготовки, и травма, вырвавшая из жизни три с половиной месяца. Но я не боялся нагрузок — напротив, был готов работать столько, сколько нужно.

И со спокойной душой я отправился в отпуск.

ПРОЩАНИЕ С СЕРИЕЙ А

После недолгих каникул начался второй год моего пребывания в «Болонье» — год, которому предстояло стать для меня последним в высшем итальянском дивизионе.

Приехав на предсезонный сбор, мы узнали о возможном приходе Роберто Баджо. Предыдущие два года этот, бесспорно, самый яркий итальянский футболист последнего десятилетия и один из лучших игроков мира провел в «Милане». Первый сезон в составе «красно-черных» принес ему чемпионский титул, однако в целом его игра не удовлетворяла амбициозное руководство клуба. Наверное, ему так и не удалось восстановиться после тяжелой травмы, полученной в «Ювентусе» в сезоне 1994/95. Вернувшись на поле, он лишь периодически демонстрировал то уникальное мастерство, которое составило ему славу «суперзвезды» мирового уровня. Тем не менее, летом 1997-го 30-летний Баджо по-прежнему оставался одним из наиболее привлекательных игроков в Серии А, вызывавшим всеобщую любовь как утонченных футбольных эстетов, так и простых горячих тиффози. Поэтому, когда расстроился его переход в «Парму», президент «Болоньи» Джузеппе Гадзони сделал все от него зависящее, чтобы заполучить Баджо в «Болонью». Ренцо Уливьери поначалу не был особенно обрадован, поскольку появление Баджо в его команде означало, что тренеру придется многое перестроить, изменить сложившуюся систему игры, а это всегда нелегко, тем более в тех случаях, когда эта система вполне успешно работает. Но в конце концов, не желая спорить с президентом, Уливьери сказал, что ради такого игрока, как Баджо, готов на любые перестроения, и впоследствии подтвердил свои слова делом, действительно коренным образом изменив игру «Болоньи».

Для нас же, игроков, приход Роберто должен был стать радостным событием. В конце концов, не каждый день тебе предоставляется возможность оказаться в одной команде с таким выдающимся футболистом, у которого можно многому научиться, игра рядом с которым становится приятным воспоминанием в карьере. Появление мастера такого класса в команде и успешное выступление в прошлом сезоне сразу придает ей дополнительный вес, авторитет в глазах футбольного мира. Мы понимали, что теперь окружающие будут смотреть на нас другими глазами, а значит, и нам самим предстоит по-новому оценить себя, свои устремления и свои возможности. По крайней мере, было ясно, что наша команда обязана думать о чем-то значительно более серьезном, нежели о выживании в Серии А.

Правда, что касается лично меня, то приход Баджо таил в себе определенную угрозу. Дело в том, что Ренцо Уливьери, несмотря на то, что любил активную игру с тремя нападающими, все же наибольшее значение придавал обороне. Только при строжайшей организации защитных порядков, по его убеждению, можно было думать об атаке. И для итальянского футбола это вполне естественный и реалистический подход. В других странах часто добиваются успеха команды, ставящие во главу угла атаку и ради нее пренебрегающие прочностью обороны. Так, к примеру, играла «Барселона» при Йохане Круиффе, у которого в составе никогда не было больше трех защитников (а в запасе подчас не было вообще), да и сейчас она частенько действует по принципу «забивай больше, чем твой соперник».