Ни за какие сокровища - Вера Фальски

Эва улыбнулась.

– В людях действительно много жертвенности.

– Хочешь отдохнуть – мучайся, – подытожил Алекс, а она покачала головой.

Сообщив, что должен отправиться в Варшаву по служебным делам, он сразу же предложил Эве поехать вместе. Подчеркнул, что точно не знает, сколько времени придется там провести, но не представляет себе долгой разлуки.

– На пару часов я могу оставить тебя одну, но на несколько дней… Что я буду без тебя делать? – В принципе, вопрос был риторическим.

Эва очень обрадовалась этому предложению. Профессор Ярош в прошлом месяце договорился о консультации для нее со своими коллегами из Варшавского университета, так что она могла бы наконец воспользоваться их поддержкой, ну и обширным собранием тамошних библиотек. Кроме того, когда любимый мужчина уверяет, что скучает по ней, даже если едет в Марадки, не говоря уже о Варшаве… Короче, долго она не раздумывала.

Бартек оставался под надежным присмотром, и Эва больше не переживала, зная, что сестры и отец справятся с уходом за ним. Новая терапия оказалась неимоверно эффективной, и благодаря этому их жизнь значительно упростилась. Совершенно невообразимые для обычного смертного суммы, необходимые для лечения, перечислялись со счетов одной из фирм консорциума Алекса, уже много лет динамично функционирующей как спонсор многих благотворительных мероприятий. А Бартусь, хотя терапию начали недавно, заметно изменился: он начал лучше разговаривать, улучшилась координация движений, результаты обследований становились все лучше, и даже сердечные клапаны работали четче. Это было чудо!

Эву огорчало только одно: ей казалось, что Алекс в последнее время часто мрачен, как будто что-то тяжелым камнем лежало у него на душе. Но она ни о чем не расспрашивала, рассчитывая, надеясь от него самого услышать объяснение.

Они въехали в столицу, и Эва обрадовалась, что путешествию конец, но Алекс остудил ее энтузиазм:

– Я, к сожалению, живу на другом конце города.

Он улыбнулся и наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку.

Несомненно, Алекс знал, о чем говорил, так как они еще долго тащились через Варшаву, снова стояли в пробке, пульсирующей раздражением водителей, и дико устали. Через три четверти часа Алекс остановился перед большим зданием в стиле сецессион.

– Добро пожаловать в мой варшавский дом!

Эва выглянула в окно. Ей пришлось с разочарованием признать, что на первый взгляд дом выглядел не очень хорошо и напоминал несколько раздутое безе. У архитектора, вероятно, было такое же раздутое эго. Однако она не успела внимательно рассмотреть дом, так как они заехали в подземный гараж.

Там, маневрируя между автомобилями, такими же гигантскими, как их «рендж ровер», Александр припарковался на площадке, обозначенной номером сорок.

– Вот мы и на месте.

Он вытащил из багажника чемоданы. Тут же – незаметно, как привидение, – рядом с ними появился молодой парень в ливрее.

– Добрый вечер, пан председатель, хорошо доехали? – спросил он, принимая из рук Алекса багаж.

– Нет слов. – Алекс махнул рукой и без дальнейших церемоний повел немного оробевшую Эву к одному из лифтов.

– Он не едет с нами? – шепотом спросила Эва.

– Михал? – Алекс удивленно посмотрел на нее. – Он едет лифтом для персонала. Это наш консьерж.

– Ага, – только и выдавила Эва, так как ничего умнее ей в голову не пришло.

Когда они поднялись наверх и двери лифта открылись, вместо кишкообразного коридора, который Эва ожидала увидеть, ее взгляду открылся современный интерьер.

– Входи, дорогая, – с улыбкой сказал Алекс.

Она была так удивлена подъемом непосредственно в квартиру, что не нашла слов. Впрочем, место, где они оказались, трудно было назвать квартирой. Как минимум, оно заслуживало названия «апартаменты». Сразу бросались в глаза окна во всю стену, которые, как оказалось, были одновременно выходом на шокирующих размеров террасу. С нее открывался сказочный вид на Королевские Лазенки и Мокотов, как объяснил Алекс. Помещение с большими окнами выполняло функцию гостиной. Эва осмотрелась: бежевые диваны, низкий кофейный столик, на нем альбомы современного искусства и дизайнерская посуда с экзотическими орехами и фруктами. Одну из стен занимал ультрасовременный камин – консьерж Михал разжег его перед их приездом, и теперь огненные языки лизали стеклянный корпус. Напротив окон располагалась домашняя художественная галерея. Эва не считала себя знатоком, но сразу узнала руку одного из художников – она видела его картины в журнале, и они ей понравились.

– Это Двурник? – спросила она.

Алекс посмотрел на нее с уважением.

– Да. Она написана для меня. – Алекс улыбнулся. – Я заказал ему эту картину. У нас есть общие знакомые, так что он согласился. Я начал покупать произведения искусства много лет назад. У меня есть даже небольшой Сасналь. – Он указал на полотно в глубине. – Есть Богацкий, Эльснер… Это уже остатки коллекции. Было больше, но я избавился от них.

– Почему?

– Не знаю, наверное, надоели. – Он сказал это так, как будто речь шла о коллекции фарфоровых слоников, а не о полотнах ярких представителей живописи двадцатого и двадцать первого веков.

Эва восприняла эту информацию с легким удивлением и продолжила осмотр. Стена из стеклоблоков отделяла гостиную от кухонного пространства, где царствовали белизна и хромированная сталь. В центре гордо возвышался кухонный островок, а рядом с ним – деревянный стол голубиного оттенка.

Алекс показал ей спальню: внушительная кровать размером с половину Эвиного дома в Венжувке и неоновый герб Варшавы с сиреной над ней.

– Такой вот местный патриотизм, – рассмеялся Алекс, увидев ее удивленное лицо. – А кроме того, он дает красивый, уютный свет.

Однако Эве сложно было представить, что она может чувствовать себя здесь как дома.

Роскошная и, безусловно, комфортная квартира показалась ей безликой и лишенной тепла. Это впечатление не смягчали даже множество подушек, разбросанных где попало. Много дорогих вещей, ноль души.

– Я купил эту квартиру после развода. Тогда я уже думал о Венжувке, так что обустраивал ее скорее как место, где можно переспать, чем настоящий дом. – И снова Эве показалось, что Александр читает ее мысли. – Ты, наверное, голодна? – спохватился он.

– Знаешь, немного… – Эва почувствовала, как засосало в желудке. Хот-дог на заправке в Остроленке не был обедом, после которого можно отказаться от ужина.

– Супер! Тогда я быстренько приготовлю что-нибудь, что поставит тебя на ноги. А ты пока прими ванну. Сразу почувствуешь себя лучше.

– Так точно, шеф! – улыбнулась Эва.

– Беги, ванная справа, – показал он.

Эва вошла в указанную дверь, закрыла ее и огляделась. Тут также чувствовались финансовый размах владельца и сумасшедшая концепция архитектора: все было черным, единственными цветными пятнами оказались хромированные отделочные элементы.

«Да, это явно не мой стиль», – подумала она.

Когда Эва опустилась в черную ванну, это напомнило ей катафалк, поэтому она быстренько из нее вылезла и перешла в черную – а как же! – душевую кабину. Пустила сильную струю воды и встала под ней, ожидая, пока смоется усталость от поездки.

Когда она, завернувшись в черное полотенце, вышла из ванной, на островке посреди кухни исходили паром две тарелки с макаронами. Черными.

– Паста «al nero di seppia» с креветками, – сообщил Александр и вручил Эве вилку с ложкой. – Приятного аппетита!

– Как чудесно пахнет! – Эва склонилась над тарелкой и вдохнула аромат чеснока. – Ты неплохо готовишь, а я действительно проголодалась, – сказала она и начала с аппетитом уминать макароны.

– Слушай, мне надо на минутку заскочить на фирму. Рышард с самого утра меня достает и не даст нам покоя, если я там не появлюсь. Надеюсь, ты не рассердишься? – спросил Алекс, складывая в мойку посуду, оставшуюся после приготовления макарон.

– Ну что ты, – ответила Эва с полным ртом, – не волнуйся. Мне кучу записей надо привести в порядок перед встречей с Мышковским.

– Мышковским? – Алекс налил ей вина в бокал.

– Профессором от Яроша.

Алекс кивнул.

– Кстати, я хотел бы поговорить об этих твоих книгах. – Увидев ее удивленное лицо, он быстро добавил: – У меня есть идея по этому поводу, завтра расскажу. Пока-пока, я постараюсь вернуться до того, как ты заснешь. – Алекс поцеловал ее в макушку и надел пиджак, висевший на спинке стула. – Если тебе что-нибудь понадобится, нажми цифру девять. – Он кивком указал на нечто, напоминающее домофон. – Михал в твоем распоряжении двадцать четыре часа в сутки.

– Спасибо, думаю, я справлюсь. Здесь же все есть.

– Ну, тогда я побежал!

И Алекс исчез в дверях бесшумного лифта.

Когда Эва проснулась, шел третий час ночи. Одетая, она лежала на диване в гостиной, обложившись своими шпаргалками. На полу стояла пустая бутылка из-под вина. Эва чувствовала, что очень сильно пьяна, но одновременно казалось, что если она прямо сейчас не выпьет хотя бы глоток воды, то засохнет, как папоротник на солнце.