Поймать молнию - Линда Уинстед

Он поднялся с койки и положил руки на дерево решетки, уставившись на Коллинза. Шериф поднял голову и с опаской в глазах посмотрел на Джейка.

– Я не делал этого, – тихим голосом сказал Джейк. – Я не убивал Кенни Мейлза.

Коллинз на миг лишился дара речи, а Джейк все так же смотрел на него в ожидании ответа.

– Черт побери, Джейк. Раньше ты никогда не защищал себя. Хотя, разумеется, тебе раньше и не грозила виселица.

Джейк не отвечал. Он просто ждал.

– Ты сможешь выступить перед судом, – неуверенно сказал Коллинз.

– Но вы не верите мне, не так ли? – Джейк словно жалил, поддевал шерифа на крючок своей ухмылкой.

Выждав немного, Коллинз ответил.

– Не верю. Ты убил Кенни, и все тут.

Джейк не разочаровался. Он получил именно тот ответ, которого ждал.

Коллинз и все остальные в городишке верили, что он убил Кенни. И даже Рената засомневалась. У него не было никакого шанса.

Его повесят.

До суда над Джейком оставалось два дня, и не было никого счастливее Персиваля. Конечно, это было приключением, но ему уже начинала надоедать. Серебряная Долина с ее сомнительным очарованием захолустья и не терпелось поскорее увезти Ренату из этого городишки и от связанных с ним воспоминаний.

Она сделала все, что могла, чтобы снять со своего мужа обвинения, и сейчас ей оставалось только ждать. Она явно нервничала: Иденуэрт заметил это, когда ему однажды удалось ее увидеть. Рената, казалось, тщательно избегала его.

Поэтому он был удивлен, когда она завела его в угол вестибюля гостиницы и на глазах у матери пригласила прогуляться до главного магазина. Сесилия оказалась в холле, наблюдая с довольной улыбкой, как они выходили из вестибюля.

Персиваль был в восторге. В глазах Ренаты забрезжил прежний огонек, слабый румянец вернулся на щеки. Однако она была молчалива и как-то странно задумчива. Они бок о бок шествовали по тротуару. Персиваль не обращал внимания на злобные взгляды прохожих и выглядывавших в окна людей. Он уже начинал к ним привыкать.

Они вошли в магазин. Рената взяла его под руку и поволокла в дальний угол магазина.

– Миссис Бойль! – позвала она женщину, которая приводила в порядок полки с консервами. – Можно я зайду на ваш склад?

Персиваль увидел, что Рената направляется прямо к закрытой двери, и понял, что она войдет туда, независимо от того, разрешит ли это ей жена хозяина.

– Садитесь, – исполненным силы голосом сказала Рената, как только за ними закрылась дверь. Склад весь был завален товаром, и Рената кивнула на шаткую скамейку, стоявшую возле стены. Персиваль взглянул на скамью и с молчаливым достоинством отказался.

Рената беспокойно расхаживала, глядя в пол и покусывая нижнюю губу. Наконец она посмотрела на него. Лицо ее окрасилось прелестным румянцем.

– Я буду с вами откровенна, Иденуэрт, – сказала она гораздо более мягким голосом, чем в последние дни.

– Я бы хотел, чтобы вы меня называли Персиваль или Перси, если вам так больше нравится.

Рената отмахнулась от его просьбы.

– Я думаю, я… я подозреваю, что ношу ребенка. – Она быстро высказала это, словно боялась, что передумает, если сразу же не сообщить об этом. – Я не совсем уверена, но почти… Может, это связано с волнением, хотя я никогда раньше не была нервной. – Она посмотрела в пол. – Слишком мало времени прошло, чтобы быть уверенной, но я не могу выйти за вас замуж, не сказав всей правды.

Персиваль вздохнул и почти упал на скамейку, раскачав ее шаткие ножки.

– Я восхищаюсь вашей честностью, Рената. – Это было правдой, хотя он чувствовал, что она от него что-то скрывает. Ребенок? Дети плачут и требуют гораздо больше заботы, чем он готов предоставить… но для этого существуют няньки. Ни ему, ни его жене не придется обременять себя уходом за ребенком.

– Любому ребенку, которого вы носите, будет дано мое имя, и мы его вырастим, как моего собственного. – Он отбросил все свои опасения. – Если это будет мальчик, то он станет следующим графом Иденуэртом. – Если мы вскоре поженимся, то ни у кого не возникнет причины подозревать, что ребенок не мой.

Рената долго и озадаченно смотрела на него. А разве она ожидала, что он убежит от нее, как перепуганный кролик, когда услышит эту новость?

– Вы благороднее, чем я думала. – В ее тихом голосе прозвучало неподдельное удивление.

– Я готов принять все, что вернет блеск в ваши глаза, – ответил Персиваль. – Если это удастся ребенку, путь будет он. У нас будет еще дюжина, если вы пожелаете. – Он не был слепцом и заметил облачко, пробежавшее по ее лицу. Она явно еще не задумывалась о перспективе вынашивать его детей.

– Я… я не знаю, говорить мне об этом Джейку или нет, – залепетала Рената. – Он имеет право знать, но… ему, наверное, будет тяжело оттого, что у него есть ребенок, который так далеко отсюда и которого он никогда не увидит. – Она смотрела на Иденуэрта, пытаясь найти ответ.

Персиваль слегка прищурился.

– Рената, дорогая, – спросил он ласково. – Вы любите этого… этого типа Вулфа?

Меньше всего Рената ожидала услышать от него этот вопрос. Она подняла голову и поглядела ему в глаза.

– Я… я… нет. – Лицо ее густо покраснело. – Я думала, что люблю, но это было просто детское увлечение. Надеюсь, вы не будете слишком плохо думать обо мне.

Персиваль наблюдал, как самые разные чувства промелькнули на ее лице, как сверкнули глаза, сжались губы. Джейк был прав: Рената была не в ладах с правдой.

– Тогда, на вашем месте, я не стал бы говорить ему, – ровным голосом произнес он. – Лучше порвать сразу… лучше для всех.

Рената кивнула, но он видел, что она сомневается. Даже в таком состоянии, одетая в плохо сидящее на ней платье матери, к тому же слишком темное для нее, она была очаровательна. Красивая, да. Но более того – живая. Яркая, как звезда.

– Наверное, вы правы, – наконец согласилась она. – Будет лучше, если вы никому не скажете, даже моим родителям. По крайней мере, до того, пока я сама не буду уверена и мы не уедем из Серебряной Долины.

Дженни Бойль помрачнела при виде выскользнувшей со склада парочки.

– Негоже. Совсем негоже, – прошептала она. Рената, казалось, не слышала, однако злой взгляд женщины предназначался не ей. – Бедный Джейк, – бормотала женщина. – Вряд ли он что-то сделал, но его держат взаперти. Ну, может, он, небезупречный, – она разговаривала сама с собой, – но, по крайней мере, он – один из нас. Негоже. Совсем негоже.

Рената почти целый час расхаживала по тротуару, стараясь держаться подальше от окна конторы шерифа. Как же ей увидеться с Джейком? Справедливости ради следует сообщить ему, что она уезжает, – и не потому только, что ему будет не все равно, – важно, чтобы он не узнал, как это болезненно для нее. Что бы она сделала, если бы ее отец не оказался в таком затруднительном положении? Осталась ли бы она в Серебряной Долине, чтобы убедить Джейка, что она – не пустоголовая авантюристка, которой он ее считает?