Выстрел в чепчик - Людмила Милевская

— А при чем здесь бачок? — изумилась и я. — Ты же поругалась с Ваней!

— А что мне оставалось делать? Рано утром придет Аким ремонтировать мой бачок. Что, по-твоему, я сказала бы Ване?

Глава 42

Не стоит, думаю, говорить, что к семейному очагу я вернулась поздно. Евгений рвал и метал.

— Что происходит? — закричал он, едва я переступила порог дома.

Я попыталась изобразить невинность:

— А что происходит?

— Еще спрашиваешь? В доме творится непонятно что! Санька делает стойку на голове, баба Рая обсматривается рекламой, на кухне шаром покати, а тебя я скоро буду видеть только на фото, на ментовском стенде среди объявлений «разыскивается преступница».

— Вот жа ж до чяго додумалися! — раздался из комнаты голос бабы Раи. — Уже жа ж усю семью блатуют у пса пробовать. И говорять, что от боли помогает.

Я поспешно прикрыла дверь и зашептала:

— Женька, что случилось? Почему ты про милицию заговорил?

А Евгений мне в ответ, качая головой:

— Звонил тебе Иван и кодирование как-то объяснялся, а я подозреваю, что он в бегах. И ты с ним в каком-то деле.

— Что за чушь! — рассердилась я. — Почему Иван в бегах? Он просто ушел от Маруси.

— И потому уволился с работы, снял квартиру и никому адреса не оставил? Знаешь, какую работу он заказывал компьютерщице?

— Какой компьютерщице? — попыталась я прикинуться дурочкой.

Но разве с моим Женькой прикинешься?

— Сама знаешь какой, — усмехнулся он.

— Ты что, следишь за мной?

— А как я еще узнаю, чем занимается моя жена?

— Ладно, черт с тобой, следи. Все равно я ничем таким не занимаюсь.

— Точнее, вообще не занимаешься ничем, если не считать занятием твою беготню по городу.

— Не морочь мне голову, — возмутилась я. — Лучше скажи: что Ваня заказывал компьютерщице Маше?

— Маша подделывала подпись Виктора.

— Подпись Пупса? — испугалась я.

— Да. Я недавно разговаривал с ней. Маша сказала, что изобразила подпись Виктора под каким-то документом, содержание которого она не знает. Точнее, она изобразила его подпись на чистом листе бумаги.

— Этой подписью и шантажировали Пупса, — догадалась я. — Они так заморочили ему голову, что он уверовал во все, даже в то, что сомнамбулически подписал какую-то бумагу. «Раз подписал эту, терять уже нечего, подпишу и другую», — подумал Пупс.

Евгений рассердился и спросил:

— А ты-то здесь при чем?

— Странные у тебя вопросы. У Розы неприятности, а ты предлагаешь мне стоять в стороне и любоваться?

Пойми же, я не по городу ношусь, а спасаю Розу вместе с ее Пупсом.

— И поэтому вошла в сговор с Марусиным Ваней, который Виктора подставил?

Я была потрясена. Столько времени потратила на то, что мой Евгений раскрыл в два счета. Но это говорит скорее о его гениальности, чем о моей бестолковости.

— Откуда ты знаешь про Ваню? — поразилась я.

— Виктор сегодня приходил и вкратце обрисовал ситуацию. Он сказал, что ты везде лезешь и мешаешь ему решить его проблемы. Виктор боится, что ты помешаешь ему подписать какой-то договор и от этого всем будет только хуже.

— Что за договор, он тебе сказал?

Евгений нахмурился:

— Нет, но сказал, что там и не пахнет преступлением. У некоторых людей будут неприятности, только и всего. А если ты от Виктора не отстанешь, крупные неприятности будут у многих людей, в том числе и у тебя.

Ясно?

Я попятилась:

— Пупс что, угрожал?

— Нет, это я тебя предупреждаю, — успокоил меня Евгений.

— А про Машу как ты узнал?

— Нашел у тебя ее адрес и поехал, представился другом Ивана, поскольку под адресом стояло его имя.

Дальнейшее узнать не составило труда.

— Маша занимается подделкой подписей? — изумилась я. — А на вид такая милая женщина.

— Ничего преступного она не сделала, — неожиданно вступился за нее Евгений. — Ей сказали, что потерян документ, она его и восстановила по копии с помощью своей программы. А зачем туда полезла ты?

— Я же тебе сказала: Пупса спасаю.

Евгений как разозлится да как закричит:

— Да он же не хочет спасаться! Так оставь его в покое!

Я сделала вид, что не испугалась, и сказала:

— Он, глупый, сам не знает, что ему надо.

— А ты умная? А может, ты связалась с той бандой, которая шантажирует Пупса?

— Бог с тобой, Женя, подумай, что ты говоришь?

— А что я должен говорить, когда звонит Ваня и сообщает, что какой-то Кузя уже уехал из города и поэтому ты можешь быть спокойна. Ваня пообещал, что тоже отвалит, как только договор подпишут. Нетрудно догадаться, какой договор он имеет в виду.

— Кузя уехал из города! — обрадовалась я. — Значит, не будет больше покушений! Женя, ты должен поговорить с Пупсом. Возьми его под охрану.

Евгений опять рассердился:

— Да как я его под охрану возьму? Против его воли? Я Виктору помощь свою предлагал, он запуган, боится, говорит, что и без меня свою проблему решит. Все твердит: «Осталось немного, уже скоро».

— Вот именно, — огорчилась я. — Совсем немного до подписания договора осталось. Хорошо, хоть Кузя этот противный уехал, но еще лучше было бы, если бы я его поймала и Пупсу предъявила. Ничего, я и без Кузи Пупса от глупости спасу. Роза скажет еще мне спасибо.

Евгений схватился за голову.

— Права баба Рая, — заявил он. — Тебе хоть кол на голове теши, ты все про свое.

Плюнул и ушел, а я бросилась звонить Архангельскому.

— Это правда, что Кузя уехал? — спросила я у него.

— Что ж вы с Марусей его так напугали, — горестно вздыхая, упрекнул меня Архангельский. — Даже от денег человек отказался, побег так, что пятки засверкали.

— Пусть лучше его пятки сверкают, чем наши головы сотрясаются, — резонно заметила я.

— Да не бил он никого по голове! — взорвался Архангельский.

— А почему ты так уверен?

— Да потому, что Кузя делал только то, что оговорено было. Зачем ему на себя лишнюю работу брать?

— А может, он ненормальный.

— Он нормальней тебя. Просто подзаработать хотел человек, а как услышал, что ему уже сотрясение мозга на телегу грузят, так и испугался. Он мухи не обидит, вот какой человек.

Я рассмеялась, хотя надо бы было заплакать.

— Это было очень заметно, — сказала я. — Такой фингал наварил Розе, посмотреть любо-дорого. И у Маруси неплохой фиш ал. Сам видел.

— Это случайно, — оправдывался Иван Федорович. — Маруся виновата сама.

— А Роза?

— И Роза.

— Все у тебя, Ваня, виноваты, кроме Кузи и тебя.

А я считаю, что плохой ты человек.

Несмотря на все преступления, Архангельский удивился и даже обиделся.

— Чем это я плохой человек? — спросил он.

Немало наглости такой поражаясь, я ответила:

— А тем, что толкаешь Пупса на преступление. Был бы ты хорошим человеком, то договор не дал бы ему подписать.

Тут уж Архангельский повел себя просто вероломно.

Он заявил:

— Да Виктор пускай еще спасибо скажет мне, что я в это дело ввязался. Могло быть гораздо хуже, если бы я мысль о двойнике не подал. Витьку могли бы и силой заставить. Ты вот что, Сонь, не обижайся, знаю я кое-что, но при Марусе говорить не хотел.

— Так говори же скорей без Маруси! — закричала я. — А не то ввяжусь и всю малину вам сам знаешь что…

Иван Федорович испугался и начал выдавать чистосердечные признания.

— Вообще-то я где из разговоров, где по случаю разузнал кое-что, — сказал он. — Не дурак же лезть в дерьмо полное. Дело больше политическое, хотя и с меркантильным уклоном. Витькина фирма никого не интересует. Хотя она, конечно, и неслабый генподрядчик. Через нее хотят притопить другую компанию, посолидней, а в процессе затопления той, другой, компании нагадить по-крупному хотят кое-кому из администрации. Точнее, хотят человека из администрации убрать, чтобы своего поставить, а сделать все так, будто компания эта, с которой Витькина фирма сотрудничает, взятки администрации дает. Ну, ополчились они на компанию, дорогу она им где-то перешла. Напрямую туда лезть боятся, так через Витьку какой-то придумали трюк, но я в этом не понимаю. В бумагах не разбираюсь ни шиша. Зато если Витька договор подпишет, неприятностей избежит и бабки приличные получит.

— Все ясно, — сказала я. — Из-за бабок Пупс от моей да Женькиной помощи отказывается. Ладно, фиг с вами, раз вы такие алчные, но лично я бы, Ваня, не советовала тебе на подписание договора ходить.

— Почему? — насторожился Архангельский.

— По кочану, — ответила я, повесила трубку и отправилась читать Саньке сказку.

На следующее утро я позвонила Тамаре и напомнила:

— Сегодня должна прилететь стрела, а завтра картина на очереди.

— Да знаю я, Мама, не трави мою душу. Больше всего я боюсь за свою голову. Второго удара она не перенесет.

Мне стало стыдно, к тому же захотелось Тамарку успокоить, и я приоткрыла часть своего секрета.