Попаданка за пять монет - Лидия Миленина

Оплакивала свою счастливую сексуальную жизнь и не могла остановиться.

– Анечка, милая, да не убивайтесь вы так! Это ведь не навсегда! Вы обязательно еще…

Ха-ха! Ну, конечно, он прекрасно понимает, от чего нужно отказаться, чтобы Гадор остался жив. Сам ведь мне подсказал.

– Как я ему скажу?! – шепотом причитала я. – А-а-а…

Бедная я, несчастная!

– Так, все, Анна! – строго сказал Гайдорис. – Я понимаю! Вы такая худенькая, хрупкая. А мы очень тяжелый сеанс провели. К тому же в первый раз. Вы просто измождены, ваши нервы сейчас как натянутая струна – по себе помню. Марш в столовую! У вас еще двадцать минут, чтобы подкрепиться!

– В столовую?! – с интересом переспросила я, отняв руки от лица.

В столовую – это хорошо. Так хоть голова не будет кружиться от голода. Несмотря на все мои переживания, организм требовал своего и, как росток к солнцу, тянулся к пище. Я встала, пошатываясь.

– Дальше по коридору, – махнул рукой Гайдорис. – Магистр ректор когда-то распорядился организовать для нас отдельную столовую – помимо «подкорма» в аудиториях и коридорах. Ах, сегодня там голубицы с мясом мазана и горячий компот из плодов каурильи. Как только освобожусь – сразу тоже пойду!

– Спасибо, магистр, за все! – сказала я. – Если бы не вы, я бы с ума сошла от этого видения.

– Идите, Анечка, – улыбнулся он. – И удачи вам с ректором. Вообще, этот зверь не так страшен, как кажется, и доводы разума понимает.

– Это я уже знаю. Простите за истерику, – хлюпнула я носом и остановилась на пороге. – Ой! Хотела спросить! А правда ли, что предсказатели, которые предсказывают катастрофы, часто сходят с ума?

Гайдорис продолжительно и внимательно поглядел на меня. Потом осторожно ответил:

– Да, Анна, к сожалению, это так. Если мучают себя поиском спасительного пути развития ситуации. Но вы можете этого не делать. К тому же вам помогает менталист-дракон, он всегда сможет привести ваш разум в норму. Но прошу вас… Пока не дойдем до этого на занятиях – не пытайтесь смотреть будущее больших групп людей или целого мира. Я на этом настаиваю!

– Хорошо, – лживо кивнула я.

Столовая сильно напоминала уютное кафе человек на десять.

Я пришла, и тут оказалось, что на малочисленном предсказательском факультете есть еще один сотрудник. Это была толстая дама в белом переднике и с такой характерной поварской шапочкой. Пухлые румяные щеки и общее сложение выдавали в ней любительницу не только готовить, но и кушать самой.

Прелесть какая! Вспомнились фильмы о Советском Союзе, где в столовых такие тетеньки выдавали еду посетителям. Да и в мое время изредка можно было найти этих «динозавров» в общепитовских организациях.

Завидев меня, она призывно помахала рукой.

– Иди сюда, деточка! Ты ведь новая преподавательница, да? Стажерка? Ох, бедная, напредсказывалась, вижу! Глазки запали, бедняжечка, – запричитала она. – Иди-иди, тетя Маурина тебе покушать положит!

Я с улыбкой подошла.

Кроме разрекламированных Гайдорисом «голубиц» (ну, голубцы почти, что тут скажешь!) здесь было много всяких блюд. Я все еще была не совсем в себе, поэтому добрая женщина наложила мне всякого-разного на свой вкус. Порцией, которая больше подошла бы полку солдат, а не одной костлявой попаданке.

– А вот десертик тебе! А то вон какая худенькая. Кошмар, нельзя так над девочками издеваться! – Видимо, она имела в виду «учителей моих».

Я рассыпалась в благодарностях, хотела взять поднос, но «тетя Маурина» махнула рукой, поднос поднялся в воздух и полетел в сторону ближайшего столика.

По мере поглощения пищи становилось все лучше, хоть чувство потери не уходило до конца.

Да, потери! Ведь я потеряла возможность такой искрометной, глубокой чувственной любви с Гадором. А может, и хорошие отношения с ним заодно.

При мысли об этом опять хотелось рыдать. Особенно сильно – когда крутила в голове, как вечером скажу ему эту новость.

В столовой сидел кругленький Жадор. Мой непосредственный начальник теперь, когда Матур был разжалован в трупы.

– Магистресса Анна, я снова и снова пробую ваш способ гаданий! Это потрясающе! – сообщил он.

А еще он заверил меня, что отменяет бесполезное разбирание архива. Вместо этого в мои обязанности по кафедре будет входить создание четкой программы курса «Иномировых гаданий» – такой, чтобы его мог при желании читать и другой преподаватель.

Это меня порадовало, программу я напишу быстро. Теперь на это будет много времени.

Например – по ночам… Эх!

Я поела и вышла в коридор. И тут мне попались спешащие в столовую Борька с Мишкой. Поначалу они поглядели на меня с опаской, потом подошли.

– Ань, ну мы это… – сказал Борька. – В общем, правда, что ли? Твой муж – наш ректор?!

– Ну да, – пожала плечами я. – Вы уж извините за вчерашнее.

– Да что там! Мы слышали про Матура. Даже свидетелями выступали на расследовании. – Мишка понизил голос. – Ты извини, мы не знали, когда «сообразить на троих» предлагали. Если муж – ректор, понятно, что ничего не выйдет.

– А вот и нет! – рассмеялась я. – Он в этом плане нормальный мужик! Даже в гости вас приглашал – посидеть вчетвером!

– Правда? – изумился Борька. – Прямо в ваш особняк?

– Ага. Придете? Или боитесь Змея Горыныча?

– А чего его бояться! – рассмеялся Борька. – У него же одна голова, а не три! Придем. Еще никто из студентов там не был! Никто еще не тусил с ректором! Он реально нормальный? А сигарет у него нет?

В общем, мы еще немного поболтали. Разговор с предприимчивыми соотечественниками поднял мне настроение. Потом распрощались, дав друг другу «пять», ребята пошли есть, а я – на выход.

А возле выхода, как страж, стоял строгий Гадор.

Он что, за ручку меня и на природный поведет? И мне прямо сейчас придется ему все сказать? Сказать или не сказать? Перед смертью не надышишься. Наверное, стоит рубить хвост сразу, а не по кусочкам… Сердце бухнуло и стекло вниз от тревоги.

– Опаздываешь! – недовольно припечатал меня Гадор. – И меня задерживаешь.

– Я… Ты просто не знаешь, что случилось! – возмутилась я.

А может – вот тебе, фашист, гранату?! Раз ты такой суровый – будешь расплачиваться воздержанием.

– И что же случилось?!

– А то, что я больше не могу с тобой спать! – почти рявкнула я.

Ошарашила в общем.

Гадор уставился на меня в полнейшем изумлении. Даже строгость слетела. Повел рукой, видимо закрывая нас «пологом тишины».

– Хм… Ты не хочешь больше спать в моей спальне? Хочешь отдельную кровать? Тебе… хм… тесно, что ли? – недоуменно спросил он.

И тут мне опять захотелось реветь…

Я совершенно перестала сердиться на его строгость.

Лапочка мой драконистый! Тебе ведь и в голову не приходит, какую свинью нам подложила судьба.

– Да нет! – закусив нижнюю губу, чтоб не зареветь, ответила я. – Мне хорошо в твоей кровати. Я просто больше не могу заниматься с тобой сексом!

Гадору словно дали пощечину (помнится я сама много раз хотела это сделать!).

– Так! Это что еще за выходки, Аня?!

Он схватил меня за