Шурупы - Владимир Николаевич Васильев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Четвертого пункта Виталий изобрести не смог, но, немного поразмыслив, заключил: на вопрос «Почему я?» имеющиеся три все едино не отвечают, поскольку вполне понятен и объясним выбор человека с такими свойствами. Но почему такие свойства проявились именно у Виталия? Снова тупик, откуда с помощью голой логики не выбраться, нужно больше достоверных фактов.
Далее он задался вопросом: кто они, таинственные будущие собеседники? Варианты Виталий перебирал в уме немного раньше; в принципе, можно было прикинуть – какой из них вероятнее прочих.
В целом гипотетические «они» были достаточно информированы и располагали ненулевыми возможностями, чтобы влиять на события в зонах ответственности Земли и колоний. Во всяком случае, передвижения Виталия они отслеживали своевременно и действовать начали сразу же, едва он прибыл на Флабрис. У них, бесспорно, имелся выход в человеческие информационные сети – уже второе после тестового письмо адресовалось на текущую фамилию «Брагин», а не на устаревшую «Можаев». Они сумели выстроить цепочку событий, в результате которой Виталий вообще оказался на Флабрисе, – исчезновение двух преображенских кораблей, а затем своевременный выход на связь штурмана из экипажа одного из них. Вследствие исчезновения Виталий отправился на Флабрис. После выхода на связь он почти сразу оказался в нужном районе на Флабрисе. И все это последовательно, стремительно и четко – поневоле вызывает уважение!
И поскольку это действительно скорее «они», во множественном числе, – воскрешение лейтенанта Ярина следует с высокой вероятностью исключить. Неважно, каким способом его могли воскресить, тем более, кроме клонирования, все равно ничего хоть сколько-нибудь вероятного не придумывается. Один человек вряд ли сможет так успешно орудовать в сетях и влиять на множество событий. А если еще учесть то, что этот человек жил, служил и действовал больше тридцати лет назад, а с тех пор в мире изменилось достаточно многое… Сколько новых кораблей появилось – не счесть; да и «Джейран» сегодня смотрится уже почти как архаика, в передовых гвардейских полках их считай что и нет. Нет, вряд ли это одиночка.
На мысли о «Джейранах» Виталий продрался через заросли то ли кустарника, то ли молодых деревьев, состоящих в основном из похожих на удилища стволов с короткими мягкими веточками практически по всей длине. А в следующий миг понял, что впереди, метрах в сорока видит не очередной природный холмик, а космический корабль посреди леса. «Джейран Соло-М». Он точно так же, как и «Печора» майора Пака, еле втиснулся между стволов в месте, где пятачок между ними был чуть попросторнее, нежели в среднем по тайге. Кроны деревьев рядом с кораблем выглядели неповрежденными. В целом так сесть, чтобы не повредить кроны, теоретически возможно, но для этого пилоту неплохо было бы заранее побывать на нужном пятачке и прикинуть – как именно ловчее это сделать.
Еще через пару секунд Виталий сообразил, что хвостовое оперение «Джейрана» вполне себе в порядке, да и повреждений обшивки позади рубочного колпака не наблюдается – а эти рваные борозды Виталий самолично исследовал в ледяной щели на Тигоне и прекрасно запомнил. Тем не менее «Джейран» был тот самый, просто отремонтированный.
Факт был до того неожиданный, что Виталий запнулся и встал – метрах в двадцати от корабля.
«И чего дальше?» – подумал он не то чтобы панически, но точно с повышенным беспокойством.
Починка яринского «Джейрана» должна была что-то значить. Обязана. Когда его наблюдали с патрульного «Гиацинта», хвост и корма были еще повреждены. Метеорологи тоже упоминали изжеванные хвостовые плоскости – это Виталий помнил точно. С тех пор, конечно, прошло некоторое время, и теоретически любые повреждения можно было без проблем устранить, но тогда напрашивался вопрос – где? На Флабрисе ремонтная база есть только у преображенцев, да еще должна быть гражданская на орбите, где-то же метеорологи свои корабли обслуживают? В полку «Джейран» починить не могли по определению. У гражданских, скорее всего, не нашлось бы нужных компонентов.
«Значит, – сделал единственно возможный вывод Виталий, – тут есть база. Действующая. Со всей необходимой для ремонта инфраструктурой».
Чужая база, о которой преображенцы, а следовательно, и Земля не знают. Может быть, точно такая же, как нашли на Лорее в год его дебюта в R-80.
Браслет на запястье на миг сжался и коротко пискнул. Виталий непроизвольно вздрогнул, дернув рукой.
Стрелка с экранчика исчезла, он снова стал черным и матовым. А потом весь браслет и центральная блямба вдруг потеряли твердость и упругость – рука это отчетливо почувствовала – и стекли с запястья огромной темной каплей. То, во что превратился браслет, было более вязким, чем вода, оно упало на бурую хвою цельным комком, не образовав брызг, и растеклось маленькой лужицей, постепенно уменьшавшейся, – по-видимому, жидкость проникала в малейшие поры и неровности, впитывалась в лесную подстилку и почву.
А когда Виталий вновь перевел взгляд на корабль, он увидел открытый основной шлюз у самого рубочного колпака. Если это не приглашение войти, то что еще?
Конечно, Виталий испытывал волнение и тревогу перед столкновением с неизвестным. На Тигоне, проникая в «Джейран» Ярина, ничего подобного он не чувствовал, потому что тогда это была рутинная работа с потерпевшим крушение кораблем, а ни о какой мистике и ни о каких чужих никто тогда не подозревал. Сейчас воображение разыгралось, и хотя трезвым умом в мистику Виталий верил не очень, тревога все равно не унималась.
Рука непроизвольно потянулась к кобуре, но едва Виталий это осознал – сразу отдернул. Правда, застегивать кобуру все равно не стал.
Почему оружие в кармане или на поясе всегда успокаивает людей, даже если ничего, подразумевающего стрельбу, вроде бы не намечается? Обезьяний рефлекс на обезьяньи страхи. Словно и не было тысяч лет эволюции.
Резко выдохнув, словно перед глотком коньяка, Виталий отогнал опасения и нерешительность и шагнул к «Джейрану». Раз, другой, третий. Вот уже и стволов между ним и кораблем остается всего два. А вот уже один. А вот Виталий ступил на пятачок, где заклинилась между деревьев злосчастная двухсотка, пережившая нештатную посадку на холодном Тигоне, вмерзание в лед и долгое ожидание там же, головоломный и необъяснимый старт, больше похожий на побег, два года назад, а также неведомо где и неведомо кем проведенный ремонт в
