Запретное целительство. Сеньорита Смерть (СИ) - Таис Сотер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поспешно избавив мага от несчастного растения, пожалованного и перекусанного в стебле, я спросила:
— Почему ты не перелезешь?
— Силы… кончились. Дай руку!
— Шутишь? Ты в два раза тяжелее меня! Я тебя не то что не смогу вытащить, но сама упаду. Но не беспокойся. Если все же свалишься, то первую помощь я окажу.
— Сеньорита… такая добрая, — прохрипел Рихтер. С трудом подтянулся, и буквально перевалился через подоконник. — А-а-а! Это было ужасно! Силы кончились еще на середине пути, и так я почти полз по стенке.
— Как? Тут почти зацепиться не за что!
— С помощью магии стихий. На несколько секунд полёта её должно было бы хватить, но я несколько себя переоценил.
Рихтер растянулся на полу, и задумчиво потрогал свои припухшие и кровоточащие губы.
— Кажется, роза была не лучшим выбором. Шипы — ранят…
— Какое мудрое, и удивительно точное утверждение!
— Не издевайтесь, фрейлейн!
Я достала из аптечки ватку и пропитала её травяным настоем на спирту.
— Не могу удержаться. Я уж думала, что такой взрослый и опытный мужчина едва ли будет делать глупости, больше подходящие юнцам. Вот, приложи к ранкам, а рот прополоскай вином. Этого будет достаточно.
— Поцелуи противопоказаны? — уныло уточнил маг.
Не удержалась, и всё-таки рассмеялась. Рихтер улыбнулся и тут же болезненно сморщился.
— Я постараюсь что-нибудь придумать, — пообещала магу. — И все же стоило войти через дверь.
— Во-первых, это было бы скучно, а во-вторых, меня могли заметить, — сказал Рихтер, усаживаясь в кресло и с благодарностью принимая бокал вина.
Я фыркнула.
— А так летающий грейдорец никого, конечно, смутить не мог.
— Я был осторожен! И кстати, где моя роза?
— Я её выкинула.
— О-о-о. — Уголки тонких губ грустно опустились. — Дурацкая книжка.
— Какая?
— Да не берите в голову. Так что там насчет поцелуев? Мне, кажется, стало немного лучше!
Я покраснела, и нерешительно предложила:
— Давай посмотрю.
Рихтер потянул меня к себе на колени, и я не то чтобы сильно сопротивлялась.
— Только посмотришь?
Кажется, мое лечение все же не требовалось, хотя наш первый поцелуй в эту ночь получился болезненным для Корбина. Но это его нисколько не остановило. Полы халата разъехались, и рука мужчины тут же легла на моё обнаженное колено. И замерла.
— В чем дело, Рената? — тихо спросил Корбин, оторвавшись от моих губ. — Если ты не хочешь, то не обязана ничего делать.
— Всё нормально.
— Ты сейчас вся как натянутая струна. И глаза такие… испуганные.
Я забрала бокал у Рихтера и залпом его осушила.
— Поставлю, мешает.
Спиной я чувствовала внимательный взгляд Рихтера на себе. Я задержалась у столика, не в силах повернуться. Мой бокал был все еще наполнен. Допить что-ли?
— Алкоголь может дарить веселье, — мягко сказал северянин. — Но еще он притупляет страх и другие чувства. Ты этого хочешь?
— Я просто волнуюсь и хочу расслабится. Что бы ты обо мне не думал, но мужчины не то что частое явление в моей жизни.
Рихтер обнял меня со спины, и прошептал на ухо, щекоча его своим дыханием:
— Мы можем не торопиться. Просто поговорить.
— Не хочу я с тобой разговаривать.
Получилось как-то по-детски обиженно. Но разговор с грейдорцем меня совсем не отвлекал и не развлекал, как обычно, и я чувствовала себя всё более неуютно. Внезапно Рихтер дернулся и негромко застонал. Я тут же развернулась, не разрывая объятий.
— Что случилось?
— Плечо. Может, повредил, пока забирался. Или последствие чертового покушения.
— Как болит и где? Раздевайся!
Я сама помогла снять Корбину рубашку, и не слушая вялых возражений, уложила мага в кровать. След от целительского проклятия еще остался, но влиять на самочувствие никак не мог. Мышцы не были зажаты… и никакой боли. А Рихтер все продолжал кривиться и вздыхать, изображая самого несчастного человека на свете. Я молча смотрела на это представление, до тех пор пока северянин не стих, с любопытством скосив на меня взгляд.
— Корбин, ты же знаешь, что целители могут определить, чувствует ли пациент боль или нет?
— М-да?
— Да. И сейчас у тебя ничего не болит. Пока еще. — Я ткнула пальцем под обнаженную лопатку, и Рихтер дернулся. — Ну и что за представление?!
Он перевернулся на спину и белозубо мне улыбнулся.
— Я давно кое-что заметил, а сейчас решил проверить свои предположения. Ты не любишь, когда тебя трогают. Но когда нужно, например, для лечения, все твои страхи пропадают. Поэтому, не хочешь поиграть в одну игру?
Он поманил меня пальцем, и я неохотно склонилась.
— Если хочешь, — шепнул он, — можешь взять всё в свои руки.
Сердце забилось как бешенное, а кровь прилила к щекам.
— Как, например?
— У меня есть парочка идей, но если я подскажу тебе, то будет не интересно. Так что… делай что хочешь. А я обещаю не сопротивляться.
Рихтер был прав. Пока он вел себя смирно, мне было с ним легко. Но стоило грейдорцу проявить хоть какую-то инициативу, как я тут же терялась. Казалось, что в любой момент он набросится на меня, и легко, без всяких усилий, сомнёт.
Не будет сопротивляться, значит… Я молча спрыгнула с кровати, и зарылась в шкафу. Где-то здесь… Нашла!
Глаза грейдорца округлились, стоило ему увидеть, что у меня в руках.
— Боюсь спросить, но зачем ты взяла с собой в поездку веревки?
— У одного из дорожных чемоданов сломались замки, пришлось перевязывать бечевкой. Ты… ты ведь не возражаешь?
Рихтер неверяще покрутил головой и ущипнул себя.
— Это ведь не сон, да? Я абсолютно не возражаю! Если, конечно, ты не собираешься меня связать, чтобы позвать сюда Ласкане, например.
— И зачем мне звать Вико?
Маг густо покраснел.
— Мы не все знаем о вкусах друг друга.
— Так тебе нравятся мужчины? — я не смогла скрыть разочарование в голосе.
— Мне?! О нет! — Рихтер было подскочил, но заметив, как я шарахнулась от него, тут же улегся оловянным солдатиком. — Можешь привязывать меня. Постараюсь тебя больше не нервировать.
В процессе я немного увлеклась, и кажется, немного встревожила этим Корбина. Он дернул одной рукой, другой, проверяя крепость веревок, которые я прикрепила к кованной спинке кровати.
— Эм-м-м… Где ты этом научилась?
— Один рыбак в Меноде учил Лучи вязать морские узлы. И я как-то тоже увлеклась. Тебе не натирает?
— Нет. Но знаешь… Я как-то больше фантазировал о шелковых ленточках. А сейчас чувствую себя
