Скамейка грешников - Анастасия Уайт

У него тяжелый взгляд, как если бы он смотрел мне прямо в душу. Он видит меня насквозь, а так быть не должно. Мне не нужны серьезные отношения. Меня, черт возьми, устраивает роль подруги с привилегиями, и в ближайшее время это вряд ли изменится. По крайней мере, не на первом курсе. И тем более мне не нужны отношения с тем, кого не будет рядом, как только учебный год закончится.

– Пожалуйста, позволь сделать тебе приятно, – шепчу я, и мои слова воздухом ложатся на его губы, пока мы смотрим друг другу в глаза. Я ничего не делаю, просто жду его решения. Если он не хочется, я не стану заходить дальше. – Прошу, Колтон…

Он глядит на меня молча, его брови сходятся на переносице, и затем он качает головой. Моя кожа вспыхивает, и я сажусь ровно в своем кресле. Его отказ ранит, и я морщу нос, изо всех сил стараясь не заплакать. Я убираю руку с его коленей и таращусь прямо перед собой, хотя ничего не вижу. Понятия не имею, чего он от меня хочет, потому что его поведение рядом со мной расходится с тем, что я слышала о нем.

– Хочешь остаться? – спрашивает он, и я пожимаю плечами. Мне все равно.

– А ты?

– Не особо, – бормочет он и встает. – Идем.

Мы молча направляемся к выходу, а у меня в груди тем временем зарождается неприятное ощущение. Он не подпускает меня. Руки прячет в карманах. Когда мы заходили в кинотеатр, он излучал нежность, а сейчас от его позы веет холодом. В чем бы ни было дело, это не важно. Мы не на свидании. Он мне не парень и даже не друг. Если он хочет разойтись в разные стороны, то волен поступать как ему вздумается.

Мы покидаем кинотеатр, и тогда я тянусь и распускаю хвостик. Волосы каскадом рассыпаются по плечам, и пару прядей я заправляю за уши. Я держу голову высоко и наблюдаю за тем, как Томпсон изучает меня сощуренными глазами.

– Куда мы идем? – спрашиваю я, готовясь к его ответу. Отчего-то я его уже знаю.

– Я отвезу тебя в общежитие. – Он проходит мимо меня и направляется к машине. Я не двигаюсь и с каждым вздохом хмурюсь все сильнее. Ублюдок. Предсказуемый ублюдок. Вот и все.

– Знаешь, Томпсон, я пройдусь. – После этого я шагаю подальше от кинотеатра, делая мысленную пометку, что Колтон даже не пытается меня остановить.

Глава 26. Ничего особенного

– Колтон, хватит вести себя как урод, – срывается на меня Клэй, когда я скольжу мимо него.

Не нужно ныть, если отстойно играешь, неудачник.

– Хватит вести себя как ссыкло, – огрызаюсь я, откатываясь от него и стискивая клюшку крепче.

Сейчас вторник, и с каждым проходящим днем мое настроение все ухудшается. В субботу я провел несколько часов с мамой, получив ненадолго передышку. Но стоило сесть в машину, и улыбка растворилась, самое дерьмовое настроение, в котором я только бывал, вернулось. Сомневаюсь, что хоть раз улыбался с гребаного вечера того вторника. Все кажется незначительным и раздражающим. Терпеть не могу это состояние. Спасает меня только хоккей. Я выхожу на каток и в ту же секунду чувствую облегчение.

Тренировка вот-вот закончится, и пока все хорошо. Тренер точно знал, что делает, когда недавно устраивал нам адский денек. Все замотивированы, собраны и сто процентов своего внимания посвящают игре. Я не исключение, и накапливавшийся гнев совсем не мешает. Я бью так сильно, как могу, посылая шайбу в сетку. Так уж вышло, что ярость – мое топливо. Все мои сегодняшние подачи крепкие и достигают своей цели. В отличие от остальных ребят, ко мне тренер ни разу не придрался.

Я один из самых быстрых игроков в команде. Я чувствую игру. Внимателен к деталям и не позволяю себе лишиться концентрации ни на мгновение. Я живу хоккеем, он отражает мою суть. Он мое предназначение. В нем я хорош, и, боже мой, как мне было нужно самоутвердиться после той катастрофы, что произошла на встрече с ней. Я еще никогда не ощущал себя таким подавленным после вечера с девушкой.

– Томпсон. – Я гляжу на Бенсона. Он смотрит на меня, нахмурившись, и приподнимает клюшку, готовый передать шайбу мне.

Я изучаю его стойку, чтобы угадать угол, быстро киваю и скольжу туда, куда он отдаст пас. Разрезая лед, я ускоряюсь как раз в тот момент, когда шайба взлетает в воздух, и успеваю дотянуться до нее клюшкой в миг приземления. Я бью и наблюдаю за тем, как она залетает в «семерку»[20] прямо под перекладиной. Я поднимаю кулак в воздух и ликую.

– И вот куда мамочка складывает пирожки, чувак. – Я разражаюсь хохотом, подъезжая к Клэю. – Не дуйся. Тебе не идет.

Он награждает меня гневным взглядом, но молчит, его ноздри трепещут от злости. Затем хватает свою бутылку с водой и уносится прочь, от меня подальше. Порой он ведет себя как ребенок. Я не виноват, что он сегодня столько пропустил.

Заметив, что парни собираются вокруг тренера, я присоединяюсь к ним. Очередная подбадривающая речь. Он их произносит после каждой тренировки. На этот раз он хвалит наши усилия, но снова напоминает не терять самообладания и мотивации, потому что иначе нас ждет поражение.

Я почти не слушаю. Осматриваю арены и вижу группу чирлидерш, которые тоже решили потренироваться. Все девчонки привлекательны и с некоторыми из них даже можно весело провести время, но они не она. Поздравляю, кретин, ты снова пускаешь свой разум по замкнутому кругу. Гребаный цирк. Не представляю, что делать, чтобы ее впечатление обо мне изменилось.

– Ты отлично играл, Томпсон. – Я поворачиваю голову на звук голоса и ловлю взгляд Мура. Он опирается на свою клюшку, сияя самодовольной ухмылкой.

– Как и всегда, – отвечаю, отводя глаза.

– Не, чувак, сегодня ты играл иначе. – Он смеется и подкатывается ближе. – Почти весь день был похож на безумца. Никогда не видел тебя таким раздраженным на тренировке.

– К чему ты клонишь?

– Просто наблюдаю. Как и всегда. – Мур еще сокращает расстояние. – Ходит слушок, что ты в прошлый вторник ходил в кино. С какой-то потрясающей штучкой.

– Ты веришь всем слухам, которые слышишь? – Я хмыкаю, на моем лице не отражается ни одной эмоции.

– Не особо. – Он пристально изучает мои черты. – Ты ни с кем не ходишь на свидания, поэтому, когда до меня донесли, что ты ходил