Теннисные мячики небес - Стивен Фрай

– Если первая хороша, – сказала она, – вторая должна быть еще лучше. Те, кто пропустил первую, услышат о ней от друзей или прочитают в газетах. И все их стадо будет ждать номера два, так что он должен быть сногсшибательным.

Передача, именуемая «Сетевая угроза», и впрямь могла свалить с ног кого угодно. Родители, чьи дети задолжали телефонным компаниям немыслимые суммы или свели через чаты знакомство с гнусными извращенцами, музыканты, чьи гонорары оказались под угрозой, – все они были приведены в боевую готовность и ожидали возможности предъявить обвинения защитникам Сети; создателям программного обеспечения, позволявшего массовым порядком нарушать авторское право; провайдерам, оказавшимся неспособными отфильтровывать злодейские новостные группы; выпускающим кредитные карточки компаниям; безответственным поставщикам онлайновых медицинских услуг и вообще Интернету в целом. Один из работающих на программу исследователей смастерил самую настоящую бомбу, воспользовавшись информацией, открыто лежащей в Сети, другой накупил через нее наркотиков, а третий – и это определенно грозило стать самым сенсационным разоблачением за всю историю телевидения – в течение полугода выдавал себя за двенадцатилетнюю девочку и намеревался прямо во время программы встретиться со своим адресатом – другим подростком, а на самом-то деле взрослым, как показал лингвистический анализ, человеком. Встречу предстояло заснять скрытой камерой, причем в ближайших кустах должны были сидеть готовые произвести арест полицейские.

В день эфира Эшли оказался единственным, похоже, не потерявшим головы участником передачи. Группа родителей, ужинавшая в студийном кафе, засекла за соседним столиком человека, чей лэптоп показывал омерзительные фотографии мертвых тел с оторванными руками и ногами. Родители подняли крик, обвиняя продюсеров в бесчувственности, идиотизме и намеренном манипулировании порочными наклонностями. Шум улегся, лишь когда выяснилось, что зловредный лэптоп принадлежит журналисту, занимающемуся проблемой ангольских мин, да еще и совсем для другой программы. Журналист этот, отошедший от столика, чтобы занять очередь к кассе, получил строжайший выговор за то, что оставил свой компьютер без присмотра. Родителя же, который открыл лэптоп, удалось отговорить от предъявления иска, после чего восстановилось относительное спокойствие.

Ко времени вступительного слова Эшли студия словно потрескивала от напряжения.

– Киберпространство, последний рубеж… – начал он, стоя в центре студии. – Мы искали новый мир и новую цивилизацию. Мы отважно шагнули туда, куда не ступала прежде нога человека, и что же стало нам наградой? Взрывной рост преступности, игорного бизнеса, порнографии, видеоигр и порока – вот хорошее старомодное название отвратительного старомодного зла. Никакие законы не стоят между семилетним ребенком и попытками развратить его невинность. Нам говорят, что тут ничего не поделаешь. Правда ли это? Разве не существует такой вещи, как политическая воля? Разве мы уже стали жертвами гигантской машины? Или у человечества еще хватит, как оно всегда и бывало, сил сказать «Нет»? Неужели слишком поздно просто преисполниться решимости и избрать иной путь? Анархии и деградации, глядящим на нас из самых гнилых уголков Сети, противится только один общественный институт – древний, благодетельный, возвышенный и мудрый, но, по всей видимости, бессильный перед лицом человеческого стремления к новым технологиям… назовем этот институт Семьей. Каким прискорбно маленьким выглядит он рядом с колоссальными капиталовложениями и ненасытной алчностью электронной коммерции, рядом с великим электронным будущим. Возможно ли, что тихий, спокойный голос Семьи будет услышан на фоне столь оглушительного рева? Сможет ли Британская Семья и вправду воспротивиться… Сетевой Угрозе?

Музыка. Аплодисменты. Титры. Подборка кадров, показывающих Эшли Барсон-Гарленда, лысого, невзрачного, даже некрасивого, но каким-то образом обретающего обаяние благодаря самой своей заурядности. Вот он спокойно стоит, вот набрасывается на свою жертву, вот проталкивается через рады восхищенных гостей студии. Вот разгоряченные споры, а вот слезы примирения. Лицо Барсон-Гарленда возносится над всеми прочими лицами. Последняя картинка: глядя прямо в камеру, он подводит итоги, глаза его не отрываются от ваших, пока он сводит воедино все темы дебатов. Заключительная музыка. Заключительные титры. Заключительные аплодисменты.

Большой двухсторонний жидкокристаллический экран телевизора висел под потолком атриума «КоттерДотКом». Расположенное здесь кафе было, как и всегда, переполнено. К восьми часам вечера большая часть помещений компании обращалась в обезлюдевшую провинцию, по которой бродили охранники, уборщицы и горстка ярых карьеристов. Саймону Коттеру уже не раз приходилось со всевозможной мягкостью напоминать своим подчиненным, что пора бы разойтись по домам и немного пожить нормальной жизнью. В этот вечер он тоже находился в атриуме, посмеивался вместе со всеми над вступительной речью Барсон-Гарленда.

– Вот так так, – произнес он, вглядываясь поверх очков в череду титров. – Сдается мне, ребятки, что Сеть ожидает хорошая взбучка.

– Послушать его, – сказал сидевший за одним с ним столиком Альберт Фендеман, – так каждый, кто имеет хоть какое-то отношение к Сети, – это пришелец с другой планеты. Я к тому, что и у нас тоже есть семьи. Он это сознает?

– Кстати сказать, трудно представить себе, что у него есть семья, – заметила девушка, с напряженным неодобрением вглядывавшаяся в экран, стоя у того же столика.

– Вообще-то, – смущенно сказал Альберт, – он старый друг моей семьи.

– Да ну? – удивился Саймон. – Придется нам отзываться о нем с большей сдержанностью.

– Господи, это зачем же? Мне-то он никогда не нравился. Вечно разговаривал со мной, как школьный учитель, даже когда я был молодым.

– А теперь ты, разумеется, старый, – улыбнулась девушка, бывшая, несмотря на свои двадцать с небольшим, одной из лучших программисток страны.

– Ч-ш-ш! – прошипел кто-то от соседнего столика. – Брэд Месситер выступает.

Барсон-Гарленд стоял перед гостем программы, которого у Коттера знали все. Брэд Месситер основал фирму, ставшую наиболее быстро разрастающимся английским интернет-провайдером, и Эшли собирался зажарить его живьем.

– Вы размещаете вашу рекламу в детских телевизионных программах и в детских журналах. Ваши компакт-диски, украшенные карикатурами и фотографиями футбольных звезд, бесплатно раздаются в кондитерских. Но при этом ваша компания не предоставляет никаких фильтров, никаких средств родительского контроля…

– Родители могут приобрести пакет программ с полными средствами контроля, которые… – беспомощно начал Месситер, но Эшли его оборвал:

– Вы еще получите возможность высказаться. Вы предлагаете полный пакет услуг для работы в Интернете, включая и средства неограниченного доступа к новостным группам самого скверного пошиба. Всем нам известны коммерческие сайты, многие из которых – что верно, то верно – защищены от свободного доступа, поскольку требуют ввести номер кредитной карточки. Однако новостные группы предлагают фотографии и фильмы любому желающему. Любому. Позвольте мне перечислить лишь некоторые из тех, в которые пользующийся вашими услугами ребенок может заглядывать всего только потому, что у него имеется персональный компьютер, и в силу детской любознательности. Alt.binary.pictures.bestiality, alt.binary.pictures.lolita, alt.binary.pictures.foreskins… [77] а существуют еще буквально сотни других, слишком абсурдных, причудливых и шокирующих, чтобы упоминать их в эфире. Вот природа бизнеса, который принес вам миллионы и миллионы. Так или не так, мистер Месситер?

– В настоящее время тысячи журналов и фотографий…

– Так или не так, мистер Месситер?

– …рассылаются почтовой службой, являющейся формально собственностью королевы. Вы можете счесть их не менее отвратительными, однако…

– Так или не так! – принялась скандировать аудитория. – Так или не так!

– Да, это так, однако, как я сказал…

– Это так! – Эшли отдернул от Месситера микрофон и двинулся прямо на камеры. – Извращенная логика мистера Месситера едва не заставила нас поверить, что ее величество королева занимается распространением порнографии, – полагаю, это все, что нам нужно знать о мистере Месситере. Мы еще вернемся к нему, а пока посмотрим, как идут дела у нашего исследователя, Джейми Росса. Вот уже полгода, как Джейми, в образе двенадцатилетней Люси, поддерживает романтические отношения с мальчиком тринадцати лет по имени Том. Невинные, очаровательные, вполне приемлемые отношения. Дружба по переписке, не более того. Теперь Том предложил Люси встретиться. Наши эксперты-лингвисты проанализировали электронные письма, которые Том отправлял Люси, и пришли к выводу, что они написаны хорошо образованным, взрослым человеком. Джейми.