Принцесса лилий - Юлия Галанина

И у его дочери мысли сейчас были ясные и светлые.

Безумный виконт давным-давно всем мешал. Очень мешал.

И вот попался…

— Бедная девушка — мусульманка? — спросила она.

Умом госпожа Фатима не уступала госпоже де Боже и уловила в вопросе все, что хотела сказать регентша королевства.

Решительно бухнувшись перед Анной Французской на колени, она залепетала:

— Прошу вас, госпожа, стать крестной мамой бэдной Фатиме!

В который раз за последний час воцарилась гробовая тишина.

Все поняли, что бедную восточную девушку с потрохами-то не съешь.

— Разумеется, милое дитя! — улыбнулась благостно Анна де Боже. — Это мой христианский долг. Виконт, прошу вас следовать за мной. Господа, мы вас оставим ненадолго. Дело настолько важное, что я вынуждена переговорить с дорогим племянником без свидетелей. Стража! Проводите нас.

Теперь под стражей оказался не Жерар, а Волчье Солнышко.

Когда регентша и виконт покинули Свадебный зал, рыжий пират, Жаккетта и госпожа Фатима захлопотали вокруг Жерара. Госпожа Фатима умело оторвала от нижнего края рубашки Жаккетты длинный кусок полотна, пират замотал Жерару голову, прямо с королевским платком.

Убедившись, что они закончили с перевязкой, Карл Восьмой сказал:

— Сейчас госпожа де Боже, я более чем уверен, уладит дело наилучшим для всех нас образом. А пока же я хочу восстановить справедливость и посвятить этого достойного юношу в рыцари. Милые дамы, раз уж вы так горячо встали на его защиту, может быть, вы послужите ему и дальше? Приподнимите его.

Жанна и королева Анна поддерживали Жерара с боков, а рыжий пират — со спины. Общими усилиями они придали ему нужное положение.

Король сошел с трона, встал перед беглым оруженосцем и торжественно коснулся его плеча обнаженным мечом Карла Великого, знаменитым Жуайезом.

— Я посвящаю вас, Жерар, в рыцари и властью, дарованной мне Господом, освобождаю от данных ранее клятв. Теперь я — и только я — ваш сеньор. И вам не придется выбирать между верностью господину и спасением Прекрасных Дам, ибо я, как и вы, почитаю это первейшим долгом истинного рыцаря…

Вряд ли Жерар слышал эти прекрасные слова. Но главное, что их слышали остальные.

…Когда Жанна с искаженным лицом побежала в Свадебный зал, Жаккетта, чуть отдышавшись и хлебнув водички, поспешила обратно.

Она успела как раз в тот миг, когда рыжий пират сломал-таки замок и дверцы шкафа распахнулись.

В шкафу, как бриллиант в дорогом футляре, сидела госпожа Фатима. Целая и невредимая. Жаккетта ткнулась лицом в ее пухлое плечо и заревела, как маленькая.

— Все хорошо, слава Аллаху высокому, моя звездочка, — погладила ее по голове Фатима. — И неисповедимы пути его. Помоги мне выбраться из этого сундука на ножках.

Глава VII

Госпожа де Боже приказала отвести виконта в первую же пустую комнату с плотно закрывающейся дверью. Этой комнатой оказалась королевская опочивальня, ведь и король, и королева были сейчас в Свадебном зале.

Виконта де Шатолу втолкнули, госпожа де Боже, аккуратно подобрав юбки, перешагнула порожек — дверь закрылась, стражники встали по ее бокам.

Возмущенный виконт отряхнулся и постарался принять независимый вид. Который не произвел на регентшу ровным счетом никакого впечатления.

— Итак, мой любезный друг и родственник, — сказала она. — Будьте так добры, напомните мне, что кричали уважаемые люди, подстрекаемые принцами лилий на Генеральных Штатах в Туре, после смерти моего батюшки, в одна тысяча четыреста восемьдесят четвертом году от Рождества Христова.

— А-а, э-э-э, я не помню… — растерялся от такого начала виконт.

— А я помню, — с удовольствием сказала Анна де Боже. — Потому что они, в том числе и с подачи вашего отца, заявили мне прямо в лицо: «Королевская власть есть достоинство, а не наследственное достояние». И мы тогда были вынуждены с этим согласиться. А теперь я добавлю к этим словам, что королевская кровь тоже есть достоинство, а не наследственное достояние. Раз уж мы признали первое утверждение. И вы женитесь, дорогой племянник. Женитесь на бедной, обесчещенной вами иноземке. Не так ли?

— А может быть, я удочерю эту достойную даму-иностранку? — попытался применить виконт излюбленный прием. — И охотно оставлю ее при себе, ибо я питаю к госпоже Фатиме самые добрые чувства.

— Нет, дорогой друг, — подошла к нему вплотную Анна де Боже. — Вы женитесь. Женитесь на девушке, которую похитили! Потому что королевская кровь, текущая в ваших жилах, это не только привилегии, богатство и власть, полученные с рождения, — это еще и обязанности, очень тяжелые обязанности. Ваш суверен был вынужден поступить низко по отношению к даме, которая предназначалась ему в жены с трех лет. Он пожертвовал собой, своим личным счастьем, своей совестью ради государственных интересов. Ему было отказано в праве поступать так, как велят ему долг и сердце рыцаря, как имеет право поступить любой из его подданных. И именно поэтому вы — Бурбон! — поступите так, как должен поступить истинный рыцарь, и женитесь на моей крестнице госпоже Фатиме, заключите брачный договор, за которым и я, и король, и королева проследим лично. Обеспечите свою жену всем, что полагается принцессе лилий. И свадьбу вашу мы отпразднуем в том же зале, что и королевскую.

Виконт выразительно посмотрел на госпожу регентшу.

— Я еще так молод для женитьбы… — заметил он жалобно.

— Не моложе короля! — отрезала Анна де Боже. — А если учесть, в каких количествах вы в последнее время похищаете девушек и дам, то можно однозначно сказать, что вы как раз доросли до уз брака.

Терять виконту было нечего.

Жениться он совершенно не хотел.

И виконт пошел в атаку:

— Будто бы я не знаю, зачем вы склоняете меня к этому браку, драгоценная тетушка! Ваше самое страстное желание — чтобы род мой угас вместе со мной и ваш супруг, а мой дядюшка, стал герцогом Бурбонским! Я ваши планы насквозь вижу!

— Стыдитесь, виконт!

— Я?! Мне стыдиться нечего. Мои деяния на фоне ваших государственных дел — милый лепет младенца. Я НЕ ЖЕНЮСЬ на этой женщине, даже если вы бросите меня в темницу, как кузена Орлеанского. Ваша семейка слишком привыкла калечить другим жизни, навязывая постылые браки! Найдите другого дурака, а я под венец с этой гурией не пойду!

Виконт, честно признаться, был кругом прав.

Как только Анна Французская увидела госпожу Фатиму, она поняла, как можно раз и навсегда вывести сумасшедшего родственничка из игры.