Обратись к Бешеному - Виктор Доценко

Он еще раз обвел взглядом своих коллег, но никто из них не только не ответил, но даже не шелохнулся.

– Лично я себе ответил: не всякие деньги могут стоить жизни человека, тем более, если этим человеком является твой близкий друг или родственник, – торжественно провозгласил самурай. – Однако прошу заметить, что это только мое, личное, мнение, которое я никому не собираюсь навязывать. А потому говорю только как представитель Японии: мы будем делиться своими доходами с русскими, но оставляем за собой право – в любой момент, если сможем найти адекватный ответ, – отказаться от этого и нанести ответный удар! Спасибо за внимание! Я все сказал! – он опустился на стул и гордо выпрямил спину.

Вновь поднялся Папа Джеферсон. Он выглядел несколько растерянным и подавленным, впрочем, как и остальные его гости. Никто из них явно не ожидал услышать такое.

– Это было мнение нашего японского коллеги, – уныло констатировал Папа Джеферсон. – Может быть, кто-то хочет возразить? Есть у кого-то другое мнение? – он вновь обвел взглядом всех присутствующих.

И снова никто не откликнулся.

– Есть! – неожиданно прозвучал бодрый голос.

В наступившей гнетущей тишине этот голос показался таким громким, что многие за столом вздрогнули и, словно по команде, повернули головы туда, откуда донесся голос: в сторону входа.

У дверей стоял адвокат Папы Джеферсона Томми-Праведник и улыбался во весь рот, как это умеют только в Америке.

– Что у тебя, Томми-Праведник? – недовольно спросил Папа Джеферсон. – Ты что, не видишь, что я занят?

– Извините, босс, но я принес весть, от которой вам и всем вашим гостям станет гораздо лучше, чем сейчас! – бодро возразил адвокат.

Неужели над Россией пронесся смерч и все наши недруги отправились на тот свет? – сыронизировал Бонни-Счастливчик – глава мафии Лас-Вегаса.

– Никак нет, уважаемый Бонни-Счастливчик, – с ехидной ухмылкой возразил Томми-Праведник, – все гораздо проще, я бы сказал, прозаичнее…

– Слушай, адвокат, не тяни кота за яйца! – недовольно оборвал Бонни-Счастливчик. – Говори, чем ты хочешь нас порадовать? Хотя, честно говоря, я сомневаюсь, что тебе это удастся, – он презрительно цокнул языком.

– А я уверен! – Томми-Праведник снова ухмыльнулся. – На все мониторы наших фирм и банков, подвергнутых атаке русских, пришло очень интересное послание, которое, если вы позволите, я хотел бы зачитать?

– Читай! – нетерпеливо бросил Папа Джеферсон.

– Минуту! – Томми-Праведник развернул лист и начал читать торжественным голосом:

«Уважаемые господа! Приносим свои извинения! Произошло недоразумение, благодаря которому вы потеряли некоторые суммы. Считайте эти потери обыкновенными издержками бизнеса или компьютерного сбоя. Твердо заверяем, что в дальнейшем у вас не будет подобных проблем, по крайней мере, с нашей стороны. Прощайте, Виртуоз атаки».

– Это Нью-Йорку, а как же мы? – с некоторой обидой спросил Бонни-Счастливчик.

– Уважаемый Бонни-Счастливчик, ранее, если вы помните, я сказал, что мое сообщение порадует всех гостей моего босса, – ехидно заметил Томми-Праведник. – Точно такое же сообщение получили и ваши фирмы в Лас-Вегасе, и в Испании, и в Италии, и в Японии, уверен, что оно пришло и в другие страны, хотя остальным я не успел дозвониться, но я готов заключить пари, что и там все в полном ажуре…

Тем не менее, услышав хорошую весть, все присутствующие мафиози, даже те, о ком упоминал Томми-Праведник, не поверили и принялись спешно набирать номера…

– Что ж, Томми-Праведник, ты знаешь, что хорошую весть я всегда поощряю, – с улыбкой проговорил Папа Джеферсон. – Помнится, ты подыскал для своей семьи виллу возле Сан-Франциско?

– Точно так, уважаемый Папа Джеферсон, – робко подтвердил Томми-Праведник.

– Так вот, покупай ее за счет Семьи.

– Спасибо, босс! – обрадовался адвокат. – Вы так щедры! – он подошел, наклонился и приложился губами к перстню босса на правой руке.

– Заслужил… – Папа Джеферсон покровительственно потрепал его щеку…

За несколько минут до появления на американских компьютерах умиротворяющей записи, Бешеный, главный действующий участник, способствующий появлению этой записи, дождавшись, когда часы показывали ровно семнадцать ноль-ноль, позвонил Толику-Монголу. Тот сразу взял трубку:

– Да, слушаю!

– Это я тебя слушаю! – поправил Савелий.

– Бешеный? Все в полном порядке, – проговорил Толик-Монгол. – Через пятнадцать минут все ваши зарубежные партнеры получат сообщение с извинениями и заверениями, о которых мы договорились. Это во-первых. А теперь скажи, Бешеный, каким образом вы хотите получить деньги: векселями на предъявителя, на банковский счет или наличными? Сумма-то порядочная: четыре миллиона триста пятьдесят тысяч!

Перед тем, как позвонить Толику-Монголу, Савелий заехал в Глобэкс-банк и открыл номерной счет. Фишка заключалась в том, что его данные банку были известны, но деньги приходили по номеру счета, а личные данные получателя оставались тайной для отправителя. Почему-то Бешеный был уверен, что «академики» примут его условия.

– Записывай номер счета, Монгол, – предложил Савелий и продиктовал ему цифры.

– А когда ты решишь проблему с братом? – спросил тот.

Как только деньги появятся на счете, ты мне тут же звонишь, и ровно через час, как я и обещал, твой Сашок окажется на свободе, – ответил Савелий.

– В течение получаса не занимай телефон, чтобы я мог сообщить, что деньги переведены.

– После этого я должен отзвониться, убедиться, что они действительно на счете, и тут же займусь его освобождением, – отлично зная, как в криминальных кругах могут развести на не точно обговоренных условиях, Бешеный скрупулезно расставил все точки над «i».

– Я все понял, Бешеный. Жди звонка… – Толик-Монгол положил трубку.

Отключившись от него, Савелий тут же набрал номер Богомолова:

– Константин Иванович, это крестник.

– Есть новости?

– Есть! Вы, надеюсь, не расстались с нашим заокеанским другом?

– Сидим там же и пьем горькую, – пошутил генерал. – А что, и для него есть новости?

– Еще какие! – не удержавшись, похвастался Савелий. – Через десять минут буду у вас…

– Ждем!

Когда Савелий позвонил в дверь, ему снова открыл сам генерал. Впустил его, закрыл дверь на засов и только потом повернулся к крестнику:

– Надеюсь, новости хорошие? – по глазам было заметно, что дружба России с Америкой подкрепилась хорошей порцией алкоголя.

– Неужели вы сомневались?

– Нисколько! Пошли обмывать… – подмигнул Богомолов.

– С удовольствием, Константин Иванович, но только сделайте один звонок, – попросил Савелий.

– Звонок? Кому?

Ответить Савелий не успел: раздался голос Майкла.

– Чего вы там шепчетесь, друзья-товарищи? – ревниво проговорил он.

Они вошли в комнату, и Савелий заметил, что Майкл принял на грудь гораздо больше, чем генерал, а может быть, с непривычки развезло. Глаза смотрели осоловело, но весело.

– Ничего мы не шепчемся! – возразил Савелий.

– Братишка! – радостно воскликнул Майкл, раскинув руки в стороны, словно они давно не виделись.

Он попытался встать на ноги, но решил, что сидячая поза более устойчива, и отказался от своей затеи.

– Хорошо же вы его укачали, товарищ генерал, – улыбнулся Савелий.

– Никто его даже не пытался укачивать, – возразил Богомолов. – Его самого понесло: давай выпьем за дружбу, давай за любовь, давай за воскресшего друга, потом за Россию, за Америку и еще черт знает за что, – Константин Иванович с трудом удерживался от смеха.

– Послушай, Майкл, может, тебе холодный душ принять? – предложил Савелий.

– Но я тоже хочу услышать хорошие новости! – капризно проговорил Джеймс.

– Обещаю, что без тебя я ничего не буду рассказывать! – заверил Савелий.

– Точно?

– Клянусь!

– Хорошо, тогда я пошел, – с трудом Майкл выдернул свое тело с кресла, секунду постоял, то ли собираясь с духом, то ли пытаясь обрести равновесие, после чего достаточно твердо пошел в ванную комнату.

– Там все полотенца чистые! Любое бери! – бросил вдогонку Богомолов.

– Слушаюсь, товарищ генерал, – не останавливаясь, откликнулся Джеймс.

– Ну, и кому я должен позвонить? – спросил Константин Иванович.

– Сковаленко, наверное…

– Наверное? Почему такая неуверенность?

– Понимаете, Константин Иванович, вопрос больно щепетильный.

– Не тяни!

– Мне пришлось дать слово, если будут выполнены мои требования, в течение часа освободить Смирнова Александра, – пояснил Савелий.

– Слово кому?

– Толику-Монголу.

– Ты считаешь, что обязан выполнять слово, данное преступнику? – генерал собрал в кучу морщины на лбу: он был явно недоволен.

– Константин Иванович, вы знаете мою жизненную позицию: я считаю, что свое слово нужно держать всегда! Кому бы ты его ни давал! – твердо ответил Савелий.