США после второй мировой войны: 1945 – 1971 - Говард Зинн

В течение первого десятилетия после второй мировой войны в США было сравнительно спокойно. Ни война в Корее, ни маккартизм, ни продолжавшееся унижение черных, ни все более широкое использование национальных богатств на гонку ядерных вооружений не вызывали широкого движения протеста. В обстановке всеобщей самоуспокоенности, основывающейся на благополучии средних и апатии низших классов, на признании коммунизма злейшим врагом, а также на вере в двухпартийную систему, происходили лишь незначительные вспышки недовольства.

После второй мировой войны небольшая группа демобилизованных военнослужащих создала новую организацию, противостоявшую таким ура-патриотическим и консервативным организациям, как Американский легион и Ветераны иностранных войн. Это был Комитет американских ветеранов войны, который выдвинул лозунг: «Мы прежде всего граждане, а потом уже ветераны!» Его программа требовала расширения жилищного строительства, установления контроля над ценами, предоставления гражданских прав неграм, сокращения расходов на вооружение. Комитет проводил активную работу и ставил актуальные проблемы, однако ему так и не удалось привлечь на свою сторону значительное число ветеранов войны. Ослабленный внутренней борьбой, он утратил свое значение после нескольких лет активной деятельности.

Бросив вызов двухпартийной политике холодной войны, Генри А. Уоллес в 1948 г. выдвинул свою кандидатуру на пост президента страны от Прогрессивной партии. В течение одного срока он занимал пост вице-президента в правительстве Ф. Д. Рузвельта и поэтому пытался представлять в своем лице проводившуюся Рузвельтом политику социальных реформ и более сдержанную внешнюю политику. Поскольку третья партия не сумела заручиться поддержкой широких масс, Уоллес едва набрал 1 млн. голосов, в то время как Трумэн одержал неожиданную победу над Томасом Э. Дьюи, кандидатом от республиканской партии.

Создание атомного оружия вызвало мучительную реакцию в некоторых кругах. В 1946 г, Джон Хирсей написал книгу «Хиросима», в которой рассказал американской общественности об ужасных разрушениях и страданиях, выпавших на долю японских мужчин, женщин и детей в результате взрыва атомной бомбы, а также от тепловой и радиоактивной радиации. Однако репортаж Хирсея не вызвал сколько-нибудь значительного движения за прекращение гонки ядерного вооружения. Когда же Дж. Роберт Оппенгеймер, поддержавший испытание атомной бомбы над Хиросимой, выступил, однако, против разработки гораздо более смертоносной водородной бомбы, подозрения в его неблагонадежности еще более усилились и привели к тому, что в 1954 г. он был лишен доступа к секретной работе в правительственных учреждениях.

Небольшие группы отважных мужчин и женщин все же продолжали выступать против разработки ядерного оружия, однако их выступления не привели к массовому движению протеста. Некоторые из них отправлялись на парусных лодках в районы испытаний атомных бомб в Тихом океане. Элберт Бигелоу, командир корабля во время второй мировой войны, был потрясен разрушениями в Хиросиме; вернувшись домой, он пригласил к себе на несколько месяцев двух японских девушек, изуродованных от взрыва атомной бомбы. В начале 1958 г., готовясь к отплытию на парусной лодке в район атомных испытаний, он вспоминал об их визите так: «У нас гостили две девушки, пережившие бомбардировку Хиросимы. В 1945 г. одной из них было 9 лет, а другой — 13. Разве есть такое преступление, которое они могли бы совершить и за которое так называемое правосудие могло бы потребовать кару, хоть отдаленно напоминавшую то суровое испытание, через которое прошли они и сотни им подобных? Чего хорошего можно было ожидать от такого деяния рода человеческого, как война, которая принесла такие страшные плоды? Разве не богохульство считать эти действия хоть в какой-то мере нравственными или христианскими?» Элберт Бигелоу и его экипаж были арестованы, когда готовились к отплытию. Другие пацифисты выражали протест против проведения ядерных испытаний и гонки вооружений, совершая акты гражданского неповиновения. Однако и в этом случае их действия не пользовались массовой поддержкой. Пацифисты оставались малочисленной, хотя и целеустремленной группой.

Выступления против маккартизма были также эпизодическими. Одни попали в тюрьму за отказ давать показания в комиссиях конгресса, другие же продолжали устраивать пикеты и демонстрации. Отмечались отдельные выступления и против расовой сегрегации, однако они не подняли на борьбу широкие негритянские массы и не вызвали никакой реакции среди белого населения. По существу, серьезного влияния на американское общественное мнение не оказал ни один из видов протеста, включая выступления против войны, против расовой сегрегации, против накопления ядерного оружия, против охватившей всю страну погони за наживой, против двуличия и коварства правительства, а также против нарушений конституционных прав человека.

Однако в конце 1955 г. произошло событие, которое можно считать началом длительного периода протестов и борьбы в послевоенной Америке. Это был объявленный неграми бойкот городских автобусов в Монтгомери (штат Алабама). Роза Паркс, 43-летняя негритянка, швея, была арестована за то, что заняла место в той части автобуса, которая предназначалась «только для белых». Позже она, объясняя свой отказ подчиниться местному закону, предусматривавшему сегрегацию на городских автобусах, рассказывала:

«Я целый день была на работе и очень устала. Я шью одежду для белых. Тогда мне это не приходило в голову, но я хотела бы знать, когда и каким образом нам удастся добиться прав, достойных человека?.. А получилось так, что водитель попросил меня освободить место, а мне просто не захотелось подчиниться его требованию. Он подозвал полицейского, меня арестовали и посадили в тюрьму. Позже меня освободили до суда под залог в 100 долл., а 5 декабря 1955 г. состоялся суд. В тот день негры Монтгомери решили отказаться от услуг городского транспорта. С тех пор и по март 1956 г. продолжался массовый бойкот, в котором участвовало почти все негритянское население Монтгомери… Теперь наш город совершенно не похож на тот, которым он был в прошлом году…»

Черные жители Монтгомери с большим энтузиазмом откликнулись на призыв своих руководителей бойкотировать городские автобусы. Владельцы автомобилей объединились в группы, чтобы возить друг друга на работу, однако большинство негров ходили туда пешком, Городские власти арестовали около 100 руководителей бойкота и многих из них отправили в тюрьму. Некоторые сторонники сегрегации из числа белых стали применять насилие; в четырех негритянских церквах взорвались бомбы. Ружейный выстрел продырявил входную дверь дома д-ра Мартина Лютера Кинга, 27-летнего священника из Атланты, одного из руководителей бойкота. Затем в его дом была брошена бомба. Однако черные не дрогнули, и в ноябре 1956 г. Верховный суд отменил сегрегацию на городских автобусных линиях как неконституционную.

События в Монтгомери, их общая направленность и методы борьбы были лишь началом массового движения протеста, которое в течение последующих 10 лет охватило весь Юг США и проявлялось в бурных церковных службах, в исполнении религиозных гимнов, в разочаровании в американских идеалах, в требованиях отказа от применения насилия, в твердой решимости бороться и идти на жертвы. Корреспондент газеты «Нью-Йорк тайме» Уэйн Филлипс так описывал один из массовых митингов, на котором выступал Кинг:

«Обвиняемые негритянские лидеры один за другим поднимались на трибуну в переполненной баптистской церкви, чтобы призвать своих сторонников не пользоваться городскими автобусами и «ходить пешком с думой о боге».

Более 2 тыс. негров заполнили церковь от подвальных помещений до балкона, а те, кому не хватило места, стояли на улице. Они пели, кричали, молились, падали в проходах, изнемогая от 30-градусной жары. Они снова и снова торжественно клялись оказывать «пассивное сопротивление». Под этим знаменем в течение 80 дней они продолжали бойкот городских автобусов…»

Кинг сказал собравшимся, что бойкот — это протест не против случайного инцидента, а против явлений, которые своими корнями уходят «далеко в глубь истории».

«Мы узнали, что такое унижение, — сказал Кинг, — мы услышали в свой адрес множество оскорблений, нас подвергли самому невероятному угнетению. И мы решили восстать, избрав своим оружием протест. Право на протест — одно из самых великих завоеваний Америки.

Если нас будут арестовывать каждый день, если нас будут эксплуатировать каждый день, если нас будут унижать каждый день, все равно не допускайте, чтобы кто-то вынудил вас пасть столь низко и возненавидеть его. Мы должны применять оружие любви. Мы должны с состраданием и пониманием относиться к тем, кто нас ненавидит. Мы должны понимать, что многих из них воспитывают в духе ненависти к нам и что поэтому они не несут за это полной ответственности. Однако мрачное время для нас заканчивается, теперь мы стоим на пороге новой эры».