Серебряный вечер (ЛП) - Сандра Вог

Но признаки жизни были: постройки из камней, самодельные двери из одеял. И струйка дыма. Впрочем, радости это не прибавляло.

Девочка на моих руках заерзала, я пошла быстрее.

— Ау! — крикнула я, приблизившись к первой занавеске из одеял. — Есть тут кто?

Движение. Покрывала отодвинулись, и из глубины вышли люди. Темноволосые, бледные, с кожей, плотно обтянувшей кости, одетые в лохмотья. Взрослыми были все, кроме семилетнего мальчика. Они смотрели на меня.

— Ребенок. Она ваша? — я протянула девочку, но они смотрели на меня. — Она из ваших? Скажите.

Они зашептались. Наконец, одна женщина выступила вперед, вырвала из рук ребенка и отшатнулась к толпе.

— Мое, — пробормотала она.

Совсем как Харкер с его книгами. Я пошла за ней.

— Вашей дочери плохо. Она съела что-то плохое.

— Ничего не поделать.

— Я попробую, — я огляделась, ища поддержки толпы. Но они, наверное, потрясенные потерей поселения или от голода, смотрели и молчали. Я повернулась к женщине и сказала увереннее. — Прошу. Я могу помочь.

Тишина. Мальчик заговорил:

— Дуни ходила к берегу за грибами…

— Поганки, — проворчала старушка. — Это конец. Оставьте ее у воды. Море заберет ее. А они будут рады, — мама Дуни кивнула и пошла прочь.

— Стойте! — завопила я. Она застыла, но пошла снова. Пришлось догонять ее, и я уже бежала по воде. — Что вы делаете? — я схватила ее за руку, разворачивая лицом к себе. — Вашу дочь можно спасти! — я обратилась к толпе. — Нужно спешить! — их взгляды выводили из себя, и я потребовала от мальчика. — Какого цвета были поганки? Коричневые, желтые или красные? — пусть это не будет красный.

— Желтые, — ответил он.

— Время есть, — я указала на одного из толпы. — Ты. Скажи, молочай поблизости растет? — он кивнул, и я приказала. — Собери самые большие стручки, четыре хватит. Скорее, — он поспешил прочь. — А ты, — я указала на мальчика. — Рядом с молочаем должны быть оранжевые бабочки. Поймай одну. Не убивай. Просто поймай в ладони и беги сюда.

Он кивнул, но старушка схватила его за плечо.

— Пусть идет, — заявила я. — Или идите сами, — я повернулась к другим, указывая на дымок. — Я вижу там костер. Нам нужна чистая горячая вода, — они мешкали. — Сейчас же!

Двое пошли туда.

— Идемте, — сказала я матери Дуни и пошла в сторону дымка, думая, как глупо они себя вели, ничего не делая. Словно смерть ребенка была нормой, а я была куда интереснее, словно они не понимали ничего, когда я говорила о плохом состоянии.

Но это можно было понять. У них не было еды. Даже трав, и они не старались это изменить. Маленький костер горел там, где раньше была печь, но не было ни стен, ни трубы, вообще ничего. Я прикусила язык и принялась управлять их действиями — котелок с водой, одеяло для кровати, костер разжечь сильнее. Я торопила людей, а они не спешили. Они были со своими недостатками. Кривые руки и ноги, шрамы, но все это можно было исправить. Вот только никто и не пытался исцелять.

Мама Дуни уложила малышку на одеяло. Я поставила котелок воды на угли и спросила:

— Что это за поселение?

Кто-то все же прошептал:

— Хейвер. Это был Хейвер.

Был.

— Что произошло?

Молчание. Кто-то выпалил:

— Морские ведьмы забрали его у нас.

— Морские ведьмы?

— Три месяца назад налетела большая волна. Они забрали наши дома, забрали дождь. Разрушили нас.

Я посмотрела на них. Ведьма. Звучало фальшиво. Оскорбление, которым пользовались, когда что-то было непонятно. Может, они и не слышали о Призывателях.

— Мне жаль, что вы пострадали, — сказала я. Никто не ответил.

Вернулся мужчина и отдал мне четыре стручка молочая, а потом и мальчик, держа в ладонях большую бабочку. Я попросила емкость, дали надбитую чашку. Мальчик раскрыл ладони, и бабочку поймали чашкой. Я попросила еще одну, но вспомнила, что у меня были чашка Лорена. Я вытащила ее, разломала стручки, выдавливая из них молоко, добавила горячей воды.

— Приподнимите девочку, — приказала я. — Откройте ей рот, — замешательство, но я добавила с нажимом. — Скорее. Времени мало, — я влила горячий напиток в рот девочки. Она закашлялась, и все в зловещей тишине смотрели. Я сказала. — Молочай изгонит яд. Придерживайте ее.

Я работала под пристальными взглядами. Чашка опустела, оставшейся горячей водой я промыла пальцы Дуни, чтобы убрать возможные следы яда поганок. Сказала перевернуть ее на бок. Вскоре ее начало тошнить, и с рвотой вышли кусочки желтой шляпки и ножки. Дуни всхлипывала, а ее мать вскрикивала, но от страха, а не от тревоги. К ее крикам присоединились остальные жители, пока смотрели, окружив нас и трепеща.

— Это лишь содержимое желудка, — объяснила я поверх шума. — Вреда уже нет, — я подняла чашку и выпустила бабочку, а емкость показала остальным. — Видите, от крыльев бабочки остался след? Это снимет ее лихорадку, — я налила еще горячей воды в чашку, покрутила ее, и вода стала светло-оранжевой. — Вот, — сказала я Дуни. — Выпей, — она заскулила, глаза ее расширились. Ее мама до боли сжимала ее руку. Я улыбнулась, уговаривая. — Выпей. Будет вкусно. Бабочка оставила тебе свою магию.

Поднялся гул. Я отдала Дуни чашку, хоть ее мама и пыталась мешать, помогла девочке наклонить емкость и выпить содержимое. Все замерли и притихли, выжидая. Девочка уронила чашку, потерла лоб, что был в капельках пота, и села ровнее. Она даже смогла слабо улыбнуться. Ее мама схватила девочку и пошла прочь.

Я решила не расстраиваться и повернулась к жителям.

— Я ищу Белого Целителя. Она должна жить неподалеку. Вы о ней слышали? — я ждала, сердце сжималось. — Никто не слышал? А еще деревни есть? — тишина. Ветер дул сухими порывами. Я посмотрела на небо, пытаясь понять, когда стемнеет, понять свое состояние, а потом взглянула на людей. — Я Целитель. Я научу вас использовать травы, что растут поблизости, а взамен вы дадите мне место для ночлега и немного еды.

Тишина, взгляды. Наконец, один из них сказал:

— Жди здесь.

Они отошли к кромке воды, взрослые и два ребенка, и обсуждали, а небо окрашивалось в сумерках в тот же цвет, что и море. Я оглядела разрушенное поселение. Когда-то здесь было красиво, еще и море рядом. У них были лодки, но теперь от них остались лишь обломки. Мне было жаль их. Восстановить деревню будет непосильной задачей с их-то усилиями и отсутствием материалов.

Я посмотрела на темнеющую воду за жителями. Почему они так долго? Разве в Мерит хоть раз отказывали в гостеприимности путникам? Я вытерла лоб, поправила сумку. Я хотела сесть, спать. Волосы напоминали солому, кожа чесалась от соли. Но, пожалуй, просить у них воду, чтобы смыть все, было бы слишком. Я подумала про Лорена и Арро, про ручей, возле которого встретила Харкера. Он мог обмануть меня, как предупреждал Лорен.