Начинали мы на Славутиче... - Сергей Андрющенко

Геройски сражался в этом бою и брат командира батальона старшина А. У. Моженко. Заменив раненого командира взвода, он повел бойцов в атаку на высоту, господствующую в этом районе над местностью. Взять ее сразу не удалось. Взвод был вынужден залечь под ураганным огнем. В этот момент сюда подполз заместитель командира батальона капитан Д. А. Ковальчук. Он сразу сориентировался в обстановке и пообещал помочь огнем.

На командном пункте батальона Ковальчук обратился к командиру батареи 45-й гвардейской армейской пушечной артиллерийской бригады старшему лейтенанту М. В. Теодоровичу:

— Накрой, пожалуйста, вон ту высоту. Около нее наши ребята. Как только поддержите, они сразу возьмут ее.

Теодорович и командир отделения артиллерийской разведки гвардии сержант Кормилкин быстро подготовили исходные данные. Через несколько минут три батареи ударили по высоте. Старшина Моженко поднял взвод в атаку. Гитлеровцы стали отступать. Преследуя их, воины захватили высоту, с которой противник пулеметным огнем простреливал переправу.

На помощь взводу А. У. Моженко подоспели пулеметный взвод лейтенанта А. П. Косицына, уничтоживший сразу же три огневые точки противника, и самоходная артиллерийская установка лейтенанта И. X. Вишневского, которая переправлялась на правый берег вместе со стрелками. На середине реки моторную лодку, буксирующую паром, разбило снарядом. Мощный плот понесло вниз по течению. Немцы открыли по нему огонь. Лейтенант Вишневский приказал пехотинцам взять шесты и попытаться причалить к правому берегу. С большим трудом, но это удалось сделать, и самоходка сразу же пошла вперед к видневшейся вдали высоте.

Со вторым рейсом на правый берег Дуная переправился на мотоботе командир 1077-го стрелкового полка майор А. И. Орехов. Здесь, на плацдарме, в полной мере проявились его знания, опыт и организаторские способности. Под руководством этого офицера 1-й батальон закрепил захваченные позиции. Артиллерия, давая пехотинцам возможность взять выгодный рубеж и привести себя в порядок, открыла заградительный огонь. Тем временем по сигналу командира полка начал переправу через Дунай второй батальон, а затем и третий. Они быстро пересекли гребень берега и стали продвигаться вперед, расширяя плацдарм. Полк занял господствующие высоты и лишил противника возможности вести в этом районе наблюдение и прицельный огонь по переправам через Дунай.

Не менее напряженный бой за участок правобережья пришлось вести и передовому батальону 99-й дивизии. Командовал им уже известный читателю старший лейтенант И. С. Забобонов. На середине реки десант был обнаружен гитлеровцами и обстрелян. Несколько лодок и плотов затонули, но остальные продолжали упорно двигаться вперед.

Вот что рассказал нам впоследствии об этом заместитель командира батальона по политчасти Семен Прокофьевич Серых:

— Во многих я бывал переплетах, но такого ада, признаться, не видывал. Весь берег у противника расцветился огнем: били пушки, пулеметы, автоматы, слепя и оглушая людей. Если бы, чем черт не шутит, дрогнули — нам бы всем была крышка… Но в том-то и дело, что батальон не дрогнул. Я и Забобонов высадились вместе с шестой ротой Чубарева и сразу бросились наверх, к вражеским траншеям…

О мужестве и бесстрашии воинов этого батальона в бою за плацдарм писала и солдатская газета:

«Одним из первых вступил на вражеский берег рядовой Василий Мележик. Не медля ни минуты, он ворвался в траншеи противника и начал громить врагов штыком в гранатами. Из-за поворота траншеи на бойца набросились два немца. Один из них замахнулся прикладом, но Мележик ловко увернулся от удара и штыком пронзил фашиста… В это время подоспело подразделение, и отважный воин вместе с ним продолжал теснить гитлеровцев».

И далее:

«Когда лодка, в которой находился стрелок Константин Зубович, причалила к вражескому берегу, противник открыл сильный огонь из пулемета, установленного недалеко от места высадки у большого дерева. Боец Зубович первым выскочил из лодки и побежал в сторону вражеской огневой точки; прикрываясь кустарником, он незаметно подобрался к немцам и метнул гранату. Вражеский расчет был полностью уничтожен. Захватив с собой пулемет, красноармеец стал догонять свое отделение, которое уже вело бой впереди. Неподалеку из лощины выскочила группа гитлеровцев. Зубович быстро установил трофейный пулемет и открыл меткий огонь по врагу. В этой неравной схватке отважный воин вышел победителем».

Переметнувшись через гребень, батальон Забобонова стал стремительно продвигаться в глубину обороны противника. 4-я рота во главе с парторгом лейтенантом И. Царевым, заменившим раненного еще на берегу командира лейтенанта П. А. Милова, овладела первой траншеей противника и продолжала наступать. Однако связь с ней вскоре была потеряна. Как впоследствии выяснилось, рота, высадившаяся левее поселка Марияхаза, перерезала шоссе и отразила несколько атак гитлеровцев, спешивших на помощь тем, кто находился в поселке. Тем самым было значительно облегчено положение основных сил батальона, на который слева, из поселка Эрчи, навалились немалые силы противника.

Примерно через час после начала форсирования Дуная на КП корпуса позвонили командиры обеих дивизий и доложили, что передовые батальоны, преодолевая упорное сопротивление врага, медленно, но уверенно продвигаются вперед. А спустя несколько минут на левом фланге в районе переправы 1-го стрелкового полка мы услышали частые разрывы снарядов. Потом началась ружейно-пулеметная стрельба. Я немедленно позвонил начальнику штаба 99-й стрелковой дивизии полковнику Половику:

— Георгий Степанович, что у вас делается на левом фланге?

— Товарищ полковник, произошло неожиданное, — ответил он. — Не прикрыли мы левый фланг, понадеялись на своего соседа. Когда же Забобонов уже форсировал реку и продвинулся в глубь обороны противника, а Андриевский начал переправлять следующий батальон, немцы из Эрчи прорвались к берегу и открыли сильный огонь…

— Срочно принимайте решительные меры, чтобы выбить гитлеровцев, иначе они отрежут Забобонова и выйдут в тыл нашим частям, ведущим бой на плацдарме.

Слушавший наш разговор генерал Григорович вызвал Матыша и приказал ему огнем двух дивизионов прикрыть левый фланг 99-й дивизии. В это время генерал Сараев доложил, что он принял решение направить стрелковый батальон 206-го полка форсировать Дунай севернее Эрчи с задачей зайти гитлеровцам во фланг и выбить их с берега. Командир корпуса одобрил это решение. Батальон форсировал Дунай, отбросил немцев с берега и прикрыл левый фланг переправляющегося 1-го полка от контратакующего противника.

Судя по показаниям пленных, немцы не ожидали, что мы будем форсировать Дунай севернее Эрчи. Они считали правый берег в этом месте почти неприступным.

На плацдарме продолжался жестокий бой. На рассвете гитлеровцы собрали для контратаки все наличные силы. На батальон Забобонова навалилось до полка пехоты и 20 танков. Это нелегкое испытание бойцы выдержали.

«Фашисты при поддержке самоходок, танков и авиации перешли в контратаку, — повествует по горячим следам все та же солдатская газета. — Но горстка бойцов во главе с сержантом Ткаченко не дрогнула и приняла неравный бой. Ураганным огнем встретили красноармейцы врага. В этот момент вышел из строя расчет пулемета. Остался один сержант. Он схватил пулемет, выдвинул его на открытую позицию и с яростью начал в упор расстреливать наседавших фашистов.

Вдруг резкая боль пронзила все тело, и сержант почувствовал, как что-то теплое потекло по груди. Голова закружилась. Пулемет умолк. Но это продолжалось недолго. Сержант очнулся в то время, когда немцы были от него в 30 метрах. Превозмогая боль, Ткаченко нажал на гашетку, и длинная очередь прошила гитлеровцев. Уцелевшие поспешно повернули обратно.

Защищая отвоеванный плацдарм, отважный пулеметчик сержант Ткаченко истребил более 30 фашистов».

Ткаченко был трижды ранен, последний раз тяжело. Его отнесли к берегу, а место у пулемета занял лейтенант Николай Храпов, командир пулеметной роты, человек удивительного хладнокровия. Фашисты несколько раз вплотную подходили к его позиции, но вынуждены были откатываться. Осколком мины Храпову раздробило левое плечо. Наскоро перетянув рану бинтом, он продолжал стрелять, несмотря на то что рука отказывалась повиноваться. Даже потеряв сознание, лейтенант не выпустил пулемета из рук.

Отважно дрался в этом бою и автоматчик Иван Остапенко. Он был дважды ранен, однако своего места в окопе не покинул. Истекая кровью, воин продолжал вести огонь по врагу. Даже мертвый, он все еще вызывал страх у фашистов, и они долго не решались приблизиться к окопу погибшего смельчака.

Один за другим выбывали люди из строя, но оставшиеся продолжали держаться. Тяжело ранен был старший лейтенант А. К. Чубарев, опытный боевой офицер. Около года командовал он ротой и пользовался у красноармейцев большим авторитетом. Чубарев, пришедший на фронт с институтской скамьи, был очень разумным и чутким человеком. Он берег бойцов, и те ему верили, шли за ним в огонь и воду. Поэтому, когда лейтенант упал, обливаясь кровью, среди воинов на какой-то миг наступило замешательство. Однако тут же по цепи полетела команда: