Николай Рерих. Запечатлевший тайну - Олег Болдырев

Для зашиты справедливости и коллегиального начала г. М. Лихтман, как вице-президент, подал в суд на действия г. Хорша. В настоящее время происходит судебное разбирательство.

Н.К. Рерих на фоне триптиха "Fiat Rex" и "Знамени Мира". Кулу, Наггар, Индия. 1936 г.

Но друзья Рерихов не дремали; они основали комитет Зашиты, называемый "Комитетом друзей Музея Рериха", и повели крестовый поход за культурные начинания, основанные Н.К. Рерихом. Такова в общих чертах история этого предательства.

Глубоко возмущенные работой предателей мы, — друзья-почитатели Е.И. и Н.К. Рерихов в Югославии, изъявляем нашу полную солидарность со всеми постановлениями и действиями комитета и заочно присоединяемся к таковым.

В заключение нам хочется выявить внутренний эзотерический смысл действий Хорша и его со-предателей, ибо внешний ток событий являет лишь манифестацию формирующегося на Тонких Планах бытия. Так явственно на наших глазах завязывается схватка сил Света и тьмы.

Черная ложа не дремлет. Иерофанты зла знали, куда нанести удар, и он направлен в сердце Рериховского Строительства. Их цель — лишив главный Ашрам культуры имени Николая Константиновича, размагнитить этим ту высокую насыщенность духовности, которая неразрывно, магнетически, связана с именем Николая Константиновича, как с живым терафимом Иерархии Света. Мы знаем, что с именем Рериха как Легата Сокровенной Общины сопряжены сильнейшие магниты Грядущего.

Так должны быть поняты сила и направление стрелы зла; так, в ином, углубленном понимании осознается смысл предстоящего судоговоренья. Но знаем: "Свет побеждает тьму", — мы уверены, что эта космическая формула выразится и в вердикте земного суда.

Предательство, провокация, вероломство — обычная, излюбленная тактика Черной Ложи, недаром на тысячу ладов твердится в Учении: "особенно остерегайтесь предательства! " И чем мощнее потенциал света, тем неприметнее свивает предательство свои черные гнезда. 13 лет носили лже-сотрудники маску почитанья и преданности, — поистине изысканное предательство!

1936 год наступил, и поле Армагеддона клубится и огне-дышит в ярой, великой битве. Предательство в Рериховском Строительстве — отображение и завязь этой Битвы на Земном плане.

Грозна и напряженна битва Света со тьмою, но да послужит нам мантрамом слово Ученья: "Из Начала боролись темные, из Начала Мы побеждаем! "

Друзья-почитатели Е.И. и Н.К. Рерихов в Югославии".

Судебные слушания и разбирательства длились много лет, но так и не дали положительных результатов: покровители предательства занимали наивысшие посты в государстве. Николай Константинович записывает в дневник:

"Не слишком ли много об американских "действах"? Но были письма, и хочется кратко сказать о сущности грабительства редчайшего. Хорш задумывает над Музеем тонко построенное мошенничество. Он вводит правительство в заблуждение и своей клеветой устраивает иск за какие-то налоги с сумм экспедиции, хотя всем ведомо, что экспедиционные суммы налогу не подлежат. В своей темной душе Хорш отлично знает, что он лжет и подделывает, но он настоящий американский гангстер. Он отлично знает, насколько низко грабить целую группу деятелей и выживать их из дела, ими же созданного, но кодекс гангстеризма торжествует. Находятся среди министров такие, которые по таинственным причинам надоедают судьям по телефону и требуют неправильного решения. Мало ли сказано о судьях неправедных! Но особенно любопытно, что люди отлично знают, что Хорш жулик, понимают все его махинации и фабрикации и все-таки молчат… Что же получается? Одни криводушничают. Другие промолчат. Третьи изобретут компромисс! Точно бы зло и добро могут в компромиссе ужиться".

Несмотря на трагические события в Америке, Николай Константинович не прекращает упорно трудиться: в 1935–1936 гг. им было создано свыше двухсот сорока работ, среди них "Труды Мадонны", "Армагеддон". В Риге выходят в свет его книги "Врата в будущее" и "Нерушимое". Словно предвосхищая американские предательства, Николай Константинович утверждает в очерке "Напутствие" из книги "Врата в будущее": ""Все вижу и слышу: страдания твои велики. С такою нежною душою терпеть такие грубые обвинения; с такими возвышенными чувствами жить посреди таких грубых, неуклюжих людей, каковы жители пошлого городка, в котором ты поселился, которых уже одно бесчувственное, топорное прикосновение в силах разбить, даже без их ведома, лучшую драгоценность сердечную, медвежьею лапою ударить по тончайшим струнам душевным, — данным на то, чтобы выпеть небесные звуки, — расстроить и разорвать их, видеть, в прибавление ко всему этому, ежедневно происходящие мерзости и терпеть презрение от презренных — все это тяжело, знаю. Твои страдания телесные тяжелы не меньше. Твои нервические недуги, твоя тоска, которою ты одержим теперь, — все это тяжело, тяжело, и ничего больше не могу сказать тебе, как только: тяжело! Но вот тебе утешение. Это еще начало; оскорблений тебе будет еще больше: предстанут тебе еще сильнейшие борьбы с подлецами всех сортов и бесстыднейшими людьми, для которых ничего нет святого, которые не только в силах произвести то гнусное дело, о котором ты пишешь, — дерзнуть взвести такое ужасное преступление на невинную душу, видеть своими глазами кару, постигшую оклеветанного, и не содрогнуться, — не только подобное гнусное дело, но еще в несколько раз гнуснейшие, о которых один рассказ может лишить навеки сна человека сердобольного. (О, лучше бы вовсе не родиться этим людям! Весь сонм небесных сил содрогнется от ужаса загробного наказания, их ждущего, от которого никто уж их не избавит.) Встретятся тебе бесчисленные новые поражения, неожиданные вовсе. На твоем почти беззащитном поприще все может случиться. Твои нервические припадки и недуги будут также еще сильнее, тоска будет убийственнее и печали будут сокрушительнее. Но вспомни: признаны в мир мы вовсе не для праздников и пирований — на битву мы сюда призваны; праздновать же победу будем ТАМ. А потому мы ни на миг не должны позабыть, что вышли на битву, и нечего тут выбирать, где поменьше опасностей: как добрый воин, должен бросаться из нас всяк туда, где пожарче битва. Всех нас озирает свыше небесный Полководец, и ни малейшее его дело не ускользает от Его взора. Не уклоняйся же от поля сражения, а выступивши на сражение, не ищи неприятеля бессильного, но сильного. За сражение с небольшим горем и мелкими бедами немного получишь славы. Вперед же, прекрасный мой воин! С Богом, добрый товарищ! С Богом, прекрасный друг мой! " (1846)