Железом и кровью - Михаил Ланцов

Однако нет худа без добра – проводя много времени вместе, они начали больше общаться, причём Мария стала куда более откровенной и открытой, чем раньше. Выяснилось, что, оказывается, у неё есть хобби, то есть увлечение, но она жутко стесняется о нём говорить людям, боясь, что её высмеют. Слово за слово, но она показала папку со своими поделками Эрику. У этой девочки был определённый талант к изобразительному искусству – папка более чем в сто листов была заполнена эскизами, зарисовками и этюдами, сделанными обычным угольным карандашом. Все более или менее значимые лица двора там изображались в виде потешных карикатур, но без гиперболизаций, а просто в смешных позах или с забавным выражением лица. Эрик фигурировал на двух десятках рисунков.

Посмеявшись вместе с Марией, Эрик решил, что помимо промышленности и экономики нужно создавать и пищу для души, поэтому надобно делать что-то вроде школы изобразительных искусств, куда собирать одарённых в рисовании, лепке и музыке. Девушке идея очень понравилась, и она сказала, что Елизавета, невеста Бенно, очень хорошо играет на флейте. В общем, за этими заботами об искусстве и подготовке к свадьбе скучать уже не приходилось.

Мария заметно отличалась от Морриган и по внешности (яркие медные волосы, не знавшие порядка, зелёные глаза и очень светлая кожа), и по темпераменту, поэтому решать рабочие вопросы с ней было тяжело и непривычно. Слишком уж импульсивной и эмоциональной она была. Однако небольшой кружок из трёх десятков человек для совместного изучения рисования, лепки и музыки организовать удалось.

На свадьбе Мария произвела особый фурор. Свадебное платье для неё шили по эскизам Эрика. По меркам того времени оно было очень смелым, но скрывать красоту девушки царь не собирался. Он достаточно крепко стоял на ногах, чтобы откровенно плевать на блюстителей морали. Как может естественная красота женского тела быть чем-то ужасным? Юбка свадебного платья была до колен, открывая стройные и красивые ножки девушки. От талии до груди шла очень плотная утяжка красивой шнуровкой, особо подчеркивающая стройность фигуры и поддерживающая грудь. Последняя была частично открыта декольте. Учитывая, что платье было из качественного белоснежного шёлка, подобный облегающий фасон был весьма эротичен. Рукава платья чуть-чуть не доходили до локтя. Украшали наряд складки на плечах и на юбке, а также лёгкая алая окантовка шнуровки. Никакого нижнего белья не предполагалось. На руках до локтя – длинные шелковые перчатки из того же шёлка, что и платье. На ногах – открытые белые туфли из мягкой кожи с ленточной шнуровкой и небольшими серебряными пряжками. На каждой пряжке красовалось по большому, отменно огранённому рубину. Рубиновое же, в серебряной оправе, на шее красовалось ожерелье. В общем, получалась очень интересная игра белого и алого цветов. С прической пришлось повозиться: основная масса её ярко-медных вьющихся волос была собрана и уложена в греческом стиле и скреплена серебряной заколкой в виде четырёхлистного клевера с изумрудами на каждом лепестке, часть прядей свободно спадала на спину. Ну и пара локонов – по кромкам лица. Получилось что-то стилизованное под античность.

Эрик не сильно выделывался и явился в том же костюме, в котором встречал никейских послов.

Так как о свадьбе силами Иоанна Ватаца и Эрика заранее оповестили большое количество правящих домов Европы, то собралась довольно значительная толпа поздравляющих. Во-первых, прибыл непосредственно инициатор этого события император Никейской империи. Во-вторых – царь Окситанского царства Раймунд II, сын усопшего в прошлом году Раймунда I, с которым Эрик имел очень тёплые и дружеские отношения и которому помог получить царскую корону. В-третьих, почтил своим присутствием Владимир Рюрикович, который в 1215 году сменил на киевском престоле своего ныне покойного отца. Естественно, при поддержке Эрика. Владимир был человеком не очень опытным, но расклад понимал отлично, в том смысле, что он сидит на престоле, только пока этого хочет Эрик, поэтому всячески содействовал укреплению влияния царя в городе, так как оно было и в его интересах. Также прибыла Деметра с представителями своей торгово-транспортной компании, правители вассальных княжеств, делегации от всех русских княжеств, от Трапезундской империи, от Эпирского деспотата, от Ахейского герцогства, от Венецианской республики, от Священной Римской империи, от ордена тамплиеров и даже представители исламского мира из Мосульского эмирата и прочее, прочее, прочее. По итоговым подсчётам – 45 делегаций общим числом около двух тысяч человек.

Сорок пять делегаций – гигантское столпотворение надутых индюков. Самыми интересными из них были одиннадцать посольств от восточнославянских государств – всех самостоятельных формирований на тот момент в регионе. С этими делегатами шла особенно плотная работа, так как в ближайшее время нужно будет включиться в большую военно-политическую игру на Руси. Группировались посольства по политическим блокам.

В первом была только Новгородская республика под руководством Судомира. Тут никаких особенных проблем не было – северяне были сильно заинтересованы в экономическом развитии, производстве и торговле. А потому всячески тяготели к Эрику.

Второй блок возглавлял Юрий Всеволодович, старший сын Всеволода Большое Гнездо, из Владимиро-Суздальского княжества. У него ведомыми были муромский князь Давид Юрьевич и Михаил Всеволодович Переяславский. Опасная для Эрика группировка, но ведёт себя тихо, ибо боится.

Третий блок под руководством галицкого князя Мстислава Мстиславича Удатного был достаточно слаб, но энергичен и деятелен. Если он будет усилен, то сможет поменять весь политический расклад на карте Руси. В него также входило Волынское княжество во главе с Александром Всеволодовичем.

Четвёртый блок представлял династическое образование Ростиславичей, созданное при помощи Эрика. Возглавлял его Владимир Рюрикович, киевский князь, с которым в команде шли Мстислав Давыдович Смоленский и Святослав Мстиславич Полоцкий. Это была надежда и опора Боспорского царства на Руси.

Последний, пятый блок состоял из Мстислава Святославича Черниговского с Мстиславом Ярославичем Турово-Пинским. Этот блок тяготел скорее к галицко-волынскому блоку, но очень осторожно.

После аудиенций, которых удостоились все гости, желавшие её, Эрик задержал киевскую и галицкую делегации для долгих и интересных переговоров и забросил им удочку с очень вкусной наживкой. Публичной целью бесед стали династические браки, в то время как интересы у царя были куда обширнее. У Мстислава Удатного царь смог получить старшую дочь Ростиславу, вдову трагически погибшего Ярослава Всеволодовича, для своего среднего сына – Рогнара. Её выдали замуж, когда ей было всего двенадцать лет, а через пару лет супруга не стало. Ростислава Мстиславна осталась девственной вдовой, ибо Ярослав не хотел трогать девочку, предпочитая зрелых дам, по которым и гулял. Новый брачный договор подписали и отправили делегацию за невестой и приданым.

Со второй делегацией тоже оказалось ещё проще – Эрик попросил выдать за своего младшего сына Александра старшую дочь Владимира Рюриковича Марину, которой исполнилось только шесть лет. Само собой, не сейчас, а по достижении ею четырнадцати лет. А пока девочку приглашали в столицу царства для воспитания.

Наступили страшные будни для контрразведки, которая была вынуждена заниматься не только охраной дворца, царствующих персон и гостей, но и следить за возможными демаршами и попытками совершения каких-либо преступлений. Ребята, кстати, неплохо справились – предотвратили два десятка попыток отравлений и пятнадцать покушений (то есть все), правда, за две недели торжеств они спали по паре часов в сутки. (Это, кстати, натолкнуло на мысль, что нужно вводить третье отделение спецслужб для охраны дворца и правителей. Название было вполне очевидно – преторианцы.) Та как делегации нельзя было компрометировать этими поступками, на суд общественности выставляли только исполнителей, которых единогласно отправляли на виселицу. Такой подход неплохо остудил деструктивные страсти.

В целом же свадьба прошла гладко и эффектно, поэтому уже 17 января практически все делегации разъехались, возвращая столицу к будням.

Вечером шестого дня свадебной недели, сидя в своём кабинете и тормоша загривок Рекса, Эрик отчётливо почувствовал себя старым, больным человеком, которому вообще ничего не хочется. Он устал. Сильно устал.

По сути, последние двадцать шесть лет у него протекали в жесточайшем аврале и практически без выходных и отпусков. Он себе даже недели на отдых ни разу не выделил. Но в этом до зубной боли честном мире всем глубоко наплевать на то, что ты устал. Сдашь позиции – сожрут и не подавятся.

17 января к Эрику пришли Бенно и Рогнар, причем братья постарались выглядеть максимально серьёзно и солидно. Прямо деловые «колбаски». С собой они притащили пухлую папку. Смысл визита сводился к одному-единственному вопросу – о предстоящем плавании в Африку. Бенно похвастался брату о том, какую ему поручили важную миссию, они разговорились, увлеклись, стали разрабатывать детали путешествия. Мало того что сами с головой в это ушли, так ещё и собрали небольшой кружок из приятелей – фактически получился импровизированный отдел.