Гленнкилл - Леони Суонн

Ребекка с шумом захлопнула книжку. Для овец это было что-то новое. Романы о Памеле в мягкой обложке никогда бы не смогли произвести такой роскошный хлопок. Газетная бумага тоже. Уиллоу, дремавшая где-то сзади, широко раскрыла глаза и молча повернулась к вагончику спиной. Остальные выжидательно посмотрели на Ребекку.

— Все кончилось, — объяснила Ребекка. — Завтра мы начнем что-нибудь новое.

Овцы были разочарованы. Теперь, когда все ужасы были уже позади, они ждали захватывающих событий. Что чувствуют Хитклиф и Кэтрин, разгуливая по вересковой долине? И как пахнет торфяник после проливного дождя? Должно же быть продолжение!

Но Ребекка сидела на верхней ступеньке вагончика и читать дальше вовсе не собиралась. Ее рука ласково гладила голову Тесс, а Тесс еле заметно виляла хвостом. Было видно, что так хорошо к ней давно уже никто не относился.

Однажды утром Ребекка привезла Тесс в машине. Глаза у собаки стали чужими и печальными. Она не носилась, как прежде, по лугу. Не прыгала у вагончика и не искала Джорджа. Тесс исчезла в тени Ребекки и ходила за ее красным платьем повсюду, как ягненок, тянущийся за матерью.

— Пора спать, — сказала Ребекка.

Овцы переглянулись. Солнце было еще высоко, тени не длиннее двух шагов, да и на лугу еще можно попастись. В сарай? В такое время? Ни за что! К тому же Ребекка сегодня читала им меньше, чем обычно. Они сердито посмотрели на свою пастушку.

— Е-щ-е-е! — заблеяла Мод.

— Е-щ-е-е! — заблеяли три ягненка.

Но Ребекка была непреклонна. Овцам стало ясно, что она настоящая дочь Джорджа.

— На сегодня все, — повторила она.

Мод почувствовала твердость в голосе Ребекки и замолчала, но ягнята продолжали блеять. Ребекка подняла брови.

— В следующий раз буду читать «Молчание ягнят», — пообещала она, поднимаясь со ступенек.

«Молчание ягнят». Звучит заманчиво. Молодые маточные овцы предвкушали большое удовольствие.

— Идите спать, — сказала Ребекка. — Завтра утром отправляемся в Европу. Рано утром. Я не хочу видеть заспанные физиономии.

С этими словами она исчезла в вагончике. Следом вбежала Тесс.

— Завтра! — заблеяла Хайде.

— Европа! — ахнула Мэйзи.

— Очень хорошо, что мы едем в Европу, — задумчиво протянула Корделия, — жаль только, что нам придется уехать отсюда.

Все согласились.

— Если бы можно было одновременно поехать в Европу и остаться здесь… — сказал Моппл. — Это было бы прекрасно. Тогда можно было бы пастись в двух разных местах.

Вдруг Мельмот резко поднял голову, словно услышал чей-то зов. Глаза у него стали влажными и блестящими. Он начал возбужденно пританцовывать.

— Пойдемте со мной к скале, — сказал он. — Я хочу вам кое-что рассказать о прощании.

Овцы с готовностью откликнулись. Им всегда нравились рассказы Мельмота. Им казалось, что чужой ветер, наполненный таинственными запахами, ласкает и завораживает их. Они пошли за Седым к скале.

Вдруг взвились вороны на Вороньем дереве и подняли душераздирающий крик, как будто увидели падаль. Непроизвольно овцы стали осматриваться в поисках мертвого тела, вызвавшего такой переполох. Но ничего не нашли.

Когда они снова повернулись друг к другу, Мельмот исчез. Просто исчез. Они искали его под дольменом, в сенном сарае и за пастушьим вагончиком. Искали и под Тенистым деревом у живой изгороди, хотя Мельмот не успел бы доскакать до ограды за такое короткое время. Но где-то же он прятался. Ведь он хотел рассказать им историю о прощании. Но Мельмот пропал.

И вдруг Зора, пораженная догадкой, заблеяла. Она выгнула шею и стала смотреть на небо. Там торопливо плыло одинокое темно-серое грозовое облачко, подталкиваемое энергичным ветром.

— Он стал небесным барашком! — закричал Моппл.

— Небесным барашком! — заволновались остальные. Значит, одному из их стада это удалось!

— А небесные барашки возвращаются? — спросил маленький ягненок.

Отелло оторвал глаза от берега и повернулся к Мопплу, Мапл, Зоре и Клауд, которые все еще с грустью смотрели на косматое серое облако. Отелло задумался, стоит ли их разочаровывать. Разумеется, Мельмот не превратился в небесного барашка. Произошло совсем другое: он просто спустился вниз по крутому тоннелю в скале, начинавшемуся под сосной, и ушел. Иногда в одиночестве есть преимущества.

Отелло решил ничего не говорить. Они бы все равно ничего не поняли. Так же, как иногда и он. Чем больше он знал о Мельмоте, тем меньше он его понимал. Колдовство. Но он всегда чувствовал, что Мельмот понимает все. Себя самого, его, всех овец, даже пастухов. Или он просто сумасшедший.

Отелло потряс головой, прогоняя печаль. Но это не помогло.

Ему помог ветер.

Потому что ветер принес — кто скажет, откуда? — листок и осторожно положил его к ногам Отелло. Золотой листок. Золотой осенний листок. Время отлета ласточек. И время поединков… Он снова повернулся к лугу, где овцы как завороженные смотрели на серое облако. И Отелло вдруг увидел, учуял всеми осенними чувствами трех поразительно хорошо пахнущих, ослепительно белых красавиц. И он — молодой, сильный, но еще очень неопытный соперник.

Отелло обрадовался. Его копыта нетерпеливо рыли землю, а кровь текла в жилах быстрее и яростнее.

Но ветер переменился и унес прочь запахи Зоры, Клауд, Мапл и Моппла. Отелло успокоился. Он снова посмотрел на морской берег и на небо, которое словно соединилось с морем, и Мельмот незаметно превратился в маленькую серую точку, окруженную темной водой. Но Отелло уже не видел этой серой точки. Он видел сильного соперника, удалявшегося от стада — его стада.

Отелло был доволен.

Предупреждение

Овцы Гленнкилла — особенные овцы. Они герои книги. Обычные овцы не переносят ни алкоголя, ни наркотиков. Я очень прошу моих читателей не приучать овец к дурману. Если вам захочется сделать овце приятное, угостите ее хлебом или настоящей свежей травой!

Благодарность за поданную идею и отрадный для меня отзыв о моей работе я выражаю М.Э. Френш, моей семье (в особенности Хильде и Вернеру), С. О’Донован, Флориану О., Хлое X., Лауре фон О., Ренату Г., Ортвину Д., Штефани В., Соне Т., Штефани С., К. Ла Сториа и А. Боненкамп.

Особую благодарность я выражаю Луизе К., Тане К. и Мартину С. за умение сподвигнуть автора на написание книги и ценную критику.

Благодарю также Орле О’Тул («Leenane Sheep&Wool Centre» в Коннемара, Ирландия) за богатейшие сведения об овцах.

Я сердечно благодарю и моего агента Астрид Поппенхузен, и моего редактора Клаудию Негеле за их энтузиазм и веру в то, что книга моя будет интересна читателям.

Огромная благодарность моему спутнику жизни и соратнику за яркие идеи, литературный и криминалистический талант и за большое терпение.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Примечания

1

Гебриды — область в Шотландии.

2

Имя Мельмот отсылает к роману ирландского писателя Ч.Р. Метьюрина (1782–1824) «Мельмот-Скиталец».

3

Тропинка причудливо извивалась, повинуясь воле протоптавших ее овец (англ.). Стефан Крейн, «Сказки приключений».

4

Дольмен (dolmen, от бретонского tol — стол и men — камень) — древнее погребальное сооружение, один из видов мегалитических построек. Дольмены сложены из каменных глыб и плит, поставленных вертикально и накрытых одной или несколькими плитами сверху.

5

Горей — город в Ирландии.

6

Гаэльский, гэльский язык (от гэлы (гаэлы) — язык шотландцев, населяющих северную, горную часть Шотландии и Гебридские острова. Гаэльский язык — потомок языка ирландцев, начавших переселяться в Шотландию с V в. н. э.

7

Кобольды — волшебные существа, домовые; способны на всевозможные каверзы; согласно преданиям, они обитают в пещерах и заброшенных шахтах.

8

Глендалох — долина в графстве Уиклоу, где находятся развалины обширного в прошлом монастыря, основанного святым Кевином Глендалохским (498–618), отшельником, чудотворцем, ревнителем чистоты и давшим обет молчания. Считалось, что Кевин Глендалохский исполнил пророчество святого Патрика о распространении Благой вести на Запад.