Тот самый сантехник. Трилогия (СИ) - Мазур Степан Александрович

И внутри у обоих тепло-тепло. А войдя, больше не хочется выходить. Но до безумия хочется двигаться. И это движение — и есть сама квинтэссенция жизни, сама выжимка добра, тепла, нежности и любви из всего, что и принято называть жизнь.

Глобальный краем сознание понял, что трясёт стол. А на столе лежит, расправив рыжие кудри, самая прекрасная женщина на свете. В лучах полуденного солнца, что только подчёркивает её красу. И словно издеваясь над ним, солнечный луч скользит по щеке, касается губ. А те прикушены. И глаза прикрыты в наслаждении его движения. А когда открываются — словно пьяные. И за это он любил её тоже.

«Кабинет ей! Коня! И полцарства в придачу!» — призывал внутренний голос, хотя радом не было ни конюшни, ни помещений, да и сам не царских кровей.

Что это, как не страсть? Она же — зависимость. Но если с зависимостью нужно бороться, то это единственная, которой Борис предпочёл бы полностью сдаться.

Кухня у Натальи в «брежневке» была не слишком большой. И длинный стол на четыре персоны со спецпокрытием для горячих блюд, стоял впритык к стене. Это так же означало, что при любом движении на столе, двигался сам стол. И не сильно, но ощутимо бил по стене.

Стук-стук-стук. Вздумай кто читать азбуку Морзе, там наверняка бы обозначилось слово «секс». Боря уже собирался перенести Наталью на широкий кухонный подоконник и запачкать пластиковые окна ей спиной, но тут в дело вмешалось ещё одно лицо.

— Господи, ребята! У вас же спальня есть! — заявил вдруг кто-то сбоку. — Я тут ем вообще-то!

Боря повернулся. В дверном проходе в одних трусах и тапочках стоял сонный Роман с битой в руке, и держал перед глазами руку, чтобы не видеть творившееся безобразие. Так как ослепнуть второй раз за сутки — занятие на любителя. А он ещё от первого психологического шока не отошёл. Благо, его тут же сверху прогнозируемая звёздная болезнь придавила.

— Ты одежду не видел на полу что ли? — сказала Наташка, прижавшись к Борису так, что сразу прикрыла грудь и лоно. А зад прикрывал стол. — А стол я помою, не переживай. Кто ещё, как не мама? Ты что ли?

— Я-то думал нас грабят! — добавил Роман, отвернулся и почапал к себе в комнату, по пути потеряв один тапок. Но возвращаться не стал.

— А вот нечего до обеда спать! — заявила мать, даже прикрикнула. — Ты на работе днём должен быть, а не ночами репетировать!

— Так он за меня работает, — отмахнулся Рома и пробурчал. — Всеми силами. Не знаю, как насчёт лошадиных, но я бы с ходу присвоил ему «двойную-мамкаёбную»!

С тем заявлением Рома плотно прикрыл за собой дверь. А Боря вдруг понял, что напряжение дало слабину и вентиль начал подтекать, а затем открылся во всю. Что не осталось неожиданностью для Натальи. Но она даже не дёрнулась, то ли готовая к случайной беременности, то ли всерьёз рассчитывая на неё.

— Ты не думай ничего такого, обычно мы… так себя не ведём, — донеслось от рыжей. — Я вообще скромная по жизни. И… раз уж ты не вынул, можешь расслабиться. У меня спираль стоит.

Боря кивнул. Да, что-то не то, чтобы острое, но постороннее тыкалось в головку. Но спрашивать о таком — себе дороже. А лезть и доставать пальцами — не комильфо. Для этого специально-обученные люди есть, которым зарплату платят за ежедневное проникновение в вагины. А может даже премии за количество обозреваемых ежемесячно влагалищ.

Об этом подумал Боря погодя, а слова горючие проглотил о скромности и прочем. Если начнёт говорить, то не остановится. Но то дело прошлое. Какое он имеет право пенять ей на то, что было раньше, до встречи с ним? А вот она ему вполне себе может заточку в бок воткнуть. И будет права. Потому что уже дважды к соседке за сутки зашёл. И если вчера на эмоциях, то сегодня мог и отбиться.

Наташка в то же время расслабилась, расплываясь по столу медузой.

— А ты не из робких, — донеслось от неё. — Так это мы помирились, получается?

— Да, — твёрдо ответил Боря, добавив к выделяемому кабинету для любимой ещё и пару-тройку детей в детской. А то и в двух.

«В одной будут жить мальчики, в другой девочки», — тут же добавил внутренний голос, пока будущий и только возможный отец семейства вышел из детораздатчика и детоприёмника. И прикинул какую дичь на кухне он творит. Месте, где всё-таки кушают люди!

Но Боря пошёл до конца. Поэтому пока Наташка, прикрывая низ рукой, рыбкой поплыла в ванную, сам Глобальный наскоро сполоснул в раковине, оделся и в качестве оправдания поступку тут же помыл всю посуду. А затем и раковину. Не то, чтобы он накапал в чужую кружку или ложку, но чтобы избежать конфликта, некоторую посуду он помыл дважды.

А затем, прислушавшись к плеску воды в ванной, ушёл из квартиры. Слова уже не имеют значения. Работать надо. Слова на вечер можно оставить. Под чай с тортиком. А пока электрикой стоит заняться. Чтобы пятёрка больше не жгла карман.

Как оказалось, Оксана с Антоном уже пили чай на кухне. В этом преимущества газификации. Света в квартире нет, но чаёвничать можно.

— А мы думали вы уже не вернётесь, — хихикнула хозяйка в халате, подрезая одному любовнику колбасы на бутерброды, пока другой с важным видом вставал на стульчик и менял плафон.

Дело на пару минут, но Боря никак не мог понять, что он делает. Головой он был всё ещё этажом выше. Возможно, тоже пил чай. Обсуждал имена детям. И даже сам себя убеждал, что мастерская ему в доме не нужна, если нужнее ещё одна детская. Детей, конечно должно быть много. Всех вырастит. И гаражи сам каждому построит. Плюс делу электрика и сантехника без всяких курсов обучит. Но это если мальчики. А что делать с девочками, он пока понятия не имел. И поэтому смотрел на пару проводков, что вели к плафону, как на откровение.

А может дело было в том, что тянуло спать после исполнения супружеского долга? Но если углубляться в семейные вопросы, то с Романом надо что-то делать. Хотя бы обсудить график прихода-ухода. А то насочиняет альбом о мамкаёбах на свою голову, а Кобе потом разгребать это всё.

Начальник засобирался. И Боря вдруг понял, что если останется, то подвергнет себя риску измены. Которая будет уже натуральной изменой, а не «это не считается, так как пока никаких отношений нет».

Мозг вдруг включился и Глобальный сделал всю работу за несколько мгновений. После чего включил свет, проверил лампочку — не мигает.

— Готово! — добавил он и распрощался с хозяйкой вместе с начальником. — Ну, всё тогда. Я пойду… заказов ещё много.

Оксана если и разочаровалась тому, что сразу оба любовника уходят, то виду не подала. Стоит, сияет, одного целует, другого хвалит.

В конце концов, секса ей сегодня хватало. Ещё и платье подарили, да свет наладили. И всё не за свои… На день подарков достаточно.

Но стоило войти в лифт обоим, как Антон тут же раскрыл карты:

— Ну, ты видимо понял, — протянул он и гордо заявил, почёсывая эго вне зависимости от того, просил его кто-то об этом или нет. — Да. Потрахиваю её периодически. Горячая самка. Такое творит. И-эх!

Наверное, стоило что-то ответить. Или поддакнуть начальству. К счастью, лифт приехал на первый этаж, и оба вышли. Боря даже обрадовался, что не пришлось слушать продолжение.

У выхода из подъезда зазвонил телефон.

«Наташка» — гордо гласила надпись без фотографии. Хотя бы потому, что в одежде он видел его пока меньше времени, чем без оной.

— Ты куда ушёл?

— Да работать надо, — изобразил он печаль. — Давай вечером.

— Хорошо, — ответила рыжая погрустневшим голосом, который не нужно было отыгрывать. Ей-то как раз хотелось поговорить после коитуса и настроение поднялось. — Рома тебе привет передаёт. Работай тогда. А я пока кухню отгенералю. Спасибо, что помыл посуду… Целую!

— Всегда пожалуйста, и я тоже, — ответил Боря и отключил телефон.

Начальник почему-то от подъезда не уходил. Стоял рядом. Видимо хотел поговорить. И дожидался окончания разговора.

— Боря, я голос узнал знакомый, — заявил он. — Это не та ли Наташка, что выше этажом живёт?