За поворотом новый поворот - Анна Корнова

всплыл из дальнего закоулка памяти. Во сне приходила Поля, тихо говорила, что скучает, что ждёт его звонка. Он просыпался, а из сна ещё звучал любимый голос: «Позвони мне, девятьсот шестнадцать, двести пятьдесят один…». И Роман звонил, слушал звонкое «Вас не слышно», но ничего не говорил в ответ: боялся услышать, что мешает семейной жизни, что Полина не хочет вспоминать о своем адюльтере.

Полина улыбнулась, вспомнив события последних двух месяцев: уже дважды прилетал Роман в Москву, выдержал пристрастный разговор с Галиной Павловной, обсудил подробно с Полиной все детали переезда (хотя и по телефону теперь беседовали ежедневно), и на середину августа был назначен отъезд.

— А как же твои торты? У тебя же уже клиентура набралась, ты осенью планировала расширяться? — вопрос Веронички вывел Полину из задумчивости.

— Торты и в Красноярске печь можно. Тем более, что уже не как котёнок слепой буду тыкаться. Я за это время кое-чему научилась.

— Да, ты теперь уже совсем не слепой котёнок, — согласилась Вероничка.

— Я просто пытаюсь самой отвечать за свою жизнь, и не чувствовать себя при этом предателем матери, родственников и всего человечества. Я раньше любых перемен боялась: вдруг что-то сделаю не так, вдруг меня осудят. А сейчас мне интересно жить стало — жизнь своей непредсказуемостью интересна — никогда не знаешь, что за поворотом. А Виталий не появлялся? — Полина неожиданно перевела разговор в другое русло.

— Появлялся, да ещё как! Он меня на прошлой неделе у магазина на станции увидел, примчался с претензиями: «Если это мой ребёнок, то я должен был об этом знать!». Успокоила: «Не твой!» — весело делилась воспоминаниями Вероничка. — На следующий день снова прибегает: «Это мой ребенок! Я посчитал: у тебя срок не меньше семи месяцев. Значит, я его отец». Насилу отвязалась: «Ступай к внуку, у меня от одного твоего вида токсикоз разыгрался»,

— Зря ты так, во-первых, ты не представляешь, как это тяжело — одной с младенцем, а во-вторых, Виталий отец, значит, имеет право участвовать в воспитании ребёнка.

— Во-первых, у меня родители на низком старте. Не передать, какого труда мне стоит удержать их от переезда: дай им волю, они уже сегодня бы приехали, чтобы задушить меня заботой. А во-вторых, я беременна, значит, непредсказуема и капризна, поэтому лишние раздражители в виде Виталия мне сейчас не нужны.

— Ты всегда непредсказуема и капризна, это твоё нормальное состояние.

— Глупости. Я организованна и дисциплинирована. Я не набрала сорок килограмм во время беременности; я не делаю зарядку всего-то пару дней, а многие, между прочим, вообще все девять месяцев с дивана не встают; и на прием в консультацию я только сегодня не пошла, а вот на следующей неделе пойду обязательно!

— Молодец! — Полина подошла к подруге и обняла. — Какой же у тебя животик-арбузик, так хочется его погладить.

— Хочется — погладь. Александре будет приятно.

— Ты хочешь дочь Сашей назвать?

— Шурой. В честь бабушки.

Ветер тихо качал макушки растущих вдоль забора берез, прозрачно-зелёные листья безмятежно шептали о том, что жизнь прекрасна и впереди нас ждут радостные дни. У Полины звякнуло сообщение в телефоне.

— Роман твой пишет? — поинтересовалась Вероничка.

— Нет, это меня информируют, что Кристина мою передачу получила.

— Что?! — глаза Веронички расширились. — Она тебя чуть на тот свет не отправила, а ты с ней ещё какие-то контакты поддерживаешь?

— Я бы не поддерживала, но она в следственном изоляторе сидит. Сколько раз говорила ей: «Учись, Крис, профессию получай», но она захотела денег по-легкому и быстро заработать, а так не бывает. С наркотиками связалась, один раз её Денис как-то вытащил, а она опять в тот же омут полезла.

— Посадили её, и правильно. Это же ходячая угроза окружающим была. Только зачем ты ей передачи теперь носишь?

— Я не ношу, теперь по Интернету можно всё заказать и в СИЗО отправить. Специальные сайты ФСИНа существуют. Мне Александр разобраться с этим помог, сама бы я точно в очередях стояла.

— Очень странно, что ты лично в очередях с передачей не стоишь, — фыркнула Вероничка. — Эта твоя Крис — свинья неблагодарная. Она из случившегося никаких выводов не сделает, а ты только помогаешь ей утвердиться во мнении, что всё можно и всё прощается.

— Думаю, что годы за решёткой ей помогут понять, что далеко не всё прощается.

— Ну, надейся, — Вероничка тяжело вздохнула. — Умеешь ты себя нагрузить, а ты женщина, а не грузовик.

Летний день пролетел быстро. Полина не спеша шла к станции. Посёлок погружался в сумерки, вечерний воздух, какой бывает только в дачных посёлках, был напоен дурманящими ароматами — благоухание первых флоксов мешалось со сладким запахом варенья. За заборами лаяли собаки, смеялись люди, играла музыка… Шла удивительная летняя жизнь. Полина свернула в проулок, зная, что через несколько минут окажется на станции. Однако, пройдя вдоль зелёного дощатого забора, поняла, что свернула рано — ей нужен был следующий поворот. Но Полина не повернула назад, а пошла дальше по этой же улице, наслаждаясь зыбкой прохладой летнего вечера, и на следующем перекрёстке перед ней открылось зеркало пруда с отражением зелёных силуэтов деревьев. Сколько раз подруги ходили сюда загорать, но впервые Полина увидела, как красива спокойная заводь. Сняв туфли, Полина прошла по мягкому песку к самой воде и села на берегу. Какое блаженство смотреть на кружащих над водой стрекоз, на отражение камыша в неподвижной глади пруда! Хорошо, что она свернула на том повороте и увидела эту красоту, а за ним может быть второй поворот, и третий…Как хорошо не бояться поворотов!