Гарри Поттер и двойной капкан - Rulez

— Я напал на Римуса? — не поверил Гарри. — Да ты что, Гермиона?

— После этого ты начал говорить такие слова, Гарри, — продолжила Гермиона. — Ты говорил, чтобы мы все убирались из твоего дома, что ты теперь не принадлежишь Дамблдору…

— Он такое сказал, Гермиона? — переспросил директор. — Что именно он говорил?

— Гарри сказал, что вы все это время пытались создать из него свою копию, но у вас ничего не выйдет, потому что в нем теперь проснулась новая сила, которой нет у вас, — быстро говорила Гермиона.

— Мерлин мой! — выдохнул Дамблдор, хватаясь за голову. — А дальше?

— И все это он говорил таким голосом, что у меня аж кровь застыла в жилах, — сказала Гермиона.

— Каким голосом, девочка? — спросил Дамблдор.

— Голосом Темного Лорда, — ответил за Гарри Снэйп.

Все повернули головы и посмотрели на Мастера Зелий, который стоял в темном углу, недалеко от Гарри.

— Что ты сказал, Северус? — спросил Дамблдор.

— Поттер говорил тем же ледяным голосом, которым обычно говорит Темный Лорд, — ответил Снэйп. — Этого то я и боялся, Дамблдор. Вы потеряли над Поттером контроль — он уже не в вашей власти.

— Что? — дружно выдохнули все, кроме Дамблдора, который молча уставился на Снэйпа и Гарри.

— Мастер Снэйп, — неуверенно начал Гарри, — вы сказали, что я…

— Что ты теперь одной ногой стоишь рядом с Лордом, Поттер, — ответил Снэйп, спокойно садясь рядом с Гарри. — Я так понял, что ты себя мог назвать вторым Лордом.

— Он сказал, что когда он убьет Вол…, Темного Лорда, то станет самым могущественным черным магом на земле, — договорила Гермиона. — Я подумала, что в тот момент Гарри был под властью…

— Почти, — ответил Снэйп. — Темный Лорд предпринял сильную атаку на разум Поттера. Он им не управлял, я не могу этого объяснить…, Лорд просто старался разбудить в Поттере черную магию, которую вложил в него.

— Вы несете бред! — крикнул Гарри. — Почему я ничего не помню? Как Лорд мог такое сделать? Я ничего не почувствовал, я не почувствовал проникновения в мой разум!

— А ты не знаешь, что Темный Лорд — самый могущественный черный маг современности, Поттер? — съязвил Снэйп. — Ты и не должен был ничего ощущать, кроме той злобы, которая есть в нем самом. Он просто-напросто пытался натравить тебя на этих людей, а ты где-то отсутствовал в это время! Ты даже не попытался ему сопротивляться! Я что, потратил попусту столько времени с тобой?

— Молчать! — заорал Гарри и уже хотел бросить в Снэйпа проклятие, но палочки не нашел.

— Что ты сказал, Поттер? — разозлился Снэйп, поднимаясь со стула.

— Я не спрашивал вашего мнения, — снова ледяным голосом заговорил Гарри. — Я просил, чтобы все молчали, когда я говорю.

Ребята снова попятились из кухни, а Снэйп, Дамблдор, Римус и Джонс вытаращили на Гарри глаза. Первым очнулся Дамблдор, заговорив не своим голосом.

— Мерлин мой! — выдохнул старик. — Это же голос Тома! В нем говорит Том!

— Дамблдор, похоже, что мы потеряли нашего мистера Поттера, — не радужным голосом сказал Снэйп. — Вы понимаете, чем это все закончится?

— Мы не должны этого допустить, Северус! — тихо отвечал старик. — Гарри, позволь мне сказать.

— Нет, не позволю, — ответил Гарри холодным голосом. — Я устал от ваших речей. Вы стары и проиграли Лорду Волдеморту. Когда я присоединюсь к нему — вы уже ничего не сможете сделать. А когда он научит меня всему, что знает сам, я убью его и стану самым великим черным магом!

Тут Гарри рассмеялся таким же ледяным смехом, как и Волдеморт. От Гарри исходила мощь, умноженная на страх, чем он щедро награждал присутствующих в комнате.

— Верните мою палочку, — потребовал Гарри, подходя к Дамблдору.

— У меня нет твоей палочки, Гарри, — ответил старик. — Ты выронил ее в прихожей.

— Кто-нибудь, принесите мне мою палочку! — потребовал Гарри у остальных.

— Никому не двигаться! — выкрикнул Дамблдор. — Гарри, ты должен сопротивляться тому, что в тебе поднимается. Северус говорил тебе, что черная магия будет пытаться завладеть тобой — ты должен ее контролировать!

Но Гарри махнул рукой в сторону директора, и Дамблдор чуть-чуть пошатнулся — силы Гарри пока было не достаточно, чтобы отшвырнуть его.

— Северус, ты можешь проникнуть в его разум? Я ничего не понимаю, — обратился Дамблдор к Снэйпу.

— Я попробую, — ответил Снэйп и поднял палочку. — "Legilimens!

Перед Гарри проносились размытые картинки из прошлого: кузен Дадли избивает Гарри, пока друзья держат худенького мальчика; Гарри сидит под сортировочной шляпой, и она убеждает его пойти в Слизерин. Гермиона лежит на больничной кровати, она — словно из камня; сотня Дементоров приближается к Гарри со стороны озера; Сириус падает за черную вуаль сводчатой арки — он мертв…

— НЕТ!!!!!!! — заорал Гарри и упал со стула.

Снэйпа отбросило почти до двери — так глубоко он проник в воспоминания Гарри.

— Нет, не надо! — зарыдал Гарри, закрывая лицо ладонями. — Сириус, не надо! Не надо! Я не хочу больше этого видеть! Сириус! СИРИУС!!!!

Последний раз выкрикнув имя крестного, Гарри лишился чувств.

— Ты молодец, Северус, — благодарно сказал Дамблдор, помогая Снэйпу встать.

— Я решил, что только это воспоминание вернет его к нам, — ответил Снэйп, хватая руку директора и поднимаясь на ноги. — Ну что мы теперь будем делать, Дамблдор?

— Будем работать, Северус — у нас нет другого выхода, — сказал Дамблдор. — Иначе мы потеряем Гарри.

— Надо бы поторопиться, — тихо сказал Снэйп, подходя к Гарри. — "Ivi Vigory"

Глава 22. Конец секретам

Гарри проснулся на следующее утро от жуткой головной боли. Пошатываясь, Гарри вышел их комнаты и направился в ванную, что была за дверью слева. Гарри включил кран холодной воды и сунул голову под струю воды. Сон как рукой сняло, но головная боль только усилилась — Гарри понял, что снова болит шрам. Юноша поднял глаза и посмотрел на свое отражение в зеркале. Гарри убрал мокрые волосы с лица, сделав рукой движение назад, и обнаружил новый шрам. Теперь помимо шрама в виде молнии, которым его наградил Волдеморт, высоко над левой бровью был еще свежий шрам, стянутый швами.

— Какого черта? — выругался Гарри, побежав пальцами по новому приобретению. — Вот теперь у меня есть с чем сравнивать! Шрам Волдеморта хоть не такой уродливый, а Дамблдор явно не заботился об эстетике, награждая меня этим безобразным шрамом. Ладно, одним больше — одним меньше…

Гарри залез в ванную и принял контрастный душ, чтобы согнать усталость и сон. Боль в голове так и не прошла — шрам жгло все сильнее с каждой минутой. По началу это было терпимо, но когда через полчаса Гарри вошел на кухню, где уже вовсю шел завтрак, боль стала невыносимой. Он прищуривался на правый глаз и едва не сбил с ног миссис Уизли, подносившую к столу чашки с чаем.

— Что ты будешь кушать, Гарри? — нежно спросила она.

— Для начала, я хотел бы средство от головной боли, — проворчал Гарри, прижимая чайную ложку ко лбу. — А лучше средство от Лорда Волдеморта.

За столом снова все вздрогнули.

— А где взрослые? — спросил Гарри, оглядывая левым глазом сидящих за столом людей. — Где Дамблдор и остальные? Что-то случилось?

— Мы не знаем, дорогой, — отозвалась миссис Уизли, ставя перед Гарри чашку горячего чая и двигая к нему тосты с джемом. — Они ушли еще вчера, когда ты уснул.

— Я вчера вас всех сильно напугал, — вяло проговорил Гарри, чувствуя, что у него совсем нет сил от боли в шраме. — Я ничего не помню, но прошу у вас у всех прощения за мои действия. Какой сегодня день?

— Завтра Рождество, Гарри, — ответила Гермиона.

— Наверно, Снэйп и Дамблдор поехали за подарками, — съязвил Гарри, пытаясь разредить обстановку. — Миссис Уизли, а где Билл и Чарли? Мне показалось, что вчера они были тут.

— Они пошли с Дамблдором, дорогой, — ответила она. — Покушай.

— Не могу — голова раскалывается от боли в шраме, — протянул Гарри, — меня стошнит, если что-то съем…

— Ты должен будешь сказать об этом профессору Дамблдору, Гарри, когда он вернется, — сказала миссис Уизли.

— Для него это не новость, к тому же, я сомневаюсь, что он вообще будет теперь со мной разговаривать когда-либо…

— Не надо так, Гарри, директор — очень мудрый человек…

— Я бы так не сказал, — отозвался Гарри, чем вызвал дружный вздох недовольства за столом. — Его желание все скрывать от меня когда-нибудь выйдет для всех нас боком. Для меня это уже стоило Сириуса…

— Гарри! — возмущенно воскликнула миссис Уизли. — Не смей так говорить о Дамблдоре!

— Как хочу — так и буду говорить! — холодным голосом произнес Гарри, снова почувствовав, что в нем поднимается чья-то злоба. Как только Гарри это понял, тут же взял себя в руки. — Простите, я не хотел — это не мои слова, точнее, злоба не моя…, я не знаю, откуда это все во мне появилось…