Спящий красавец - Кира Страйк

– Пожалуйста, только это нужно сделать как можно скорее.

– Я попробую прямо сейчас, – Элиза оглядела себя в зеркало и отправилась искать короля.

Знахарка бродила по коридорам дворца, не в силах находиться на одном месте, дожидаясь результата встречи королевы с Акселем, как неожиданно столкнулась с ним нос к носу в районе лестницы. Понимая, что драгоценное время уходит, она решилась наплевать на условности и этикет, обратившись к нему напрямую. В конце концов, это его дочь сейчас угасает в своей комнате.

– Ваше величество, мне очень нужно с вами поговорить, это касается Далилы, – на ходу приноравливаясь к шагу короля торопливо заговорила знахарка.

– Что ещё, – недовольно поморщился Аксель, но темп всё-таки сбавил.

– Ей нужна ваша помощь. Ваше величество, я перепробовала все возможности, но это помогает только на время. Она говорила, что побороть недуг может помочь родственная сила другого мага. Я прошу вас, поделитесь с ней. Только вы сейчас можете её спасти.

Король, наконец, остановился и, глядя на Миру, ещё сильнее нахмурил брови.

– Я не лекарь. К тому же не имею ни времени с тобой разговаривать, ни возможности разбазаривать свою силу. Слишком многое сейчас на счету. Не смей больше меня отвлекать. Иди и делай свою работу, – Аксель развернулся и стремительно двинулся дальше.

– Но ведь она ваша дочь! – крикнула целительница в спину удаляющемуся монарху, всё ещё не веря в происходящее.

Но чуда не произошло, король, не оборачиваясь, скрылся за поворотом.

Захлёбываясь слезами, она бежала по коридору к Далиле. Волосы шевелились на затылке, в голове никак не укладывалось, как родной отец мог так поступать со своей единственной дочерью. Ноги подкашивались, вязли в ворсе ковра, разум метался, не в силах освоить мысль о подобном равнодушии. Наконец, Мира зашла в комнату.

– Почему?! Почему он отказался ей помочь? Неужели совсем ничего светлого и живого в этом человеке нет? Ведь это не великая жертва, но цена жизни жизни собственного ребёнка, – шептала она, гладя жгучие волосы своей подопечной.

Бледная, как полотно, ведьма лежала на кровати. Тонкие голубые жилки светились сквозь казавшуюся фарфоровой кожу.

– Прости, детка, я не смогла его уговорить, – Мира взяла руку Далилы, – пальчики совсем ледяные, исхудала вон как – тень одна от тебя и осталась.

Она присела на кровать, осторожно приподняла и обняла девушку, бережно прижимая к груди.

– Отказался отец тебя спасать. Я не твоя мать и не ваша кровь, но… не дам тебе умереть.

Знахарка закрыла глаза и отпустила собственную силу, отдавая её каждой клеткой, окутывая ведьму целительным одеялом тепла. Сила текла медленно и тягуче. Не магия этого мира, которую опытная целительница тоже умела черпать, а её собственная – глубинная, жизненная. Далила поглощала её как космическая чёрная дыра. Всё-таки они были разной полярности. То, что для Акселя обошлось бы небольшой слабостью, стоило знахарке немыслимых усилий. В глазах темнело, но она чувствовала, как в худеньком теле пульсирует возрождающаяся жизнь, и, надрываясь, не жалея, отдавала свою.

Ведьма очнулась, повернула голову, открыла глаза и увидела на своей подушке бледное спокойное лицо знахарки. Так они и лежали, не моргая глядя друг на друга.

– Молодец, девочка, выкарабкалась, – тихо прохрипела Мира, – не подведи меня.

Лицо её осветила едва уловимая улыбка, взгляд застыл и потерял осмысленность.

Зрачки ведьмы расширились до размера радужки. Жизнь от смерти она отличала хорошо. Далила тяжело поднялась на кровати, обняла переставшую дышать знахарку и завыла.

Фета с Солом в темноте продирались выше в горы до самого рассвета, стремясь как можно дальше уйти от места, где их засекли преследователи. Достали подобие фонариков, заранее сооружённых из энергетических накопителей, но, всё равно, шли практически на ощупь. Хорошо ещё, стояло позднее лето. Холода и усиливающегося с высотой ветра никто не отменял, но, всё же, было терпимо.

– Представляю, как они сейчас там бесятся, – тяжело дыша на ходу усмехнулась ведьма.

– Не трынди, береги силы. Тем более, что рано пока радоваться – надо ещё придумать, как от них отвязаться. Магического следа мы не оставляем, но есть ещё физический, а у них звери, вполне способные его найти. Но немного времени мы всё же выиграли.

– Давай небольшую передышку, – сил уже нет, надо хоть маленько отдышаться, – сделав "бровки домиком" взмолилась Фета.

– Хорошо, заодно оглядимся по-нормальному, – тоже порядком уставший Сол с облегчением скинул на землю рюкзак.

Они попадали на ближайшие камни, переводя дыхание и оглядывая окрестности.

– Сильно высоко в горы идти нельзя – мы просто не справимся. Значит пойдём, сохраняя направление, на границе возможного.

– Красиво тут всё-таки, – сказала ведьмочка, догрызая сухарик.

– И опасно, – рассудительно добавил маг, – поэтому, не расслабляемся. Отдохнула?

– Ну ещё маленько, Сол, – заканючила Фета.

– Нет, дыхание перевели и топаем дальше – надо сохранить выигранный разрыв. Вечером отдохнём нормально.

Солнце ещё вставало, когда трое преследующих нашу парочку магов вышли в путь. Каково же было их удивление и негодование, когда на месте предполагаемой стоянки беглецов обнаружилась хорошо исполненная иллюзия.

– Когда же они успели нас так надуть?! – Марс в бешенстве мерил поляну шагами.

– Да когда, – когда моя тупая птица рванула с места. Видимо, всё-таки заметили, шуганули и, пока она металась вслепую, подстроили этот маскарад, – Старх с ненавистью пнул один из камней, очерчивающих периметр.

Цепь нарушилась, изображение пропало.

– И что нам теперь прикажете делать? Ревера так и нет, – спросил Глад.

– Что делать, медведя твоего по следу пускать. Его нюх самый чуткий в мире, – предложил воздушник.

– Это точно. Как говорят мудрые люди: «Иголка падает в лесу – орёл это видит, олень это слышит, а медведь это чует», – согласился Глад, выпуская своего Раша, – Ладно, не будем терять времени. Аксель нас придушит, если мы их упустим.

К обеду беглецы выбрались под перевальный взлёт. Снова немного перекусили и принялись подниматься на перевал. Сильнейший ветер сбивал с ног и не давал задержаться на нём ни на минуту. Поэтому пришлось быстро уходить под седловину. После спуска с перевала, движение пошло вниз по широкому пологому пустынному гребню в сторону реки. Вдалеке виднелся водопад на ручье, вытекающем из высокогорного озера, и бегущем в высоком узком ущелье. Он был настолько далеко, что даже шум падающей воды до сюда не доносился. Движение траверсом порядком измотало. Склон очень круто подходил к реке, так, что идти по нему было невозможно. Выбрались на противоположный гребень, переход на который выжал последние силы. К вечеру, уже еле передвигая ноги, наша парочка наконец-то добралась до места стоянки, прямо на берегу искрящейся