Pink Floyd: Кирпич к кирпичу - Олег Мухин

«Порой мы все включались в процесс сочинения песни, — говорит Райт. — Например, «Us And Them» («Нам и им») сначала была короткой мелодией, сыгранной мной на пианино. Я исполнил ее для них; она им понравилась. Роджер ушел в другую комнату и начал работать над текстом. Атакую вещь, как «Echoes» (с альбома «Meddle»), мы сочинили в репетиционной, просто играя и обсуждая идеи. Это прекрасный способ работать; думаю, большая часть материала, когда-либо сыгранного нами, была сочинена примерно таким образом».

Диск «Dark Side Of The Moon» имел два важных последствия для «Pink Floyd». Первым была слава: неожиданно они превратились из мастеров психоделии и культовых героев FM-радио в объект фанатичного подражания подростков. «Около десяти лет назад меня стали выводить из себя люди, свистящие во время медленных номеров, — сказал Уотерс. — Я обычно прекращал играть и говорил им: «Прекрасно! Кто свистит? Давайте успокоимся!»

Другим важным следствием альбома стал возросший интерес Уотерса к сочинению сюжетно-тематических песен, пафосной музыки и пышных театрализованных действ, достигших своей кульминации в «The Wall» и «The Final Cut». «Я всегда старался предложить группе глубокие специфические темы, — сказал он, — всегда старался быть более целеустремленным. В визуальном плане я всегда старался избегать штампов. Я хотел работать с визуальным материалом, который бы что-то означал, чтобы почти не нужно было объяснять его смысл».

«Не думаю, что кто-либо из нас был все время несогласен с темами, к которым обращался Роджер, — сказал Гилмор. — Наши взгляды в основном совпадали. Хотя мне отчасти и не нравилась концепция «The Wall» — стена между нами и публикой, — тем не менее я считаю, что это была хорошая тема. Мой отец не уходил на войну и не был там убит. Поэтому эта тема не касалась меня лично. Однако я отнесся к ней как к художественному произведению».

Вот как Уотерс позволял другим членам группы участвовать в работе: «Никто, кроме меня, ничего не сочинял, — прямо заявил он. — Если у них были какие-то мелодии, я всегда их использовал. Не было смысла Гилмору, Мейсону или Райту пытаться сочинять стихи, потому что они никогда не были такими хорошими, как мои. Стихи Гилмора очень плохие. И всегда будут плохими. И если их сравнить с моими, уверен, он согласился бы со мной. Просто он не умеет. Я никогда не играл гитарных соло, он не сочинял стихи».

Короче, к тому времени «Pink Floyd» превратился, как сказал Боб Эзрин, в группу «Роджер Уотерс представляет». Уотерс сочинял материал, руководил репетициями, работал над концертными представлениями и судил о вкладе других парней, пользуясь теми же самыми жесткими требованиями, которые он предъявлял к своей собственной работе. Он также взял на себя инициативу в увольнении из группы Рика Райта во время записи альбома «The Wall».

Неудивительно, что имеются разные мнения относительно ухода Райта из группы. «История, которую муссирует пресса, такова, — сказал Уотерс. — Причиной увольнения Рика якобы послужил мой личный каприз. Это является абсолютной чушью». Он заявил, что работа Райта в студии была низкого качества, что он не вносил никакого музыкального вклада, и это продолжалось годами. (Райт перестал упоминаться в качестве автора песен начиная с пластинки 1975 года «Wish You Were Here».) Боб Эзрин назвал Райта «жертвой тевтонской жестокости Роджера»: «Не имело значения, что Рик делал, — Роджеру все казалось плохим. Мне стало ясно — Роджер не заинтересован в его дальнейшем пребывании в группе».

Райт дипломатично объяснил трения между ним и Уотерсом «личными проблемами» — настолько большими, что Уотерс угрожал забрать материал «The Wall» и сделать на его основе сольный альбом, если Райт не покинет группу по окончании проекта. «Как бы то ни было, я не был особенно доволен группой, — сказал Райт. — Тем путем, которым она шла, внутренней атмосферой. Я никоим образом не стараюсь принизить роль этого человека. Думаю, его идеи великолепны. Но работать с ним чрезвычайно трудно».

К тому времени в «Pink Floyd» сложилась чрезвычайно тяжелая рабочая обстановка для всех, даже для тех, кто не мешал Уотерсу. «Полагаю, истина заключается в том, что мы — музыканты рок-группы, — сказал он, — а музыканты рок-групп жадны до внимания к ним. Нам ни разу не удалось прийти к общей точке зрения по поводу динамики развития группы, кто что должен делать и что правильно, а что нет. Вначале это раздражало, а к концу стало просто невыносимо».

К своему огорчению, Уотерс узнал, что старые поклонники «Pink Floyd» также заблуждались насчет творческой ситуации в группе из-за редких выступлений членов группы в средствах массовой информации в семидесятые годы. «Мне было грустно узнать, как много людей не представляют, кто я такой и что значу для «Pink Floyd». Мы садились в самолет, и люди спросили, из какой мы группы. Я сказал им, что я — Роджер Уотерс, но для них это ничего не значило. Тогда я упомянул «Pink Floyd», и они сказали: «О, «Money».

Да, я хотел анонимности. Я дорожил ею. Так или иначе, мы достигли ее, остались недоступными и засекреченными. Это было здорово и для нас, и для фэнов. Но теперь у меня возникает ощущение, что прошедшие двадцать лет по-настоящему ничего не значили».

Забавно, что он сказал это. Ник Мейсон недавно дал интервью по телефону репортерше одной ежедневной газеты, где он ответил на обычные вопросы о Роджере, о судебном процессе и о новом альбоме «Pink Floyd». В ходе интервью он упомянул Сида Барретта.

«И эта репортерша сказала: «Подожди-ка. Кто такой Сид Барретт?» Это было очень трогательно. Она только начала писать о поп-музыке. Она ничего не знала о Сиде и о начале нашей истории. Может быть, еще через двадцать лет, — с иронией сказал Мейсон, — если мы все еще будем выступать, люди спросят: «Кто такой Роджер Уотерс?»

Одно из названий, которое Дэвид Гилмор хотел дать первому альбому «Pink Floyd» без Уотерса, было «Delusion Of Maturity» («Ошибки зрелости»). Уотерсу оно бы понравилось. Когда его спросили, что он думает о новом диске «Pink Floyd», он был резок.

«Я думаю, она очень поверхностная, хотя и довольно искусно сделанная подделка. Если не слушать ее слишком внимательно, она звучит как «Pink Floyd» благодаря гитаре Дэвида Гилмора. Если ставить задачу сделать нечто похожее по звучанию на какую-нибудь концептуальную пластинку «Pink Floyd», ребята неизбежно добьются этой узкой цели.

Песни на альбоме в основном плохие. Стихи тоже. Уверен, она очень хорошо пойдет».

Тем не менее флойдовская традиция занимать высокие места в таблицах популярности сохранилась. В течение трех недель со дня выхода альбома «А Momentary Lapse Of Reason» находилась в Top 10 журнала «Billboard», тогда как «Radio KAOS» Уотерса — в нижних строчках Тор 100. Конечно, это не показатель. Огромное количество проданных дисков «А Momentary Lapse», безусловно, объясняется доверием рок-фэнов к торговой марке «Pink Floyd». Альбом бешено раскупается, даже несмотря на то, что многие люди не слышали до этого ни единого звука с него.

Однако приняв вызов сделать новую пластинку под маркой «Pink Floyd», Гилмор и Мейсон столкнулись с тяжелой задачей оправдать ожидания публики, основанные в значительной степени на стандартах, установленных Уотерсом. То, что они сделали альбом без резкой сатиры альбомов «The Wall» и «The Final Cut», неудивительно. Этот альбом, роскошный и структурно выверенный, утешит каждого, кто был очарован ледяным великолепием «Meddle» или длинными инструментальными пассажами «Shine On You Crazy Diamond». Благодаря песне «On The Turning Away» («Отрекаясь») воссозданный «Pink Floyd» также может иметь в наличии хит-сингл, соизмеримый с «Money». Нежная баллада с ярким хоровым пением и завершающей гитарой Гилмора более оптимистична, чем что-либо, сочиненное Уотерсом для «Pink Floyd».

Вопрос, кто именно является «Pink Floyd», осложняется тем обстоятельством, что Гилмор и Мейсон наняли для последнего альбома дополнительно восемнадцать человек — группу сессионных музыкантов, певиц и сочинителей текстов, и это не считая Рика Райта, который вернулся, чтобы внести свой вклад в запись альбома игрой на клавишных, и Боба Эзрина, который также сыграл на клавишных и ударных. Однако Гилмор не пытался скрыть факт, что он не смог сделать пластинку самостоятельно, что он нуждается в помощи.

«Назад пути нет, — сказал он. — Нам необходимо найти новые методы работы и двигаться вперед. Мы делали этот альбом не так, как все предыдущие. Были использованы другие методы, все было по-другому».

Прежде всего он сразу же выкинул из головы мысль делать концептуальный альбом: «Мы подумали: «К черту, мы не обязаны делать концептуальный альбом. Если мы будем плотно работать над альбомом, возможно, позже станет ясно, нужна ли какая-либо обобщающая идея или нет».

«Это не наша сфера деятельности, — сказал Эзрин. — Мы не обманываем самих себя. Мы не Роджер Уотерс. Но мы умеем делать другие вещи и делаем их очень хорошо. Мы решили, что самое главное — эмоциональная атмосфера. Атмосферу этого альбома определила окружающая обстановка, в которой мы работали».