Пока я спала - Амалия Март
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Лучше молчи! — почти серьезно говорит она, отстраняясь и заглядывая в мои покрасневшие глаза.
Я не плачу. Это непроизвольный выход лишней влаги из организма, нужно просто сократить потребление суточной нормы воды.
— Поверь, не от хорошей жизни женщина красится в розовый! — высокопарно заявляет она, всплескивая руками.
— Да что тебе знать о нехорошей жизни, — смеюсь, толкая ее плечом в плечо.
— Ну да, что это я. Как продвигается развод? — она стягивает куртку и кидает ее в шкаф не глядя.
— Там же вешалки, Марин! — цокаю я.
— О, господи, я и забыла, какая ты зануда, — закатывает глаза, пытаясь стянуть кроссовки.
Достаю свободную вешалку и размещаю ее подобие куртки в шкафу.
— Ты куда собиралась в таком прикиде, на Фиджи? Забыла, что у нас зима? — окидываю ее тонкий свитерок, джинсы и обувь не верящим взглядом.
— Слушай, в Афинах сейчас 17˚. Радуйся, что хоть что-то по пути в аэропорт нашла и не оледенела по пути к тебе! Когда я попросила что-нибудь с мехом, на меня смотрели, как на умалишенную, — говорит, пытаясь стянуть мокрые носки. — Черт, обманули, продавщицы хреновы, ни черта это не демисезонная обувь, промокает, как обычные кроссы, — возмущается, перетаптываясь голыми ступнями на входном коврике и размахивая носками. — Ничего, на квартире вроде дубленка осталась.
— Одолжу тебе пуховик, сама поеду в пальто. А на квартире жильцы сейчас, нечего туда таскаться.
— Признайся, ты просто не хочешь, чтобы я столкнулась со Сла-авиком, — противно растягивает болезненное для меня имя сестра. — Потому что я оторву ему яйца, меня посадят и некому будет с твоим отпрыском сидеть.
— Не надо никому ничего отрывать, — говорю со вздохом. — Проходи давай, с «отпрыском» хоть познакомишься.
— Так мы знакомы! — радостно восклицает Маринка, уверенно шагая к детской комнате. — Но тискануть пацана — это святое!
И хотя мы с Марселем традиционно пялились в экран ноутбука при каждом созвоне с его шальной теткой, настоящее знакомство состоится здесь и сейчас. Он привык, что мамы две — рядом и в экране, и разговаривают они по очереди. Но как он отнесется к тому, что их две перед ним все равно тревожно. Хотя именно на наше сходство с сестрой я и рассчитывала, когда попросила ее приехать. Мне впервые придется оставить сына на такой срок, и я просто боюсь, что он меня забудет. А еще надеюсь, что Марселю будет спокойнее, если кто-то похожий на меня останется с ним.
— Он ваще на тебя не похож! — восклицает Маринка, едва берет его на руки.
Марс удивленно изучает лицо своей тети и ее «вырви глаз» волосы, а потом столь же удивленный взгляд вперивает в меня.
— Ты уже говорила.
— Но то через экран, а то вживую. Черепушка вообще не наша. И все остальное…
— Он еще слишком маленький, чтобы это утверждать, еще изменится, — перехватываю сына к себе на руки, потому что предчувствую накатывающий скандал.
Крик и плачь пока единственный способ ребенка выразить свои эмоции. А сейчас он явно в шоке.
— Как фотограф тебе говорю, генетика обошлась к нему сурово, — Марина плюхается на диван и со стоном вытягивает ноги. — Господи, как я соскучилась по этому прекрасному чувству усталости после дороги.
— Нет ничего плохого в том, что он будет похож на отца, — поглаживаю Марселя по головке и тот успокаивается, почувствовав родные руки.
Сомнения, что сестра сможет заменить для него меня все возрастают. Но давать заднюю уже поздно. Мне вылетать через несколько часов.
— Да? А я думала он уродец.
— Что? — непонимающе смотрю на сестру.
— Ты же поэтому прятала бедного мужика от меня? — широко улыбается, зараза.
— Миша нормальный, — закатываю глаза. — А прятала я его от тебя, потому что ты язык за зубами держать не умеешь! И сразу стала бы орать: это ошибка, огромная ошибка!
Я сажаю притихшего Марса в манеж к его любимым игрушкам и валюсь на диван рядом с сестрой.
— Так я оказалась права! Залететь от первого встречного, Маш. Не это я имела ввиду, когда говорила пойти и развлечься, — цокает она.
— Не будем снова говорить об этом, ладно? Мне кажется, ты любой разговор выворачиваешь на тему, как я умудрилась из одних безнадежных отношений вписаться в другие.
— Потому что так и есть! И кто тебе, кроме родной сестры скажет, что ты не умеешь выбирать мужчин?
— Ты же его даже не знаешь, — качаю головой, изучая стену напротив.
— Мне достаточно того, что ты сказала мне о свадьбе постфактум, а сейчас вы разводитесь.
— Я еще не говорила с ним на эту тему, — объясняю сестре.
— О, боги! — пылко восклицает она. Понабралась у своего грека. — И чего ты тянешь?
— Все не так просто, — улыбаюсь своей легкой на всю голову сестре. В ее жизни действительно все просто, никаких обязательств и мук совести. Нет привязанностей — нет проблем. — Ладно, — переключаюсь. — Ты мне здесь не для этого нужна. Я со своими неправильными решениями уже смирилась и живу. Вернусь — и поговорю с Мишей о заявлении. Лучше расскажи, как твой ревнивый грек тебя одну в холодную Россию отпустил?
— О-о-о, — страдальчески тянет она. — Никос… О, этот Никос! И чего я так к нему привязалась? — откидывается на спинку дивана и строит страдальческую гримасу. — Он, конечно, бог в постели, но стоит нам из нее вылезти…
— Надеюсь, ты не собираешься делиться подробностями с молодой мамашей, которая видела секс еще при Медведеве? — откровенно веселюсь.
На самом деле обожаю эти ее истории, прикасаясь к ним, словно сама становлюсь немного ветреней. Хотя, как показала практика — мне такое с рук не сходит. Первая же попытка — и
