Ответный удар - Майкл Гир

Мак Рудер вскрикнул и так резко подскочил с кресла, что едва не перевернул его. Он заморгал глазами и попытался восстановить дыхание.

— Что? Что такое?

— Дурной сон, Мак. Тебя мучил кошмар. — Крисла кивнула в сторону стены с голографическим экраном. — Ты уснул, когда просматривал эти кадры?

— Мак Рудер тяжело вздохнул, потянулся и потер затекшую шею, глядя на Крислу затуманившимися глазами.

— Это отчет с Императорской Сассы.

— Я поняла.

Вздохнув еще раз, Мак сделал несколько вращательных движений головой.

— Со мной уже все в порядке. Что привело тебя?

Крисла внимательно посмотрела на него печально-задумчивым взглядом.

— Я принесла поступившие отчеты. Пыталась связаться с тобой по коммуникатору, а когда не получила ответа, решила, что ты, скорее всего, на дежурстве.

Мак Рудер проворчал что-то нечленораздельное и, взяв со стола пачку документов, принялся их рассматривать.

— Ты замечательно поработала, спасибо.

Немного поколебавшись, Крисла заметила.

— Мак, ты не должен ни в чем обвинять себя. Вы со Стаффой измучили себя комплексами чуть ли не до смерти. Поверь, я знаю, о чем говорю. Такие размышления о войне могут плохо кончиться для тебя.

Мак, не поднимая головы, пробормотал.

— Одно дело — разработать план действий, другое — выполнить его, — и, немного помолчав, добавил, — и уж совсем иное — заглянуть в глаза своих жертв.

Крисла взяла в руки его ладонь. Нежное прикосновение заставило Мака замолчать.

— Слушай, Мак, тебе необходимо лечь в нормальную постель и нормально выспаться.

Он глуповато улыбнулся.

— Думаешь, сны в кровати чем-нибудь отличаются от снов в кресле? Или кровать более оптимистична?

Крисла заставила Мака подняться и отвела его к спальной платформе. Усадила и, нагнувшись, расстегнула ему ботинки. Впервые она почувствовала, что какое-то чувство шевельнулось у нее в груди по отношению к этому очень даже привлекательному мужчине.

— Попробуешь уснуть?

Мак послушно кивнул, но в его глазах легко можно было прочитать несогласие.

— Тогда снимай свою портупею. Вряд ли отдохнешь, если будешь спать на бластере. — Крисла помедлила, потом добавила. — И сбрось с себя мундир. Я знаю, что для вас, мужиков, броня. — вторая кожа, но мне хочется, чтобы хоть один раз ты почувствовал себя удобно.

— Раздеться? — Мак удивленно поднял бровь. — Прямо здесь, перед тобой?

— Ну, на тебе ведь есть какое-то нижнее белье, не правда ли? — Крисла выпрямилась и улыбнулась. — Я отвернусь и буду смотреть в сторону. И потом, я не думаю, что у тебя есть что-либо такое чего бы я не видела раньше.

Крисла отошла к автомату и налила себе чашку стассы. К тому времени, как она повернулась. Мак уже разделся, аккуратно сложив свою форму по уставу, и лежал, натянув одеяло до самого подбородка. Крисла выдвинула один из стульев и уселась. Мак наблюдал за ней с беспокойством. Потягивая горячую стассу, Крисла заговорила.

— Я была там. Мак. Пережила все это. Когда я бежала с «Пайлоса», мое суденышко вдруг сломалось, и я совершила так называемую жесткую посадку. Я приземлилась в горах и сломала ногу. Пришлось проползти пару километров, пока не наткнулась на хижину. Люди, жившие в ней, разводили коз, им с трудом удавалось сводить концы с концами. Но они сделали все, что было в их силах, чтобы вылечить мою рану.

Погода резко переменилась из-за клубов дыма. Когда горят целые города, то в воздух поднимаются тонны сажи. Так вот — все козы погибли от холода, замерзли в снегу. А по календарю было лето. К этому времени я прожила у них всего одну неделю. Эти несчастные пошли откапывать своих животных, чтобы спасти оставшихся в живых — и не вернулись. Они замерзли рядом со своими козами. Я осталась одна: поправлялась, мастерила себе костыли, доедала их запасы. Через некоторое время я смогла отправиться в ближайший город. Не буду рассказывать, с какими трудностями мне пришлось столкнуться во время пути… Был невероятный мороз, но я все равно пошла. Мне многое пришлось преодолеть, чтобы выжить. — Крисла покачала головой. — Я не гнушалась ничем, чтобы добыть себе пищу, иначе просто бы умерла. К счастью, у меня был опыт: я знала куда пойти и что сказать. — Она подняла на Мака Рудера окаменевший взгляд. — Когда голод стал невыносимым, я продала себя.

Мак лежал с закрытыми глазами. Губы его были крепко сжаты.

— Да, Мак, я это сделала. — Крисла поднесла чашку к губам. — Я хотела раньше рассказать тебе. Когда я пришла на «Гитон», я могла бы просто соблазнить тебя и добиться своей цели. Завести тебя так, что сама твоя миссия оказалась бы под угрозой срыва. Не смотри на меня так, действительно сделать это не стоило бы для меня особых трудов, используя мою сексуальную привлекательность.

— Но ты не сделала?

— Ты дал мне шанс, — Крисла покачала головой. — Шанс почувствовать себя в безопасности. Дал возможность выжить. Кроме того, я испытываю к тебе уважение и хочу, чтобы и ты уважал меня.

— Однако ты добилась, чего хотела — и даже больше.

— Мне бы хотелось, чтобы ты хорошенько подумал над тем, что я сказала. Ты солдат. Мак. Как бы ты чувствовал себя, если бы вам не удалось обезвредить Сассу? Джакре собирал силы, чтобы нанести удар по Риганской Империи.

Божественный Сасса отверг мирный проект Стаффы. Подумай сам, если бы тебе пришлось решать, зная то, что ты знаешь теперь, ты поступил бы иначе?

Мак тяжело вздохнул.

— Нет. Думаю, нет. Говоря откровенно, я снова сделал бы все возможное, чтобы максимально увеличить наши шансы победить.

— Мы делаем то, что должны делать. Это и благословение, это и проклятие, на которые обречен человек.

— Приговор, который вынесен всему человечеству? — Мак беспокойно заворочался на платформе.

— Закрой глаза. Я хочу, чтобы ты слушал меня.

— Ладно.

— Мы с тобой находимся на озере, на тихом голубом озере. Ты и я. Мы плывем в лодке, нас ласково покачивают волны, а над головой — синее небо с белыми пушистыми облаками. Когда ты представишь это — кивни головой.

Мак кивнул.

— Ярко светит солнце, по воде пробегает рябь от легкого ветерка. Озеро окружено горами, поросшими лесом. Если глубоко втянуть в себя воздух, можно ощутить чудесный аромат сосен. Лодка продолжает качаться, плавно, с волны на волну. Тихо-тихо. И так хорошо.

Крисла заметила, что дыхание, его стало глубже.

— Очень спокойно. Мак. Мы качаемся, качаемся, качаемся…

Медленно потягивая стассу, она баюкала Мака Рудера. Помимо воли, взгляд ее упал на коммуникатор. Пустой экран смотрел тусклым экраном, как немой свидетель, опустошенный после дачи показаний.

Крисла знала, что стоит ей закрыть глаза, и те страшные дни на Миклене снова оживут в ее памяти, зловоние смерти снова наполнит ее ноздри, а душераздирающие крики раненых заполнят уши. Однако сейчас она могла водворить покой в душе Мака, пусть даже на короткое время.

Рассматривая спящего Мак Рудера, Крисла понимала, какое бремя лежит на его плечах, сколько воспоминаний о пережитых ужасах. Времени оставалось так мало.

Так мало спокойного, мирного времени.

Глава 14

Мадьяр Дворк ударил по столу деревянным молоточком, который являлся традиционным символом власти на Вермилионском Совете. Подходили к концу четыре дня споров, перебранок, язвительных замечаний и оскорбительных выпадов, нескольких драк и бесконечных криков. В конце концов, убеждая, запугивая и призывая к разуму, Мадьяру удалось заставить оппозицию подчиниться. И вот сейчас удар молотка прозвучал с особым энтузиазмом, с видом победителя председательствующий прилагал участникам заседания проголосовать.

— Леди и джентльмены, прошу всех, кто за Кодекс Самоопределения, представленный группой Бенч, нажать кнопку согласия на своих коммуникаторах. Не забудьте, вы, голосуете за будущее Вермилиона! Те, кто против, пусть нажмут другую кнопку. Итак, приступим к подсчету голосов и подведению итогов.

Разделенный на группировки зал заседаний притих. Пятьсот только что назначенных государственных деятелей прониклись важностью исключительно ответственного момента. В конце концов, они открыто отказались подчиняться Администратору, а Директор Внутренней Безопасности бесследно исчез в тот момент, когда по субкосмической сети было получено предупреждение о том, что агенты Или Такка занимаются саботажем и выводят из строя компьютерные сети.

Торжественное, пьянящее чувство исполненного долга волной пронеслось во влажном душном воздухе, словно птица Феникс взлетела над пеплом Империи.

Электронное табло подсчитывало голоса. Наблюдая за загорающимися цифрами, Дворк убеждался, что, как и ожидалось, его только что оперившаяся партия лидировала.

Она шла впереди на целых пятнадцать пунктов.

— Мои поздравления! — закричал он, снова ударяя по столу тяжелым молотком.

Вермилион принимает Кодекс Самоопределения.