Две крепости - Джон Толкин

– Нет, обычно - перед завтраком! - съязвил Сэм. - Но если хочется спать, то лучше средства, чем холодная вода, не придумаешь. Ну вот! Теперь я достаточно проснулся, чтобы поесть.

Фарамир усадил их рядом с собой. Но прежде чем сесть, он сам и все его воины в молчании повернулись на минуту лицом на запад. По его знаку Фродо и Сэм сделали то же.

– Мы делаем так всегда, - тихо сказал Фарамир, садясь. - Там, на западе, когда-то был Нуменор, а за ним - родина Эльфов, вечная и прекрасная страна. А у вас на родине не так?

– Нет, - ответил Фродо, чувствуя себя странно неловким и невоспитанным. - Но когда мы в гостях, то кланяемся хозяину, а после трапезы встаем и благодарим его.

– Мы тоже, - улыбнулся Фарамир.

После долгого утомительного путешествия, после стольких дней среди скал и болот ужин показался хоббитам роскошным: они пили холодное ароматное вино, ели хлеб, масло, солонину, сушеные фрукты и вкусный сыр, - ели чистыми руками, из чистых тарелок. Ни Фродо, ни Сэм не отказывались, что бы им ни предлагали, даже во второй и в третий раз. Вино согрело кровь, им стало так легко и весело, как бывало только в Лориене. После ужина Фарамир увел их в угол в глубине пещеры, отделенный занавесом. Там стояли кресло и две табуретки, а в нише в стене горел глиняный светильник.

– Наверное, вы хотите спать, - сказал он, - а уж отважный Сэм во всяком случае. Он ведь так и не решился уснуть до ужина. Не знаю, то ли стерег свой доблестный голод, то ли меня боялся. Но не годится засыпать так скоро после еды, да еще после долгого воздержания. Побеседуем немного. На пути от Дольна вы, должно быть, немало повидали. А я мог бы рассказать вам о нашей стране. Расскажите мне еще о моем брате и о старом Митрандире, ну и, если можно, о Лориене.

Фродо и в самом деле больше не хотелось спать. Хотя его и разморило слегка от еды и вина, бдительности он не потерял. Сэм после ужина сиял, как начищенный медный таз, и даже мурлыкал что-то себе под нос.

Фродо рассказывал о многом, но ни о своей миссии, ни о Кольце не упоминал, больше распространяясь о доблестном поведении Боромира в приключении с волками и в снегах Карадраса, а также в подземельях Мории, где погиб Гэндальф. Фарамира больше всего взволновало описание битвы на мосту через Морийский ров.

– Наверное, Боромиру досадно было отступать перед орками, - сказал он, - да и перед Барлогом тоже. Он не любил отступать.

– Да, он всегда шел последним, - ответил Фродо. - Но после Мории отряд возглавил Арагорн, только он, кроме Гэндальфа, знал дорогу. Если бы не мы, ни он, ни Арагорн не отступили бы.

– Кто знает, не лучше ли Боромиру было пасть на мосту, - сказал Фарамир, - чем идти дальше и встретить свою судьбу у Рэроса…

– Может быть, - согласился Фродо. - Но расскажите о себе. Мне хотелось бы узнать побольше о Минас Тирите, об Осгилиате и Минас Итиле. На что вы надеетесь в этой долгой войне?

– Надеемся? - переспросил Фарамир. - Надеяться мы давно перестали. Меч Элендила, даже если он действительно вернулся, в лучшем случае способен отсрочить наш последний день. Разве что от эльфов вдруг придет неожиданная помощь… Враг крепнет, а мы слабеем. Мы - люди осени, которым уже не дождаться весны.

Когда-то нуменорцы широко расселились по Великим Землям - и на материке, и на побережьях, но уже тогда сердца многих из них были устремлены ко Злу. Одних влекло Черное мастерство, другие предались праздности и лени, третьи сражались друг с другом, пока не ослабели настолько, что стали легкой добычей дикарей. В Гондоре этого не было. Там, в землях сыновей Элендила Светлого, древняя мудрость и красота, принесенные с Запада, хранились веками, да и сейчас еще не совсем забыты. Но все равно - Гондор сам обрек себя на погибель, он слишком гордился собой, он думал, что Враг уснул…

Гондорцам не давала покоя Смерть. Видно, мы переняли жажду вечной жизни от наших предков-нуменорцев. Даже гибель Нуменора не остановила королей Гондора, возводивших, по примеру предков, усыпальницы, величием и роскошью превосходившие дворцы, дороживших делами предков больше, чем славой сыновей. Знатные, но бездетные вельможи занимались в древних замках геральдикой; в тайных мастерских иссохшие ученые мужи составляли чудотворные эликсиры или с вершин высоких башен искали среди звезд начертания судеб… И вот последний король из рода Анариона не оставил наследника.

Правители, принявшие власть, сумели распорядиться ею с пользой. Остывавшую кровь дряхлеющего народа оживили поморы и горцы, принятые вскоре в состав королевства. Правители заключили мир и с жителями степей; они хоть и были сродни нам - не в пример диким вастакам или злобным харадримам, - но раньше часто тревожили наши границы. А во дни Кириона, Двенадцатого Правителя (отец мой - Двадцать Шестой), мы вместе с ними разгромили на полях Келебранта врагов, разорявших наши северные провинции. После этого сражения Всадники - мы зовем их Рохирримы - пришли на безлюдные прежде земли Каленардона и стали нашими верными союзниками, взяв на себя охрану северных границ. Они многому научились у нас, но не забыли своих обычаев и заветов предков. Они нам нравятся: рослые воины и легкие девы, одинаково отважные, золотоволосые, ясноглазые, сильные. Они напоминают нам о юности человечества, о Древних Днях. Мудрецы наши говорят даже, что они родом из тех же Трех Домов Людей, что и нуменорцы - если не от самого Хадора Золотоволосого, Друга Эльфов, то от его потомков, оставшихся в Среднеземье, когда другие ушли за Море.

Теперь Всадники почти не уступают нам в мастерстве и культуре, а мы все больше становимся похожи на них. Мы потеряли право зваться Высокими Нуменорцами, нам больше подходит имя Среднего Народа, Людей Сумерек, правда, не все еще растерявших из былого величия. Мы полюбили войну и воинское искусство ради них самих, но еще помним, что стремление и умение убивать не могут быть целью. Впрочем, не все… Искусные воины все больше в чести, видно, время такое… Ну, а уж самым доблестным воином в Гондоре был Боромир. Никто не мог лучше протрубить в рог предков, и в битве равных ему не было, - Фарамир вздохнул и умолк, глубоко задумавшись.

– Но вы почти ничего не сказали об эльфах, - произнес вдруг Сэм, набравшись храбрости. Он заметил, что Фарамир упоминал о дивном народе с уважением, и это больше расположило к нему Сэма, чем вся его учтивость и даже угощение.

– Я мало знаю об эльфах, Сэмиус, - ответил Фарамир, - не намного больше других жителей Среднеземья. Раз Митрандир был вашим проводником, раз вы знакомы с Элрондом, то наверное знаете, что Аданы, предки нуменорцев, бились вместе с Эльфами в первых войнах и получили в дар Землю среди Моря, недалеко от родины Эльфов. А в Среднеземье в Темные Годы пути Людей и Эльфов разошлись - виной тому не только козни Врага, просто у каждого народа свой путь. Сейчас люди избегают и боятся эльфов, хоть и не знают о них ничего. И в Гондоре то же. Даже те, кто борется против Темного Властелина, остерегаются эльфов и со страхом говорят о Златолиственных Лесах. Но и сейчас попадаются среди нас такие, которые тайно уходят в Лориен, и никто не возвращается. Что до меня, то я не пойду туда: я считаю опасным для смертного самовольно искать встречи со Старшим Народом. Но вам завидую: вы видели Великую Волшебницу и говорили с ней.

– Галадриэль! - воскликнул Сэм. - Вам нужно было повидать ее, Фарамир, право! Я простой хоббит, дома был садовником и в поэзии не силен, так что не могу сказать всего, что чувствую. О ней нужно петь. Вот Колоброд или старый Бильбо - те бы сумели. Но и мне хотелось бы сочинить о ней песню. Она прекрасна - это выше слов! Она похожа то на большое дерево, то на легкий одуванчик. То она твердая как алмаз, то мягкая, как лунный свет. Теплая, как луч солнца, и холодная, как иней под звездами. Гордая и далекая, как снежная вершина, и веселая, как девушка весной, с маргаритками в косах. Но все это - пустые слова, совсем неподходящие для нее. Так что не знаю, что тут опасного. Это люди приносят опасность с собой в Лориен, а потом удивляются, что нашли ее там. Может, Галадриэль и опасна, потому что могущество ее велико. Вы можете разбиться о нее, как лодка о скалу, или утонуть в ней, как мальчишка в реке. Но ведь ни скала, ни река не виноваты. А Боромир… - Он осекся и покраснел.

– Так что же Боромир? Что вы хотели сказать? Он тоже принес опасное, с собой?

– Да, не в обиду вам будь сказано, и вашему брату тоже. - Сэма понесло. - Он доблестный воин, с этим никто не спорит. Я наблюдал за ним с самого Дольна, из-за Фродо, конечно, и, по-моему, он именно в Лориене понял то, о чем я раньше догадывался: понял, чего он хочет. Таков уж Лориен! Да, с первого момента, как он увидел его у Фродо, он хотел завладеть Кольцом Врага!

– Сэм! - вскрикнул Фродо, помертвев. Он слишком глубоко задумался, а когда очнулся, было уже поздно.

– Ох! - горестно воскликнул Сэм; он побледнел, потом опять покраснел. - Вот опять сорвался! Говорил мне мой старик, чтобы я свой язык прикусывал. Какой же я болван! Ну вот что, - обратился он к Фарамиру, собрав все свое мужество. - Если я оказался таким дураком, то Фродо за это не в ответе. Вы очень хорошо говорили, отвлекли меня своими разговорами об эльфах и обо всем прочем. Но у нас говорят: «Не словом хорош, а делом пригож». Это для вас случай показать, какой вы на самом деле.