Бальмануг. Невеста (СИ) - Лашина Полина

Девушка покосилась на степенно идущего рядом высокого мужчину, на губах которого действительно застыла улыбка. Только какая? Вежливая? Ироничная? Предупреждающая? Подняла взгляд выше, в глаза единственного близкого родственника. Только, вообще-то, она из рода Бальмануг!

– О, да! Какой знакомый взгляд! – хохотнул Аяр, похлопал ее по ладони, которая покоилась на сгибе его локтя. – Глаза у тебя от Джеса, и взгляд такой же... убийственный, какой бывал у него порой, когда он злился. Мда, всё-таки бойцовский норов у тебя от отца, слишком прямолинейный, сразу обо всём предупреждающий. Нет в тебе женской гибкости, Хелен, как у матери, нет мудрой осторожности Рилминегов. Говорил я Кристен, что порода Джеса рано или поздно возьмет в дочери верх, не получится тебя спрятать в Огерте, увозить придется.

Хелен быстро огляделась, чтобы убедиться, что рядом нет посторонних ушей. Компаньонка семенила где-то позади, герцогиня ждала в зале со всеми, слуги не смели приближаться.

– Я тебе даже женихов уже присмотрел, почти договорился, да жаль, в последнем месте застрял надолго... не по собственному желанию... Но не переживай, мои-то кандидаты еще холосты, так что при необходимости твоего можно будет заменить. Кхм, вот мы и пришли. Всё, ты спокойна?

Заслушавшись новой порцией откровений, таких странных и обещающих много очередных тайн впереди, Хелен забыла нервничать – уж точно не из-за помолвки – и действительно отвлеклась. Сейчас они стояли перед высокой и широкой резной дверью, ведущей в зал торжества, и из-за которой негромко доносился гул разговоров.

– Вдохнула, выдохнула, надела улыбку и идешь как королева. Ты здесь сегодня главная. Ясно? Остальные пусть трепещут и склоняют головы, – повернувшись к ней, негромко наставлял напоследок дядя.

И непонятно, он сейчас в шутку или всерьез говорит. Но на всякий случай Хелен так и сделала. Вдох, выдох, улыбка, плечи отведены вниз и назад, подбородок чуть выше.

– Молодец, девочка. Нас ждут высокородные снобы, но нужно показать им всем, что мы, Рилминеги... О, молодец! Да, можешь оставить вот этот взгляд своего папочки, эйра Бальмануг, – хохотнул опять Аяр. – Хочу посмотреть на физиономию жениха, когда ты одаришь его таким же взглядом. Повеселимся сегодня?

Дядя еще и темными бровями поиграл, что в совокупности с его лысой, как шар артефакта правды, головой выглядело забавно. Улыбка девушки сама расползлась шире и теперь была более искренней.

– Жених этот взгляд уже видел, – тихо призналась Хелен, пока Аяр кивнул лакеям в стороне, тут же поспешившим открывать перед ними дверь. – Только на него не подействовало. Он всё равно не отказался помолвки, а ведь мог... наверное.

Идти в распахнувшийся зев притихшего зала, словно затаившегося в ожидании, опять стало страшно. Но дядя мягко потянул за локоть.

– М-м, так, может, у него любовь? С первого взгляда?

– Пф-ф-ф! – высказалась Хелен. И добавила совсем тихо. – Он еще до первого взгляда в чем только меня не подозревал! Да и потом не сразу успокоился. Может, до сих пор всякое плохое обо мне и моей семье думает.

В раскрытых дверях был виден ожидающий народ, богатые разноцветные наряды, блеск многочисленных драгоценных украшений на дамах, отражающих свет магических ламп.

У Хелен сперло дыхание, потому что сейчас ей придется переступить порог. Выйти под взгляды целой толпы эйров.

Дядя чуть склонился и быстро шепнул:

– Правильно, пусть думает о тебе постоянно. Но когда узнает, что за тобой нет ничего плохого, в чем тебя обвинял, будет чувствовать вину. Что очень хорошо. Возьмешь его тогда тепленьким… и делай с мужчиной, что хочешь.

Родственник словно решил сегодня за полдня наверстать советами упущенное за последние несколько лет воспитание.

Под столь странные не то шутки, не то напутствия они миновали порог. Двери за их спинами плавно закрылись. Всё, отступать некуда.

– Да он мне и холодненьким не нужен! – Щеки уже свело от приклеенной улыбки, поэтому Хелен позволила себе отшутиться напоследок.

– Об этом мы тоже потом поговорим. – И как дяде удавалось говорить, не сминая дежурную улыбку? – Кстати, правильно мыслишь, голова должна быть ясная от любовного дурмана. Тогда тебе всё по силам будет.

При этом дядя мимолетно глянул на нее, и Хелен почему-то показалось, что он сейчас не только Лернавая имел в виду.

Но они уже подошли к первым гостям, разговор пришлось прекратить.

Дальнейшее Хелен помнила смутно. Прошли через зал, полный незнакомых глазеющих людей, остановились у герцога Кагматта, сидящего в новом самокатном кресле. Рядом уже стоял назначенный ей жених, по которому девушка лишь мазнула быстрым взглядом, боясь, что если будет разглядывать, то развернется и убежит. И даже уже выданные позитивные наставления дяди не помогут. Да она уже забыла, что он говорил ей по дороге!

Опекун что-то говорил, магические усилители транслировали его речь даже в дальних краях огромного зала. Хелен не вслушивалась, осторожно глянула в окружающую толпу и... широко улыбнулась. Невозможно не заметить более рослых массивных шитеров, возвышающихся на полголовы, а то и голову среди людей.

Ее братья были здесь!

Шимн с серьезным лицом, будто даже слушал слова герцога, Шан внимательно оглядывал толпу с высоты своего роста. Даже Джан был здесь, и он кивнул Хелен, тоже расплываясь в широкой улыбке. И хотя вокруг шитеров пространства и так было больше, от оскала младшего Ларка какая-то нервно обмахивающаяся веером дама еще дальше отступила в сторону.

За то, что особисты пустили Ларков на торжество, Хелен была готова даже им в чем-нибудь встречно уступить. Может, рассказать им про световой датчик движения, который Ари придумал по ее подсказке? Можно будет предложить им контракт на поставку, может, даже со скидкой...

– Хелен! – позвал герцог Кагматт. – Дай свою руку.

И таким недовольным голосом, будто ему пришлось повторять.

"Ой, – спохватилась девушка, протягивая руку. – Так, Хелен, соберись! Еще чуть-чуть и всё самое страшное закончится".

Руку девушки вложили в широкую мужскую ладонь, но поднять взгляд на жениха Хелен не решилась. Опекун добавил что-то про ответственность, время, предусмотренное богами на проверку искренности желаний, что-то еще. У Хелен от волнения немного шумело в ушах, и она не стала вслушиваться.

"Действительно, на первой в жизни помолвке как-то страшно. Дослушаю эти речи в другой раз".

Наконец, напутственные слова смолкли. Возникла пауза, во время которой ничего не происходило.

Девушка отважилась поднять взгляд на стоящего рядом мужчину, который держал ее за руку и тоже внимательно смотрел в ответ. У Хелен от пугающей мысли, что ее сейчас поцелуют, всё замерло внутри. От волнения она забыла наставления распорядителя торжества, а ведь он несколько дней объяснял ей, как и что будет и даже заставлял тренировать те или иные моменты мероприятия.

Но сейчас абсолютно всё вылетело из головы! На помолвках, вообще, поцелуй положен или нет? Что у нее ничего спрашивать не будут, Хелен помнила, поэтому и отвлеклась. Но что теперь?!

Заиграла в стороне музыка, вначале робко, но потом набирая силу, разливаясь над притихшей и чего-то ждущей толпой.

– Наш первый танец, – подсказал Лернавай, глядя на девушку с чуть приподнятой зачем-то бровью.

Развернулся, повел за собой Хелен в оставленное, видимо, для них пустое пространство.

"Фу-у-ух! Точно! Просто танец!" – выдохнула про себя девушка от облечения. Теперь она вспомнила, что никаких поцелуев! Уж точно не в губы. Видимо, для местного "пристойного" общества помолвка недостаточно веский повод, чтобы разрешить поцелуи мужчине и женщине, собирающихся объединить свои судьбы на всю оставшуюся жизнь. Хотя на самом деле местное общество скорее ханжеское, а не пристойное – это юным девицам ничего нельзя, а мужики позволяют себе всё – и любовниц при живой жене, и даже склонение к сожительству тех самых девиц.