Дьявол во плоти (ЛП) - Клейпас Лиза

Меррит застонала. Для того чтобы пошевелиться, просто не осталось сил.

— Кир, я не могу…

— Я всё сделаю сам, — пробормотал он около её шеи. — Просто держись за меня, дорогая.

— Только ради тебя, — с трудом произнесла она. –

Я не смогу… ещё раз… я слишком устала.

— Я знаю.

Но Кир не сбавил темп. При каждом покачивании взад-вперёд его твёрдая плоть надавливала на чувствительные местечки, и Меррит вновь ощутила прилив желания. Она начала двигаться вместе с Киром. Он упёрся одной рукой в землю, а другой обхватил её зад, с каждым толчком прижимая Меррит к себе. Она дёрнулась, почувствовав, как его палец случайно скользнул в расщелину между ягодицами. Когда она крепко сжала его член внутри себя, изо рта Кира вырвался гортанный звук. Палец проник глубже, Меррит негромко вскрикнула в знак протеста, но её интимные мышцы снова крепко сжали его плоть. Кир застонал от удовольствия, продолжая вонзаться в неё, а она взвизгивала и извивалась в попытке уклониться от его наглого ласкающего пальца. Внезапно Меррит замерла и достигла пика, от которой у неё перехватило дыхание. В одурманивающем полузабытьи она почувствовала, что Кир напрягся под ней всем телом и его тоже захлестнула волна блаженства. Она обмякла на нём, тяжело дыша. Оказалось, что Кир лежит на спине. Он негромко посмеивался, от чего её голова слегка подпрыгивала у него на груди. Кир явно остался доволен собой.

— Рёбра не пострадали? — спросила она.

— Пострадали, — ответил он, не прекращая ухмыляться.

— Так тебе и надо, — едко парировала она. — Кир, если ты не уберёшь руку с моей пятой точки через три секунды…

Он подчинился и, подняв голову, улыбнулся ей.

— Мерри, моя милая, ненаглядная красавица. Ты моя джо, так есть и будет всегда.

— Твоя "джо"?

— Моя радость… моя возлюбленная… мой верный спутник и искра моей души. "Джо" — маленькое словечко с большим значением… оно идеально подходит для женщины, которая значит для меня всё в этом мире.

Глава 32

В течение следующих двух дней Кир пребывал в незнакомом для него состоянии острого счастья с эпизодическими приступами тревоги. “Глими”, так шотландцы называли солнечный день, омрачённый редкими облаками или короткими ливнями. Прежнюю и новую жизнь Кира ничего не связывало. У него не возникало никаких трудностей. Его окружали сплошь незнакомые лица и голоса. Даже вещи, которые он носил, оказались новыми и странными. Но всё, что его окружало, было таким красивым и уютным. Киру безмерно это нравилось.

В некотором смысле было бы проще, если бы Шаллоны и Марсдены напустили на себя важность или притворились, что он недостоин их внимания. Тогда Кир смог бы держаться особняком и оставаться чужим среди чужих. Но не тут-то было, они оказались интересными людьми и вели себя дружелюбно и отличались душевной теплотой. Его просто очаровали двое младших Шаллонов, Айво и Серафина. Оба приветливые и обаятельные, но с врождённой способностью, унаследованной от отца, изрекать колкие замечания. "Бонмо", как называла эти остроты Меррит.

Они забросали его вопросами об Айлее, друзьях, собаке, винокурне и развлекли собственными историями. К счастью, Айво и Серафина с лёгкостью признали в Кире сводного брата несмотря на большую разницу в возрасте. Они выросли в достатке и никогда ни в чём не нуждались, им и в голову не приходило, что другой человек может представлять угрозу.

Шаллоны совсем не походили на те благородные семьи, в которых детей воспитывали в основном слуги, а родители редко проявляли интерес к своим отпрыскам. Члены этой семьи были близки между собой и в открытую проявляли любовь без малейшего налёта аристократической чопорности. Кир счёл, что в немалой степени это заслуга герцогини, которая не скрывала того факта, что её отец начинал как профессиональный боксёр. Эви не давала детям зазнаться из-за их высокого социального статуса. Именно по её настоянию они познакомились с обыденной жизнью. Например, в обязанности Айво входило мыть собаку, а Серафина иногда сопровождала повара на рынок, чтобы пообщаться с местными торговцами.

Хотя Эви вела себя намного тише остальных членов семьи, когда она начинала говорить, все внимательно её слушали. Несмотря на мягкость, она обладала внутренней силой, благодаря чему стала центром мира Шаллонов. И она оказалась такой доброй, что просто не могла не понравиться Киру. Когда они впервые встретились, герцогиня сначала удивлённо на него посмотрела, а потом улыбнулась и обняла. Глаза Эви заблестели от слёз, как будто он был её давно потерянным ребёнком, а не Кингстона.

Через день после приезда Уэстклифов Кир в компании остальных мужчин сидел в утренней гостиной за ранним завтраком. За время знакомства с отцом Меррит Кир обнаружил в нём множество качеств, достойных восхищения. Как настоящий мужчина, граф любил охоту, езду верхом, рыбалку и стрельбу. Как и Кингстон, Уэстклиф загодя предвидел необходимость привлечения других источников дохода, помимо арендной платы за землю под фермерство в своём поместье. Он вложил деньги в промышленность и торговлю и сколотил приличное состояние, пока другие благородные семьи прозябали в нужде.

Посреди завтрака появился дворецкий и передал Кингстону послание на серебряном подносе. Кир никогда не видел телеграмму с печатью, поэтому настороженно наблюдал за тем, как Кингстон вскрывает её и читает.

Герцог слегка нахмурился.

— Итан Рэнсом приедет сегодня днём.

Уэстклиф допил кофе и проговорил:

— Чёрт возьми, самое время.

Кир взглянул на телеграмму в руке Кингстона.

— Рэнсом сообщает, что поймали человека из переулка? Или того, кто устроил пожар на складе?

Герцог покачал головой и протянул листок бумаги Киру.

— Предполагается, что оба преступления совершил один и тот же человек? — спросил Уэстклиф.

— Не обязательно, — ответил Кингстон. — Хотя, если намереваешься кого-то убить, лучше нанимать на это дело одного человека.

Тёмные глаза Уэстклифа сверкнули весельем.

— Такая осведомлённость пугает, — вежливо заметил он.

Губы Кингстона дрогнули.

— Не говори глупостей, Уэстклиф. Если бы я хотел кого-нибудь убить, то не отказал бы себе в удовольствии сделать это лично. — Он взял бокал с водой и лениво провёл большим пальцем по огранённой хрустальной поверхности. — Ставлю на то, что Рэнсом так и не поймал ублюдка. — Нахмурившись, Кингстон посмотрел на Кира. — Прошёл почти год со дня смерти Корделии. Как её душеприказчик, я должен явиться в Верховный суд послезавтра. Как только сообщу судьям, что сумел установить твоё местоположение, поверенные Ормонда сразу же попытаются поставить под сомнение тот факт, что ты сын Корделии.

— Мне нужно будет присутствовать в суде? — спросил Кир.

— Нет, лучше тебе пока оставаться вне поля общественного зрения. Мои поверенные представят доказательства твоей личности, включая больничные записи, показания свидетелей и все факты твоего рождения, которые мы сможем добыть… в результате мне придётся публично заявить, что именно я, — Кингстон замялся, — произвёл тебя на свет.

Кир тихо ахнул, его охватило мерзкое ощущение. Он отложил вилку, мгновенно потеряв аппетит. Эта сенсационная новость разлетится далеко за пределы Лондона. Кир, Кингстон и остальные Шаллоны тут же окажутся под всеобщим пристальным вниманием. Он внутренне содрогнулся, представив, какую приобретёт дурную славу, и всё из-за наследства, которое ему даже не нужно.

— После того, как я сообщу судьям о твоём существовании, — продолжил Кингстон, — Ормонд узнает, что ты выжил после взрыва на складе. И, чтобы завладеть наследством Корделии, ему придётся тебя убить до того, как Верховный суд вынесет решение в твою пользу.

— Сколько времени это займёт? — спросил Уэстклиф.

— Предполагаю, что пару дней. Если только они не захотят вызвать свидетелей на допрос, тогда рассмотрение дела может затянуться на неделю.

— Пусть поверенные займутся переговорами, — предложил Кир. — Я бы согласился разделить лондонскую недвижимость и отдать Ормонду половину.