Великая война России - Вадим Кожинов

В послании одного из подданных последнего хазарского каганбека (царя) Иосифа (середина X века) рассказывается, например: «Во дни царя Вениамина (деда Иосифа. — В. К.) поднялись все народы на козар… И пришли воевать царь Асия, и Турок, и Пайнила…[159] только царь алан был подмогою… Все воевали против страны козар, а аланский царь пошел на их землю и нанес им поражение, от которого нет поправления, и ниспроверг их Господь пред царем Вениамином… Во дни царя Аарона воевал царь аланский против козар… Но Аарон нанял против него царя турок… и низвергся царь аланский перед Аароном, и тот взял его живым в плен… и взял дочь его в жены своему сыну, Иосифу… И с того дня напал страх пред козарами на народы, которые живут кругом них».[160]

Для особо важных военных операций хазарские правители использовали своих хорезмийских наемников, которые, кстати сказать, были единственной наемной военной силой на тогдашнем Востоке. Их высокое жалованье гарантировалось тем, что Итиль забирал себе десятину (то есть десятую часть) со всех провозимых через него товаров (а через Итиль проходили, как уже говорилось, очень важные направления мировой торговли). Согласно договору, наемники как бы продавали свою жизнь: в случае бегства с поля боя их казнили, притом вместе с их семьями…

Самым, пожалуй, впечатляющим результатом деятельности хазарских правителей был тот факт, что они сумели за поразительно короткий срок превратить огромные массы кочевников в оседлых или даже городских жителей, поскольку для их целей нужна была постоянно готовая к действию и находящаяся в определенных местах военная сила. Процесс быстрого превращения кочевников в жителей хозяйственно-военных поселений и городов Хазарского каганата исследован в трактате С.А. Плетневой, который так и называется — «От кочевий к городам» (М., 1907).

Создав свое военное могущество, хозяева Итиля к середине IX века подчинили себе громадную территорию, простиравшуюся с запада на восток от Днепра (южнее Крыма) до Урала и с севера на юг от Оки до Кавказского хребта. Как говорится в одном из новейших исследований, обилие исторических работ о «хазарской проблеме» прежде всего «объясняется мощью и обширностью Хазарского государства, успешно соперничавшего с такими мировыми державами, как Арабский халифат и Византия».[161]

Прежде чем двигаться дальше, целесообразно сделать одно отступление общего характера. В силу ряда причин любые исследования исторических конфликтов, связанных с еврейством, встречают в некоторых влиятельных кругах как бы заранее заготовленное негативное отношение: это, мол, никакое не исследование, но стремление возбудить враждебность к евреям. Можно сколько угодно изучать былую борьбу русских с татаро-монголами, поляками, французами, немцами и т. д., но о борьбе с Хазарским каганатом, во главе коего находились евреи, лучше, дескать, помалкивать… Именно этим, в частности, объясняется явно совершенно недостаточное знание этой эпохи в истории Руси, хотя речь идет ни много ни мало о важнейшей эпохе самого становления русской государственности и культуры.

Нет сомнения, что пора покончить с такого рода тенденциями. Разговор о тех или иных событиях истории может кому-то не нравиться, но, поскольку они, эти события, вполне реальны, замалчивать их недопустимо.

II. Русь и Хазарский каганат

Выше обрисованы, конечно, только самые общие (и к тому же далеко не полные) контуры явления, вошедшего в историю под именем Хазарского каганата. Но нам пора перейти к роли каганата в истории Руси. Мы видели, что уже Карамзин подверг сомнению тот как бы лишенный всякого драматизма рассказ о приходе (а затем и уходе) хазар, который содержится в составленной через почти три столетия после этого события «Повести временных лет». И Карамзин был совершенно прав, утверждая, что «летописец молчит о воинских делах». Позднее стали известны арабские, персидские и хазарские (иудейские) сочинения IX–X веков, в которых столкновение Руси с Хазарским каганатом предстает отнюдь не в столь «безмятежном» виде. Правда, в течение долгого времени сведения этих источников так или иначе оспаривались. Но в XX веке начались все расширяющиеся археологические исследования (особенно большую роль сыграла в 1950–1980 годах С.А. Плетнева), которые неоспоримо доказали, что Хазарский каганат воздвиг к югу от территории русских племен (южнее «линии», проходящей через нынешние города Харьков, Белгород, Воронеж) целую систему мощных крепостей, военных поселений и железоделательных и оружейных предприятий.

Один из виднейших современных исследователей истории Хазарского каганата, A.B. Гадло, показывает, что в IX веке масса алан (предков осетин) была переселена с Северного Кавказа в район верховьев рек Дона, Оскола и Северского Донца (то есть к указанной выше «линии»): «Это переселение имело целенаправленный характер и проводилось самим Хазарским государством, которое таким образом стремилось создать заслон на своей северо-восточной границе, где в это время начиналось расселение славянских общин…» Перемещенное туда с Кавказа население «превращалось в военно-служилое сословие и получило права на отведенные ему земли».

В этой местности археологи исследовали более десятка внушительных каменных крепостей (по определению С.А. Плетневой, «величественных и грозных цитаделей») высотой 5–8 м и толщиной в нижней части стен до 6 м; вокруг крепостей располагались сотни и тысячи юрт, полуземлянок и наземных домов для воинов и их семей.

Примечательно, что внутри каждой из крепостей сохранились следы только нескольких жилищ. «Почему люди, — задается вопросом С.А. Плетнева, — не ставили свои жилища в каменной крепости?.. Хватило бы места для всех. Очевидно, для того чтобы жить в каменной крепости, нужно было иметь на это особое право. А этого права у людей, живших вокруг, не было». Дело, по-видимому, не только в этом. Сама С.А. Плетнева в другом своем труде справедливо пишет: «Согласно догмам иудаизма — узкой, сугубо национальной религии, иноплеменники не могут быть истинными иудеями… Следовательно, новая религия не объединила, а, наоборот, разъединила… государственное образование… Возникла своеобразная хазарская фронда… Борьба шла беспощадная, в ней гибли не только «фрондеры», но и виднейшие представители* иудейской знати».[162]

Из этого естественно сделать вывод, что крепости оберегали находившуюся в них «иудейскую знать» не только от «внешних», но и от вполне вероятных «внутренних» врагов — то есть от своих же воинов, не принадлежащих к иудейству и не допускаемых в крепости. С. А. Плетневой удалось, изучая рисунки, прочерченные одиннадцать столетий назад на камнях одной из хазарских крепостей, установить, что даже охранявшие ее воины «несли караул» не столько внутри ее стен (что было бы естественно), сколько «вдоль стены с внешней стороны и у ворот».[163]

О том, что во главе крепостей находились начальники-иудеи, свидетельствует хотя бы давно ставшее известным письмо одного из подданных хазарского каганбека Иосифа (X век), где рассказано, в частности, о Хпгу (то есть Олеге), «царе Русии», который «пришел ночью к городу Самкерцу (ныне Тамань. — В.К.) и взял его воровским способом, потому что не было там начальника, раб-Хаш-моная».

Едва ли можно усомниться в том, что и в исследованных археологами двенадцати внушительных цитаделях на юго-восточной окраине Руси находились именно и только иудейские начальники, отгороженные и от подчиняющихся им военных поселений вокруг крепостей.

Нельзя не обратить внимания и на тот факт, что все эти крепости, расположенные около рек (Дона, Оскола, Северского Донца), находятся на их правом — то есть «русском» — берегу; это недвусмысленно свидетельствует, что они имели не оборонительное, а наступательное назначение. Каждая из них — своего рода укрепленный плацдарм для атак на Русь.

«Хазарское пограничье, — основываясь на тщательных археологических исследованиях, — пишет об этих примыкающих к Руси местах С.А. Плетнева, — было заселено семьями, все население которых несло воинскую службу… Военизация населения касалась, как мы видели (выше дан анализ хазарских захоронений. — В.К.), не только мужчин, но и женщин… Основной его (населения. — В.К.) функцией была не охрана пограничья, а проведение в жизнь наступательной политики каганата на западных и северо-западных соседей»[164] (то есть на русские племена).

Как уже сказано, в этой же самой местности — в бассейне Дона и Северского Донца — изготовлялось тысячу с лишним лет назад хазарское оружие. Так, в работе Г.Е. Афанасьева и А.Г. Николаенко «Металлургический комплекс у с. Ездочного» (это современное село расположено на реке Оскол около поселка Черненка Белгородской области) рассказано, как были найдены «остатки сыродутного горна… — глиняная колба для плавки железной руды» (которую добывали здесь же). В этом регионе в десятках селений «зафиксированы развалы колб сыродутных горнов с сопутствующими металлургическими шлаками… В целом Донецко-Оскольское междуречье рисуется как один из крупнейших очагов черной металлургии Хазарского каганата».[165] Здесь же изготовлялось оружие. «Установлено, что наступательным оружием конных воинов были сабли, топоры (специальные боевые. — В.К.), копья, кинжалы, лассо, лук и стрелы (с железными наконечниками. — В.К.), а оборонительным — кожаные шлемы с железными деталями и кольчужные пояса».[166]