Черная Луна - Андрей Ливадный

Дорохов кивнул.

— Тогда давайте условимся — мы союзники, а не враги. Просто считайте, что вам крупно повезло, и в момент внезапной атаки вырвавшихся на свободу ксеноморфных существ поблизости оказался флот союзной планеты. Надеюсь, против этого господину Ланге будет трудно возразить, верно?

Разговор затянулся далеко за полночь.

Они просто сидели у костра, причем говорил по большей части Джой, а Денис слушал его, изредка отвечая на вопросы, в основном невпопад…

Он все глубже и глубже погружался в собственные мысли. Для него не был важен сам разговор, гораздо значимее оказалось ощущение, которое он рождал.

…В семьсот шестом ушел на пенсию, жил в городе, а потом перебрался сюда… — говорил старик, делясь с Денисом бесхитростными воспоминаниями. — Сам знаешь, климат мягкий, зимы без снега, так, моросит дождик, но я привык. Квартиру в городе продал, купил кой-какое оборудование и переехал.

— Что, так и бросил все? — поинтересовался Денис.

— А что было бросать? Четыре стены в небоскребе да комфортабельный сортир? — пожал в ответ плечами старик. — Не по мне они. Я привык к технике, прикипел к ней. Знаешь, когда служил технарем на «Лорее», до абсурда доходило… Ждешь своего пилота с задания, душа за него кровью обливается. Но как вернулся — все. Сразу к машине. Смотришь, мать твою так, на ней места живого нет: броня клочьями, дюзы опять перекалены — на форсаже ведь ходил стервец всю дорогу, вижу по цветам побежалости на металле. Я ругать его, а он сидит в кабине, весь белый-белый, и улыбается…

Денис молча смотрел в огонь.

Языки пламени плясали, облизывая обугленные поленья, а ему казалось, что там, в костре, сложены домиком их души… Так оно и было… Чернели, обугливались, но грели, разгоняли мрак, а потом угасали одна за другой, рассыпаясь угольями по золе…

— Потому и перебрался сюда, — ворвался в его мысли голос Джоя. — Сначала просто ковырялся ради своего удовольствия. Жалко ведь, верой-правдой служили машины, а теперь вот брошены, гниют под открытым небом… — Он вздохнул, пошевелив палкой угли. — Потом как-то раз группа киношников прикатила, фильм про войну снимать. Увидели отреставрированный мной «Игл-17» и давай ходить вокруг него, как кот вокруг сметаны. Восторгаются, как дети малые. Отвалили мне денег, как за новый истребитель, вот с того и приподнялся… Потом приехали из национального музея, предложили контракт. Так и живу теперь. Сделаю машину — и сразу забирают ее…

— Значит, помнят? — вскинул голову Денис.

— А как забыть такое, сынок? Ведь какая война была… Конечно, помнят. Вон позавчера детишки целым классом приезжали. Смотрел я на них, как лазят по кораблям, и думал: не зря мы свою жизнь считай что не прожили, промаялись в боевых отсеках, одно слово. Они ведь другими вырастут. Без войны.

Денису вдруг стало нестерпимо больно. Хотелось крикнуть, вскочить, сказать, что не все они ангелочками останутся, такими, что цветы таскали с учительницей к подножию старых кораблей, но промолчал…

Правду говорил старик. Посмотреть на него, мог бы тоже обозлиться, обрюзгнуть в своей квартире в городе.

«Разные мы…» — внезапно подумал он, вспомнив его слова.

Джой что-то продолжал говорить, а Денис уже не слышал его. В душе опять колыхалась черная хмарь, будто там кто-то приподнял завесу над бездной времени.

Да, его изуродовали, С ним обошлись не по-человечески, но ведь кто-то там, на Стелларе, отдал за него свою жизнь…

Была Даша, что ворвалась в виртуальную реальность «Черной луны»… Он ведь обещал ей вернуться. Где она сейчас? Ждет его?..

По коже Дениса пробежал озноб.

Он не был героем. Обыкновенный парень, что ушел на войну прямо из академии астронавтики.

Он действительно погиб, отступая от Дабога, но значит ли это, что сегодняшний мир больше не касается его? Что изменилось в сознании лейтенанта Велехова с той секунды, когда он бежал по техническим коридорам «Европы», прекрасно осознавая, что через несколько минут примет свой последний бой?

«Ничего не изменилось…» — с облегчением понял Денис. Просто в его сознании было слишком много чуждого, навязанного, и его разум потерялся, заблудился меж фантомов, что пытались овладеть им…

Просто ему был необходим этот тайм-аут для того, чтобы вернуть себе реальность, очухаться, увидеть свой дом, поговорить с Джоем…

А где-то в глубинах космоса вызревала древняя смерть.

— Послушай, Джой, а это, — Денис кивнул в сторону забранного лесами «камикадзе», — сможет летать? Старик обиженно посмотрел на него.

— Не «это», а «Хаппер-180-Х», — назидательно поправил он Дениса. — Очень редкая модификация. Не штурмовик-смертник, а сделанный на его базе разведчик. А летать может. Музей-то в космосе, на орбите. Я восстанавливаю действующие образцы.

— А блок гипердрайва? — настойчиво продолжал расспрашивать Денис. Джой почесал затылок.

— Генератор исправен, — что-то прикинув в уме, ответил он. — Но я не заряжал его накопители. Разве что из любви к искусству…

— Знаешь что… — Денис полез в нагрудный карман и вытащил пачку кредитов, что снял для него охранник супермаркета через банкомат, — здесь тысяча. Ты можешь продать мне его?

— Зачем? — удивился Джой.

— Мне нужно улететь, — хмуро ответил Денис. — Срочно.

Старик, казалось, не удивился. Посмотрел на деньги, потом перевел взгляд на бледное лицо Дениса и вдруг спросил:

— Ты точно тот самый Велехов?

На минуту подле угасающего костра вдруг наступила тягостная тишина. Денис смотрел перед собой, не зная, что ответить, как объяснить… необъяснимое. Все это походило на бред…

— Да, отец… Я… Я действительно погиб, только не на самом Дабоге, а отступая от него… — Эти слова вырвались у него сами собой.

Джой вдруг сокрушенно покачал головой и отошел к распределительному щиту. Резко клацнул рубильник, и площадку залил яркий свет прожекторов. Он верил… и не верил одновременно. С одной стороны, как может человек воскреснуть из мертвых? А с другой, может ли жить в глазах обычного парня такая глубокая, неразделенная боль?

— Вот что… — Он повернулся и посмотрел на Дениса. — Я отдам тебе корабль, но с одним условием. Мне не нужны деньги. Ты просто возьмешь меня с собой. И не возражай, сынок, — вдруг мягко добавил он. — Кто-то ведь должен следить за этой лоханью во время полета.

Денис хотел отказаться, объяснить, но, взглянув на старика, вдруг обреченно махнул рукой.

Все это походило на безумие.

Но разве не были они безумны, когда бросались на таких вот утлых и заштопанных суденышках в бой против огромных крейсеров?

— Нам потребуется час на зарядку всех накопителей и тестовую проверку систем, — ворвался в его сознание голос Джоя. — Осмотрись в кабине, а я схожу за скафандрами.

Денису казалось, что он сейчас вздрогнет и проснется.

Нет. Это был не сон.

Глава 14

Две осиротевшие планеты, словно сорвавшиеся с креплений кабинки детской карусели, неслись в пространстве, то удаляясь друг от друга, то начиная встречное движение, а возле них, как колышек, к которому когда-то они были привязаны незримыми нитями орбит, застыл, не реагируя на безумные скачки гравитации, плотный сгусток вещества, с виду — небольшой астероид, а на самом деле — погасшая, сколлапсировавшая звезда, которой чуть не хватило массы, чтобы превратиться в небольшую черную дыру, за поле тяготения которой не может вырваться ничто, даже квант света.

Но тут и без того царствовал мрак.

Миллионы лет непроглядной темноты и безумных прыжков двух остывших планет, которые то приближались к погасшей звезде, увеличивая свою скорость, то отдалялись, едва не столкнувшись, и постепенно замедляли свой полет, чтобы в незримой точке остановиться и повернуть вспять, подчиняясь тяготению того сгустка сверхплотной материи, который когда-то был их солнцем.

Танец обезумевшего вещества.

А ведь когда-то именно тут, в самом конце Рукава Пустоты, если смотреть в направлении галактической периферии, зародилась одна из древнейших цивилизаций Галактики…

Одну из планет, которая в ту пору плавно описывала круги вокруг своего солнца, полностью покрывал океан.

Теперь его, конечно, не существовало.

Планета была мертва, лишена не только воды, но даже ископаемого льда не осталось. Ее, как и Черную луну, покрывал шлак. Вода испарилась вместе с атмосферой в момент катастрофической вспышки звезды.

Но до сих пор на мрачной обугленной поверхности, там, где раньше возвышались подводные города, сейчас еще можно было угадать смутные очертания каких-то руин.

Величественный покой этого места не нарушало ничто на протяжении миллионов лет, и даже скачки планет казались не иначе как скорбным погребальным танцем, фантасмагоричной, трагической трактовкой законов небесной механики, их частным, уникальным случаем, который всего лишь эхо того катаклизма, что отгремел тут в незапамятные времена…