Вечность - SWFan
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Казалось бы, после этого таинственный город должен был превратиться в запретную землю, и разумные кролики и зверолюды должны были начать обходить его стороной… Но нет. Даже напротив, всё больше и больше из них стремилось к его каменным стенам. Запретный плод всегда кажется особенно сладким. Все были уверены, что, если смогут пройти лабиринт до самого конца, их ждёт великая награда. Возможно они обретут Божественную силу; возможно станут бессмертными; возможно смогут исполнить любое своё желание. Неизвестность в этом случае не только не притупляла страсть, но делала её ещё более неистовой.
И так, год за годом, многие десятки лет живые и разумные создания брели на верную смерть.
Вот и сегодня пришло время кровавой жатвы.
Грубый камень дёрнулся в сторону, и через трещину в стене один за другим стали пробираться авантюристы. Всего их было в районе десяти зверолюдов, но судя по ноше, которую они несли у себя на плечах, первоначальный отряд был намного больше. Предводитель группы, матёрый воин (человек с головой быка) посмотрел по сторонам и махнул копытцем, после чего отряд немедленно отправился в указанном направлении.
Всё это время между воинами царила тишина.
Стараясь дышать как можно тише, они внимательно смотрели по сторонам.
Разве что человек-обезьянка, который шёл в самом конце отряда и выступал в роли носильщика, разглядывал каменные лабиринты не столько с осторожностью, сколько лёгким интересом. Время от времени он вздыхал, и тогда в его голосе пробивались странные, немного ностальгичные нотки.
Примерно через час отряд дошёл до последней точки, помеченной на карте. К этому времени уже начинало темнеть. Приближалась ночь. Предводитель группы немного помялся, посовещался с прочими воинами (не обращая на обезьянку ни малейшего внимания) и наконец решил, что лучше им переждать до рассвета и продолжить экспедицию с первыми лучами солнца.
На том и порешили. Разместили лагерь посреди улицы и поставили караул.
Ночи в «Бездне» — так второй слой называли Зверолюды, — были особенно темными. Даже собственный хвост не разобрать. Поэтому казалось, что факелы своим сиянием как бы разукрашивали совершенно чёрный холст.
Стражники молча держали караул и время от времени жевали особые травы, которые отгоняли сон. Они позволяли держаться на ногах десять, а то и двадцать суток подряд за счёт небольшого ущерба здоровью… И тем не менее уже вскоре случилась странная вещь.
В один момент кролики, которые ещё секунду назад казались внимательными и бодрыми, закрыли глаза и все разом задремали…
Глава 67
Сон
Караульные задремали. Остальные авантюристы тоже погрузились в глубокий сон. Даже их дыхание, казалось, притихло, и некоторое время лишь хруст костра нарушал тишину чёрных улиц каменного города.
Он явился совершенно беззвучно, аки тень, плавно скользящая по стене в сиянии костра.
Человек с головой осьминога, Спящий, одетый в серую мантию, показался из темноты и нагнулся перед караульным. Он приподнял его голову своими руками, кожа на которых напоминала сморщенную синеватую резину, затем вытянул острый жгутик, который заменял рот представителям его расы, и вонзил прямо в мохнатую голову.
Кролик не дёрнулся.
Даже не вздрогнул.
Через несколько секунд Спящий высунул жгутик, — вместе с ним из пробитого черепа показалась кровавая капелька, — и приблизился к следующей своей жертве. При этом первый кролик продолжал дышать. Он потерял драгоценную серую жидкость, но всё ещё был жив… По крайней мере его тело было живым.
Спящий собирался продолжить свою трапезу и уже приподнимал голову второго караульного, как вдруг остановился и посмотрел перед собой.
Он увидел обезьянку.
Последняя приподнялась и спокойно разглядывала его своими большими чёрными глазами, в которых мелькал и похрустывал костёр.
Некоторое время висела тишина.
Затем Спящий медленно, — и почтительно, — поклонился.
— Приветствую… Творец.
— Как ты меня узнал? — спросила обезьянка.
— Предчувствие, — ответил Хамон.
Повисла тишина.
Александр внимательно разглядывал своего собеседника. Ему с его человеческим восприятием вещей определить этот момент было довольно сложно, и всё же Хамон постарел. Веки его немного сузились, и вокруг них появились серые морщины. Кожа его стала немного более дряблой, а глаза заволокла мутная белёсая вуаль. Он был стар. Даже очень стар. Ему было несколько сотен лет, что составляло более чем приличный возраст даже для Спящего Третьего ранга.
Верно, именно поэтому Хамону приходилось использовать все эти уловки, чтобы добывать себе пропитание. Он повелевал крупицами энергии дрёмы, которые всё ещё пронизывали руины города, и отправлял авантюристам сновидения. Таким образом он заманивал их в свою берлогу, обещая великую тайну, и пожирал. За пределы города он старался не выходить — ведь за его стенами энергия дрёма становилась совсем слабой. Там он был совершенно беззащитным перед ужасающими монстрами Второго слоя.
В некотором смысле, он сам был одним из таких монстров.
Одним из реликтов почившего мира.
Мир Сновидений, как и прочая вселенная, был уничтожен вместе с явлением Высшего Демона Разрушения. Александр не стал его восстанавливать, ибо не видел в этом особенного смысла. Немногих выживших Спящих он поместил на Второй слой Континента; туда же забросил руины их великого города.
Некоторые его кварталы всё ещё были обитаемы, правда их жители забыли культуру и порядки своих предков и теперь напоминали варваров, которые захватили Рим, после чего стали использовать его прекрасные поместья в качестве загонов для скота.
В других хозяйничали ужасающие монстры.
Хамон представлял собой нечто среднее между первыми и вторыми.
Он был Спящим — настоящим древним Спящим, который помнил величие своей расы, — и при этом вёл себя как обыкновенное чудовище и даже не пытался наладить контакт с представителями своего народа. Почему?
Когда Александр спросил его об этом, Хамон медленно приподнял голову и ответил:
— Чтобы уберечь.
— Уберечь?
— Своими действиями я прогневал тебя, творец. Я не хотел, чтобы твой гнев распространился на прочих представителей моего народа.
Александр на секунду опешил, а затем вздохнул.
Хамон говорил правду? Или просто хотел показать себя в хорошем свете, чтобы заполучить его прощение? Александр не знал. Даже столько лет спустя Спящий всё ещё представлял для него загадку. Впрочем, пусть. Александр мог заглянуть ему в голову и прочитать его реальные мысли, но это, во-первых, было невежливо, во-вторых, не очень приятно, а в третьих — скучно.
Пускай некоторые загадки остаются загадками.
Если всё в этой жизни будет ясно и понятно, она будет попросту неинтересной.
— Я не станут трогать прочих представителей твоего народа, — сказала обезьянка. — Ведь это и мой народ тоже. Я сотворил
