Парад искажений (СИ) - Валерий Филатов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Генерал набрал номер своей приёмной и не удивился, когда услышал в трубке мужской голос.
— Это Ткачёв, — представился Андрей Викторович. — Где мой секретарь?!
— Секунду, товарищ генерал. Я вас соединю с Председателем…
Ткачёв вздохнул — его обкладывали со всех сторон.
— Федорчук, — раздался в трубке голос. — Товарищ Ткачёв, прошу вас, не делайте резких выводов. Приезжайте на Лубянку и мы спокойно обо всём поговорим…
— О чём, товарищ генерал? Мне Андропов говорил, что вы не будете мешать мне.
— Кое-что изменилось, Андрей Викторович…
— Я догадался, Виталий Васильевич, — грубо перебил Ткачёв. — А Юрий Владимирович знает об изменениях? Что с отделом и моим секретарём?
— Отдел расформирован моим приказом. Секретарь отпущена домой, её никто не тронет, — Федорчук умолчал об Андропове.
Андрей Викторович все же решился спросить:
— Зачем устранили моих людей? Какая была в этом необходимость?!
— Это не ко мне вопросы, товарищ Ткачёв. Будем считать это недоразумением…
Андрей Викторович захлебнулся от возмущения.
— Недоразумением?! Вы что там, совсем с ума по сходили?!
Хмель при этих криках остановил машину, встревоженно взглянул на генерала.
— Не кричите, товарищ Ткачёв, — уже жестко выговорил Федочук. — Пока вы подчиняетесь моим приказам, но я советую вам приехать немедленно в управление…
Андрей Викторович со злостью бросил трубку на станцию, но тут же задумался, глядя на встревоженное лицо Хмеля.
— Что-то тут не так, — Ткачёв провел ладонью по подбородку. — Буквально час назад Щербицкий даёт мне адрес, где держат Ворона с Глушко, а Федорчук просит прибыть на Лубянку. И секретарь Андропова не соединяет меня с ним, хотя я звонил по прямому номеру. В это же время буквально, — он старался подобрать слово, — казнены двое моих сотрудников. Что, чёрт возьми, происходит?!
Ткачёв взволнованно взглянул на Хмеля, но тот, сохраняя невозмутимость, только отмахнулся.
— Думай, Викторыч. Сейчас нельзя ошибаться, а то всех покрошат в винегрет.
Генерал задумался. Конечно, Хмель ему сейчас очень нужен, но и Глушко с Воронковым нельзя оставить. Да и на дачу надо поехать, чтобы предупредить Кума и его людей. И старика Толя забрать…
— Хмель, я приказывать тебе в данный момент не могу. Только спрошу… Ты своими силами сможешь проверить адрес, что дал Щербицкий?
Агент недолго помолчал.
— Смогу. Но как же ты?
— Ничего. Только оружие дай.
Хмель вышел из машины, открыл багажник, долго копался внутри. Потом вернулся и протянул генералу диковинный пистолет с двумя обоймами.
— Это что?! — Ткачёв удивленно крутил тяжелое и габаритное оружие.
— Пулялка с безгильзовыми патронами. В магазине двадцать четыре штуки. Отдача слабая. От сердца отрываю, — шутил агент. — А знаешь что? Давай-ка я тебе пришлю помощника. Вдруг ты что-нибудь начудишь. Я же не переживу…
Хмель потянулся к станции связи и набрал номер.
— Возьми машину и дуй к нашей точке на Казанском вокзале. Подхватишь нашего куратора. Отвечаешь за него.
Он с прищуром взглянул на Ткачёва.
— Вот, Викторыч. Значит, пришла пора познакомиться тебе со Шмелём. Руководи и вопросами его не донимай. И оружие-то спрячь.
Андрей Викторович долго засовывал необычный пистолет за пояс брюк под насмешливым взглядом Хмеля.
— К нему ремешок есть, чтобы на плечо повесить, — расхохотался агент.
Вскоре они заехали на Комсомольскую площадь, и Хмель припарковался у здания Казанского вокзала. Тут же в открытое окно какой-то мужик спросил агента:
— Шеф, свободен?!
— Да, — буркнул Хмель.
В машину, под изумленным взглядом Ткачёва, залезли две симпатичные девицы, и агент толкнул генерала в бок, кивнув, мол, вылезай из машины. Андрей Викторович, прихватив станцию связи, вышел. Встал столбом, провожая взглядом уезжающее такси.
— Эй, чего встал? Давай садись в машину.
Услышал генерал незнакомый голос за спиной. Повернувшись, увидел «Жигули» темно-зеленого цвета и лицо водителя, слегка заросшее черно-рыжей щетиной.
«Позывной прямо в масть» — усмехнулся Ткачёв, садясь на переднее сидение. Кинул станцию назад.
— Хорошая штука, — одобрительно сказал Шмель. — Куда едем?
— На дачу, где ваша группа охраняла Ворона и Глушко.
Шмель угрюмо кивнул и резво выехал на проспект.
«Жигули» неслись так, что Ткачёв, вцепившись в пластик «торпеды», не успевал пугаться при сближении с другой машиной. Шмель сбросил скорость до приемлемой только тогда, когда они заехали в дачный посёлок, где квартировалась группа Кума. Но на улицу, ведущую к дому, их машину властным жестом остановил милицейский патруль.
— В чём дело?! — высунулся из машины Ткачёв и достал удостоверение.
Милиционер в погонах капитана козырнул.
— Специальная операция, товарищ генерал. Поступил сигнал, что в одном из домов спрятались особо опасные преступники, сбежавшие из колонии.
— А…
Андрей Викторович хотел спросить у капитана — кто командует операцией, но тут рация на плече милиционера «проснулась».
— Драгунов, вызывай труповозку! Они застрелились! Бред какой-то…
Ткачёв пошатнулся и схватился за крышу милицейского «Газа».
— Товарищ генерал, вам плохо?! — испугался капитан и протянул руку.
— Нет, — отстранился Андрей Викторович. Не хватало ещё, чтобы капитан нащупал у него под одеждой пистолет-монстр. — Все нормально. Спасибо…
Он быстро вернулся к машине Шмеля, грузно сел, вздохнув. Он потерял уже семерых! Что же за война такая началась?!
Андрей Викторович, стараясь унять растущий гнев непонятно к кому, прикрыл глаза.
— Поехали в Москву на Есенинский бульвар, — тихо сказал Шмелю и пристегнул себя ремнём к креслу.
По дороге он подумал, что прошедшие события направлены на то, чтобы вывести его «из игры». А отсутствие нападения на него самого может быть только по одной причине — нет одобрения Андропова. Потому что больше ничем нельзя аргументировать то, что он до сих пор жив. Вывод Ткачёва с работы покажет Андропову несостоятельность генерала, как в выполнении заданий, так и в принятии решений по безопасности. И тогда Юрий Владимирович просто махнёт на Ткачёва рукой.
С другой стороны факт похищения Ворона с Глушко и требование Щербицким документов, говорит о том, что эти документы важны. Но что может быть в них?!
Расследование Глушко велось по Горбачеву. Ткачёв не думал, что старый опер и бывший вор могли найти столь значимую бумагу или фото, которые бы сильно компрометировали фигуранта расследования. Кто сейчас не замазан в чём-то?! Тут что-то иное, выводившее на того, кто…
Андрей Викторович нервно дёрнул головой.
Скорее всего, Глушко обнаружил некую последовательность событий и фактов, нежелательных для аналитического исследования. А может быть, всего один факт.
На въезде в Москву машину Шмеля остановил инспектор ГАИ. Немолодой майор заглянул внутрь и попросил документы. Бегло взглянув на
