Мемуары матери Сталина. 13 женщин Джугашвили - Игорь Оболенский

Лидия Русланова по просьбе Жукова исполнила «Валенки», а Вера Давыдова - по просьбе Микояна «для понимающих» - песню на грузинском языке. Она спела «Цицинателу». Во всех газетных статьях того времени отмечено, что во время исполнения этой знаменитой грузинской колыбельной, Сталин встал со своего места и слушал Давыдову стоя.

О близости Давыдовой к Сталину говорили уже тогда. И не только в Советском Союзе. Во время больших гастролей по Скандинавии Давыдову в газетах называли «певицей из Кремля».

Впрочем, полные залы на выступлениях русской певицы были вовсе не из-за этого сомнительного титула. В Швеции Грета Гарбо не пропускала ни одного концерта Давыдовой и восхищалась ее талантом. В Копенгагене за кулисы пришла русская эмигрантка и подарила самое ценное, что ей удалось вывезти из России: фото Шаляпина с его автографом.

Но на саму Веру Александровну большое впечатление произвел случай, который приключился с ней в Дании. Ей срочно понадобилось платье для выступления и самый популярный портной страны бесплатно согласился сшить ей концертное платье. На утро во всех газетах Дании была опубликована реклама: «Великая певица мадам Давыдова шьет свои туалеты только у дамского портного Вячеслава».

Два раза - в 1947 и 1951 году - Вера Давыдова становилась депутатом Верховного Совета СССР. За два года до смерти Сталина ей было присвоено звание народной артистки РСФСР.

После смерти вождя Давыдова приняла решение уйти из Большого. По официальной версии, сделала это по собственной инициативе. Спросив у работницы сцены, сколько раз давали занавес, произнесла: «Тринадцать раз довольно. Больше не выйду. И вообще на сцену больше не выйду».

После ухода Сталина закончилась карьера и другой оперной дивы, Марии Максаковой. О симпатии к которой со стороны вождя тоже судачила вся Москва.

Для Сталина все русское было синонимом самого лучшего. Русская жена - в том числе. Когда верный секретарь вождя Александр Поскребышев обнаружил в очередном списке подлежащих аресту имя своей жены, то на коленях заполз в кабинет Сталина, мечтая вымолить для супруги прощение.

Сталин, конечно же, понял, в чем дело. Но ответил тихим голосом: «Не плачь, мы тебе русскую жену найдем. Русские - вернее. Она тебя слушаться будет. Она - тебя, а не ты ее».

Мне об истории Веры Давыдовой и ее взаимоотношениях со Сталиным рассказала внучка певицы, которая сегодня живет в Тбилиси.

Познакомились мы совершенно случайно - я читал лекцию в одном из институтов Грузии, после которой состоялось неформальное общение с его сотрудниками.

Ольга Мчедлидзе во время импровизированного застолья сидела в стороне и была, казалось, погружена в какие-то свои мысли. Мне даже стало казаться, что ей настолько не понравилось мое выступление, что она осталась после лекции лишь из вежливости.

В этот момент нас и представили друг другу. Конечно же, я слышал о том, какой выдающейся певицей был Вера Давыдова. Но почему-то первым делом на память пришли разговоры о том, что она была любимой певицей - и, как поговаривали, не только - Сталина.

Уже на следующий день я стоял возле старого дома в самом центре Тбилиси, неподалеку от Оперного театра, где последние годы своей жизни работали Вера Давыдова и ее муж Дмитрий Мчедлидзе.

Собственно, из-за мужа-грузина Давыдова и оказалась в столице Грузии. В 1952 году директора оперной труппы Большого театра Дмитрия Мчедлидзе направили руководить Оперным театром в Тбилиси. А вскоре вслед за ним туда переехала и Давыдова.

При этом, правда, год отъезда Мчедлидзе в Тбилиси совпал с «последней любовной атакой» Сталина на Давыдову, а ее собственый отъезд - с докладом Хрущева о культе личности.

Но гадать в данном случае - дело неблагодарное.

А потому я просто перескажу то, что услышал от внучки знаменитой певицы.

Мы сидели в полупустой гостиной некогда роскошно обставленной квартиры главной оперной дивы Советского Союза.

Ольга рассказывала об истории своей семьи, принося из соседней комнаты пухлые фотоальбомы, обложку которых украшали рисунки с идущим на лыжах Ворошиловым или пионерами-героями.

- Меня фактически вырастила бабушка, мама с папой все время работали. А бабушка уже была на пенсии и могла заниматься внуками. Почти все свое детство я провела в этой квартире.

При мне к бабушке пришли ее китайские студенты, которых она во время своей поездки в Китай учила оперному мастерству. Когда эти китайцы приехали в Грузию, то, конечно же, пришли в гости к Вере Давыдовой. И попросили ее подписать им книгу. Незадолго до этого один из грузинских писателей написал биографическую книгу о бабушке - оее детстве, о том, как она начала петь, о работе в Ленинграде и Москве.

Бабушка тоже помогала писать эту книгу и, конечно же, обрадовалась, что работа переведена даже на китайский. Правда, она была не совсем довольна изданием, а потому сказала иностранным гостям, что вообще-то собирается немного переделать книгу и дополнить рассказ о ее работе в Большом театре.

«Каком Большом театре?» - удивились китайцы. И рассказали, что речь в книге идет вовсе не о творчестве Веры Давыдовой, аоее любовных отношениях со Сталиным.

Когда бабушка в подробностях узнала содержание книги, то ей стало плохо.

Оказалось, что сочинение Гендлина, которое он выдал за якобы надиктованные ему воспоминания Давыдовой, в семидесятых годах вышло в Европе, почти мгновенно стало бестелером во всем мире и было переведено на несколько языков. Мало того, в Голливуде по этой книге собирались снимать фильм.

Первым делом бабушка потребовала перевести для нее книгу на русский язык. Первыми текст прочли мы и решили бабушке его не показывать. Но не таким она была человеком, чтобы не добиться своего.

Можно представить себе ее чувства, когда она читала о себе и Кирове. Или о том, как ревновала Сталина к другой оперной диве, Валерии Барсовой.

Из книги Леонарда Гендлина.

«После банкета Валерия Барсова на своих коротеньких ножках направилась к сцене, петь. Несмотря на свои сорок лет, она прекрасно выглядела. Иосиф Виссарионович не сводил глаз с её декольте. Мы несколько раз встретились с ним взглядом. Потом конферансье торжественно объявил: «А сейчас выступит наша изумительная Кармен - Вера Давыдова!»

Ворошилов и Тухачевский преподнесли мне цветы.

В полночь гости разошлись. И Ворошилов, и Тухачевский предложили мне место в машине. В их спор со смехом вмешался Сталин:

- Что это: два волка спорят из-за добычи? Учтите, на вашей дуэли секундантов не будет!

Впервые Сталину был безразличен мой отъезд. Была уверена, что на ночь он пригласил матрону Барсову или одну молоденькую балерину. Страшилась будущего и одновременно чувствовала себя птицей, выпущенной из клетки.