Соболев. Пробуждение Дара. Том 1. Том 2 - Аристарх Риддер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У Соболевых на пике их могущества было аж целых шесть анимагов, магов-воплощений их тотема, и, казалось, что род со временем будет становиться всё сильнее, сильнее и сильнее.
А потом случилась катастрофа. В тот день когда исчезли Индрики, один из родов, некогда организовавших МИМА, сразу пять анимагов Соболевых впали в безумие и вступили между собой в отчаянную схватку в одном из острогов под Красноярском.
Князь Григорий, тогда ещё просто один из сыновей главы рода, Андрея Ипатьевича Соболева, хорошо помнил тот день. Они с отцом, шестым и самым сильным анимагом задержались в пути и, на подъезде к острогу, видели, как небо над ними буквально раскололось от количества пущенной в ход силы.
И с той поры род начал слабеть, слабеть и слабеть. Пока жил князь Андрей, Соболевы ещё хоть как-то поддерживали своё положение, всё-таки тот был анимагом очень большой силы, но после поражения в трёх дуэлях подряд великий Соболь как будто отвернулся от рода, и вскоре старый князь погиб. А после него нового воплощения Соболя так и не появилось, а затем и сам бог-покровитель перестал являться своим почитателям.
Ровно до того момента, когда князь Григорий решил отказаться от предложения Бориса Волкова. Новый призванный казался надеждой рода, но великий Соболь решил иначе.
Тогда старший Соболев решил, что смысл в деньгах и праве следующего призыва. Ну не мог же бог-покровитель захотеть принять в род крайне слабого мага, без каких-либо особенных способностей.
То, что это не так, и великому Соболю был нужен именно этот юноша, князь Григорий понял вчера ночью.
Когда позвонила Варвара и рассказала обо всех непотребствах, которые творил Алексей, князь решил, что ему не место в Академии. Тем более что кое-какие бонусы он уже получил, история с извинениями Московского обер-полицмейстера стала достоянием столичного света.
Да и подставить Алексея уже не получится, тот стал местной знаменитостью в Академии, а в случае стычек с Волковыми его защитят Медведевы, чем повысят свой престиж. А к Медведевым князь Григорий если и относился лучше, чем к Волковым, то ненамного. Ни к чему, чтобы они укрепляли свой авторитет за счёт Соболева, пусть даже и такого никчёмного.
Так что больше Алексею содержание выделяться не будет, да и в МИМА его тоже не будет.
Но едва он принял это решение, как его медальон снова превратился в лёд, как и тогда, в крипте. А потом князь увидел что-то совсем необычное:
Над его креслом в кабинете висело большое изображение соболя. В былые времена, когда глава рода принимал какое-то решение, то из этого изображения появлялся соболь, одобряя или наоборот отвергая предложение. Но последний раз князь Григорий видел это ещё когда был жив его отец. И вот сейчас.
Большой призрачный соболь висел точно в центре кабинета и просто смотрел на князя, не делая никаких движений. И он был белым!
«Если это не знак, то что?» — подумал князь Григорий, чувствуя, как его лоб покрывается испариной.
— Этому юноше не место в Академии, — сказал старый князь и тут же застонал от боли, холод от медальона буквально пронзал его насквозь, а глаза Соболя начали разгораться огнём. Намёк яснее некуда.
— Я всё понял, — прошептал старик, — Он продолжит обучение. И получит от рода максимум поддержки.
Глаза Соболя погасли, он исчез, и медальон снова прекратил сжигать грудь князя ледяным огнём.
Это было вчера, а сегодня глава рода стоял на ступенях парадного входа и смотрел, как Алексей паркует свой щёгольский джампбайк.
******
— Нам нужно поговорить, — сказал мне князь вместо приветствия.
Интересно, это у них такая манера общения со всеми или только со мной?
— Я тоже рад вас видеть, Ваша Светлость, — сарказм в моём голосе услышал бы и деревенский дурачок, — Надо так надо, я вас слушаю.
Надоела мне эта семейка если честно. Считают меня паршивой овцой, это их право, но больше я под их дудочку танцевать не буду. Деньги у меня есть, перспективы отличные, так что всё. Нафиг-нафиг.
— Мне нужно тебя протестировать, — князюшка как будто проглотил мою намеренную грубость, — а потом я хочу поговорить о будущем. Твоём и нашего рода.
— Простите за грубость. А мне с этого какая выгода? Вы с самого начала дали мне понять, что никем кроме бретера меня не видите, а ваша ненаглядная внучка прямо говорила, что убьёт меня, дай ей только возможность. Мне всё это нахер не надо.
— Ты забываешься, наглец, — Григорий явно к такому обращению не привык, и теперь на его лице застыла едва сдерживаемая ярость, — Изгой, выродок, это не то, кем тебе понравится быть. А я могу тебя изгнать. И всё, на изгоев не распространяются обязательства по защите, да и в МИМА тебе больше не будет места, обучение там стоит столько, что ты просто не потянешь. И, учитывая, как часто ты попадаешь в неприятности, конец тебя настигнет очень быстрый, и наверняка мучительный.
— Вы не дипломат Ваша Светлость, я же вижу, что это я вам нужен. А вот вы мне не очень. Вы только что сказали, что я не потяну обучение в Академии. Так вот, это не так. У меня есть деньги, — я усмехнулся, — как раз столько чтобы разом заплатить за себя.
Григорий не сдавался, я видел, что он очень не хочет потерять инициативу.
— Ректор не пойдёт против просьбы главы одного из родов-основателей Академии. У тебя просто не примут эти деньги, откуда бы они не взялись!
— Вы знаете, а я думаю иначе. Вам же знаком род Лайонс? — услышав эту фамилию князюшка скривился, видно было что они ему не по нутру, — У Алексы Лайонс на меня большие планы, а вы же знаете кто её отец.
— У этой шлюхи планы затащить тебя в постель, только и всего. Не думай, что ты особенный. Таких как ты у неё десятки.
— О нет, не только это. Хоть ваша внучка,
