Хозяйка Рима - Кейт Куинн

— Он покончил с собой.

— Тебе ничто не мешало приписать подвиг себе. Никто не узнал бы.

Павлин пожал плечами.

— Кстати, не хочешь как-нибудь сразиться со мной? Думаю, мне будет полезно поупражняться.

— Что, цезарь?

— Да-да, я владею мечом. — Императорское перо описало в воздухе причудливую петлю, а затем опустилось на очередное письмо, чтобы вывести подпись. — Но я давно толком не упражнялся в этом искусстве, потому что все мои противники тотчас уступают мне без боя. Дурацкая привычка, которая страшно меня раздражает. Скажи, трибун Норбан, ты позволишь мне выиграть поединок?

— Нет…

— Я так и думал. — Домициан подцепил ногтем большого пальца печать на очередном письме и пробежал его глазами. — Итак, ты сделал за меня важное дело — разгромил Сатурнина и его легионы. И за это я тебе благодарен…

— Спасибо, цезарь. Я всегда готов служить тебе.

— Это был не слишком крупный мятеж, и сомневаюсь, чтобы он зашел слишком далеко. Но ты избавил меня от необходимости самому усмирять мятежную провинцию. И все же я не устрою в честь тебя триумфа. Ибо мятежи, даже подавленные, не стоят того, чтобы из их разгрома делать событие. — Домициан на минуту умолк, чтобы прочесть очередное письмо. — Таким образом, я оказался в долгу перед тем, кого я не могу по заслугам вознаградить. Согласись, это довольно забавно.

И вновь молчание. Домициан оторвался от писем и посмотрел Павлину в глаза. Тот выдержал пристальный взгляд темных глаз. Зато он не знал, куда ему деть руки.

Домициан обвел глазами слуг, стражу, секретарей.

— Оставьте нас.

Все тотчас безропотно удалились.

— В следующем году я хочу сделать твоего родственника Липпия консулом. Он круглый дурак, однако дураки, будучи консулами, как правило, довольно безвредны. — Домициан впервые за вечер опустил перо, положил на стол руки и, побарабанив пальцами, задумался. — Командир Траян получит новое назначение туда, где будут востребованы его военные таланты. Я привык вознаграждать верных мне людей. Мне они нужны рядом, особенно на тот случай, когда какой-нибудь заговорщик покусится на мою жизнь.

Павлину тотчас вспомнились разговоры в полевой кухне.

Император боится собственной тени…

— Я знаю, что про меня говорят, мол, я боюсь даже собственной тени. — Домициан вновь прочел мысли Павлина. Тот даже подпрыгнул. — Но поскольку половина императоров умерли от ножа, я не настолько глуп, чтобы не допускать такой возможности в отношении себя самого. Быть императором — опасная работа. — Домициан в задумчивости посмотрел на свои пальцы. — Я не требую жалости к себе… Но порой так устаешь от всего…

Павлин неожиданно для себя проникся сочувствием к собеседнику.

— Я не завидую тебе, цезарь, — честно признался он. — Люди могут подумать, будто я мечтаю о твоем месте лишь потому, что мой собственный прадед был императором. Но я бы ни за что не согласился бы им стать.

Домициан пристально посмотрел на него и открыл рот, чтобы что-то сказать, однако тотчас закрыл, а в глазах его вновь возникло задумчивое выражение.

— И знаешь, что, — медленно произнес он, — я тебе верю.

Они обменялись взглядами — скорее из чистого любопытства.

Домициан кивнул и потянулся за куском пергамента. Что-то быстро набросав, он поставил внизу императорскую печать и через стол подтолкнул документ к Павлину.

Тот быстро пробежал глазами написанное:

«…тем самым мы признаем трибуна Павлина Вибия Августа Норбана… в знак признания его верности и преданности… и возлагаем на него звание и обязанности…»

Павлин растерянно заморгал. Вернулся к началу документа, внимательно перечитал еще раз.

«…и возлагаем на него звание и обязанности…»

Он оторвал глаза от императорского приказа.

— Цезарь, это слишком высокая честь…

— Мне виднее.

— Но ведь, наверняка, есть другие, у кого…

— Разумеется, есть другие, у кого больше прав на этот пост. И они возненавидят тебя за то, что ты перепрыгнул через их головы, и попытаются на каждом шагу ставить тебе палки в колеса. Безусловно, стоит тебе принять этот пост, как ты наживешь себе сотню новых врагов. Скажи, ты бы хотел им стать?

— Я… конечно бы хотел, но…

— Тогда почему ты пытаешься меня отговорить?

— Я не пытаюсь тебя отговорить, цезарь. Просто мне кажется…

В темных глазах Домициана читалась усмешка.

— Скажи, тебе когда-нибудь говорили, что императору не перечат?

Павлин открыл рот и снова беззвучно закрыл, словно рыба. В ушах стоял оглушительный звон.

— Я не хотел перечить тебе, цезарь. Я просто…

— Отлично, — Домициан протянул руку. — Прими мои поздравления, префект.

Лепида

Я искренне обрадовалась, когда мятеж Сатурнина в Германии сошел на нет. Потому что император из него был бы никакой. Все знали о его любви к мальчикам, и что бы в таком случае оставалось делать мне? Так что я искренне обрадовалась вместе со всем Римом, когда до нас дошло известие, что мятежники разгромлены. Ведь в этом для меня имелась небольшая личная выгода. Домициан вскоре вернется в столицу. Ради такого события я заранее обзавелась новым огненно-алым платьем, украшенным золотой вышивкой, которое обязательно привлечет ко мне взгляд императора.

— Подумать только, твой сын герой дня! — щебетала я за ужином, обращаясь к мужу. Вообще-то мы с ним теперь почти не виделись, каждый обитал в своем крыле дома, и встречались лишь ради соблюдения приличий. Я уже начала подумывать о том, чтобы купить свой собственный дом в более приличной части города. Сколько можно обитать на Капитолийском холме.

— Да, наш Павлин герой, — пискнула Сабина.

— Неправда, моя милая, никакой он не герой. Павлин самый обыкновенный червяк, который только изображает из себя героя, — я одарила Марка улыбкой. — Яблоко от яблони недалеко падает, не так ли?

Муж посмотрел сквозь меня, как будто я была стеклянная. Кроме того, он не стал сообщать мне главную новость. Я узнала ее от Гнея Апика, моего последнего любовника.

— Префект претория? — Я подпрыгнула в постели как ужаленная. — Император назначил Павлина префектом претория?

— Удивительно, не правда ли? Этот мальчишка не намного старше тебя, — Гней ущипнул меня за грудь, — причем до этого он служил лишь трибуном. Да, высокий прыжок для такого юнца, как он!

Префект претория. Один из самых важных постов во всей империи. Глаза и уши самого императора. Верный сторожевой пес, шпион, командующий личной гвардией императора… Неожиданно Павлин сделался одной из самых влиятельных фигур в Риме.