Проект Деметра - Райдо Витич

– Это как?

Эрлан улыбнулся и указал перед собой: "темная сторона". Указал себе за спину: "красная сторона". Правой рукой указал вправо: "утренняя сторона". Левой влево – "вечерняя".

Эра поняла, что здесь стороны света трактуются как в ее мире много тысячелетий назад – север – темная сторона, потому что зима приходит рано и приносит темноту, день становится коротким, холод частым гостем. Юг – красная сторона – жарко, солнце палит. Закатная сторона – запад, рассветная или восходящая – восток.

Одно чуть удивило – здесь два светила, и выходит, ходят друг за другом?

Взгляд девушки скользнул в сторону свода приютившей их "хоромины" – люди в полный рост, живопись достойная всяких восхищений, так точно и ярко переданы образы. Как образа.

Эра нахмурилась – ей вспомнились и другие нюансы, слишком знакомые.

– У вас, как было когда-то у нас, – протянула. – Я в юности увлекалась историей. И нахожу что у нас много общего. Так же стороны света обозначали, так же святых изображали. Одежда сходна, оружие. Те же религиозные войны. Были языческие Боги, вполне человеческие, обычным путем рожденные, за что-то свое отвечающие. Со своим характером, привычками, пристрастьями. Боги, но и люди одновременно. Потом пришло христианство и объявило, что Бог один, и не человек и рожден не человеком. И пошли войны, гонения, насильное крещенье.

Странное совпадение, – подумалось. Но что к чему – прийти к определенному выводу не могла.

"Что тебя беспокоит?" – обнял ее мужчина, заглядывая в глаза.

– Странное чувство, Эрлан. Я словно сплю и вижу все это во сне. Вижу то, что уже знаю, но одновременно – не знаю, не могу знать. Я привыкла анализировать, привыкла находить объяснение всему, но здесь или отупела или этих объяснений просто нет. Необычное ощущение. Ты словно нагая в толпе и на тебя пока не смотрят, но могут увидеть в любую секунду.

"Чувствуешь опасность?" – нахмурился.

"Не знаю… нет. Скорее – беспокойство от непонимания".

Эрлан огладил ей лицо пальцами, чуть успокаиваясь: "пустое, голубка. Ты слишком долго жила в другом мире и часть тебя все еще там, не может принять то, что здесь".

– Возможно.

Его губы манили, и все, что было за их чертой становилось неважным. Эра коснулась его губ и он тут же ответил. Эрлан вспыхнул, как и Эра – в миг.

Он понимал, что с ней – цикл. Так у любой светлой происходит в моменты, когда она готова к зачатию. Организм требует и распаляет кровь, воображение, зовет навстречу мужчине.

Он это знал – она себя не понимала. Ее желание принадлежать ему выходило за рамки любых рациональных объяснений. Ее просто "сносило" от его поцелуя, от его вида, от объятий. Сносило наглухо, до слепоты и беспамятства. Как обухом по голове и только гул крови в висках и жажда принадлежать ему до крика.

Он словно лишил ее не девственности, а разума.

Самер сидел перед костром и пытался ощутить запах варева в котелке над огнем.

Прохор с грозным видом разгуливал туда-сюда за его спиной и нудел как комар над ухом:

– Вернись в тело, имей совесть!

– Ты ее уже изнасиловал, – буркнул отмахиваясь и замер от удивления, увидев что взмах руки, простой жест, между прочим, снес котелок с огня.

– Ах ты ж…! – выругался Малик, с досадой разглядывая разлившуюся похлебку.

– Не переживай – обойдемся без завтрака, – заверил Шах, но судя по виду – огорчился не меньше. Био-пластины уже закончились, и живот подводило. Сунулся за зубочистками – увы, и тут обломася – туб был пуст.

– Смотри, что натворил! – всплеснул ладонями Прохор, взглядом обвиняя Самару. Тот моргнул, не понимая:

– А я-то, что?

– А хто… – загнул длинно и непереводимо.

– Подожди…я?!

– Ты! – рявкнул, смешно глаза вытаращив.

Мужчина застыл, осмысливая, как такое может быть.

– Ой, ну в кого ты такой тупой? А как могет быть что за тя други бъются, а ты тута вне тела стоишь? Еще и завтрака их лишил, черезсветвоградудышлом!

Самара покосился на парня:

– Ты хоть разгибай периодически… в смысле – переводи на внятный.

– Я те переведу! А ну, кыш в тело! – рявкнул, перстом указывая на тело мужчины, что лежало на своем месте под сосной.

Самара глянул на себя и… открыл глаза. Сбоку кто-то копошился и ворчал вздыхая. Перед лицом виднелась лапа "ели" с длиннющими иглами – свернутыми трубочкой листьями. Красавица, если приглядеться, словно из изумрудов выточена.

Самер невольно улыбнулся и чуть подтянулся, присаживаясь. Глухая боль еще жила в теле и ела, одаривая бессилием, вгоняя в пот и озноб от каждого движения. И все-таки он уже чувствовал себя живым. Ощущения тела впервые нравились ему и были острыми и яркими, как вид той ветки.

– Э, брат, рано хорохоришься, – заметил Шах, придерживая его. Самара вздохнул и смущенно улыбнулся другу.

– Рад тебя видеть.

Мужчина хмыкнул и подмигнул:

– Живы будем, да? Как оно? Самочувствие.

– А то не видно, – всплеснул руками Прохор, нависнув над плечом Шаха. – Хреново! – рявкнул тому в ухо.

– Свали, малохольный, – вяло посоветовал ему Самер. – Ранение – фигня, а вот это дополнение к нему – сущее наказание. И врагу общества такого придурка не пожелал бы, – прохрипел доверительно товарищу. Тот бровь выгнул и ладонь на лоб водрузил.

– Жара нет, а бредишь.

– Это не бред, а закор. Да, ладно, сам потом разберусь. Вы как тут, как нашли? Как у нас вообще?

– Нуу… – Шах сел, обхватил колени и, сунув в рот травинку, начал оглядывать ветки деревьев над головой, видимо там выискивая ответы. – Честно? Хреново, – глянул на товарища. – Вкратце расклад прост – надо убираться. В паре километров от нас баги табором стоят. Их много, нас – мало. У них оружие, у нас – решимость. Так что, командир, конечно ты, но решение приму я – уходим. Все остальное обсудим в Тоудере. Место, говорят, тихое и для душевных бесед вполне подходящее.

Самара на минуту завис, осмысливая сказанное и, кивнул: годится.

– И как же ж вы, антересно мне, попретеся? – с ехидством скривился Прохор. – В тебе, бугае, столь весу, что им всем не упереть…

– У меня ноги есть…

– А силы?

– Пошел ты, – беззлобно кинул мужчина и удостоился недоуменного взгляда товарища.

– Я конечно могу…

– Не ты, – поморщился Самара. – Закор этот гребанный. Задолбал, веришь, нудит без устали.

Шах помолчал, изучая физиономию командира и, фыркнул:

– Смотрю "вирус" нас всех благословил – шизой и глюками.

– Ага, – усмехнулся мужчина и попытался сесть удобнее, но смог лишь с помощью друга. – Кому бы задарить счастье такое… Сами-то как? Что о Самхате и Эрике слышно?

– Ничего, кроме того что они как и мы – светлые, изначальные, и вроде, тоже прут в Тоудер. Короче, то же вроде крезанутые, но на свою сторону. Правда, Радий, говорит, что Самхат погиб, – посерьезнел.