Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Михеев Михаил Александрович

А член… Что называется, бывший член разбойничьей шайки, а ныне просто… М-да. Так вот этот самый бывший разбойник, а ныне пленный, понуро брел позади лошади Аллена и уже не порывался сбежать. Да и куда ему было бежать? Шайки уже не было. В смысле – совсем не было. Аллен не поленился, сделал немаленький крюк и навестил логово этих самых разбойников, благо слишком много времени это не заняло. Впрочем, надо сказать, очень комфортное оказалось логово – практически деревня в глухом лесу. Два десятка стоящих в живописном и очень уютном месте – на берегу небольшой лесной реки – вполне добротных, рубленных из отличного леса домов, при них амбары, огороды вполне приличных размеров, густо засаженные какими-то сельскохозяйственными культурами (в местной агрономии король не разбирался совершенно). Жены, дети… Словом, прямо не разбойничье логово, а обиталище добропорядочных селян. Было.

Нет, Аллен вовсе не был исчадием ада, но мстительным человеком его можно было назвать безо всякой натяжки. На него напали, его оскорбили, заставили напрягаться… Естественно, что те, кто это сделал, свое уже получили, но король счел это совершенно недостаточным. Если уж мстить – то так, чтобы у каждого, кто осмелится просто задуматься о нападении на скромного путника, от одного звука его голоса становилось мокро ниже пояса. И сзади чтоб воняло. А раз так, то надо дать понять всем, что страдать будут не только непосредственные виновники инцидента, но и их чада с домочадцами. Ну а слухи… Слухи о всяком разном-страшном разносятся в любом обществе со скоростью, превышающей не только скорость звука, но и скорость стука.

В общем, подъехал он к этому самому логову и предложил всем жителям собрать то, что могут унести в руках, и покинуть дома – он их сейчас жечь будет. Те сначала не поверили, немногочисленные мужики попытались его побить, даже палками… Летели потом быстрее птиц, выше облаков. Хотя, конечно, это метафора – просто Аллен, воин с многолетним опытом, раскидал их, что называется, одной левой. Правда, никого не убил и даже вывихов-переломов не обеспечил – просто синяков понаставил да по кустам раскидал. Так и лежали они в этих самых кустах шиповника – только лапти наружу торчали.

Правда, нашелся здесь и маг – видать, неплохо разбойнички жили-поживали, раз даже мага собственного себе завели. Хиленького, правда, но и это уже немало. По местной классификации, кажется, маг воздуха, хотя подобное определение и вызывало у Аллена лишь скептическую усмешку. Впрочем, этот маг был скорее воином, чем чародеем – высокий, жилистый, с коротким мечом на поясе. Словом, по виду мужик тертый и в себе уверенный. Даже колдануть что-то успел. Впрочем, ничего серьезного, Аллену только кожу защипало. И с магом он поступил просто и надежно – пока тот, отчаянно пыхтя и надувая щеки, весь в мыле творил новое заклинание, Аллен успел в два прыжка преодолеть разделяющее их расстояние и ввести свой сапог в соприкосновение с причинным местом нахала.

Металлические подковки, сила удара и полное – на грани потери восприятия окружающей реальности – погружение чужого мага в творимое им заклинание сделали атаку неотразимой. Маг сказал «уп-с», схватился обеими руками за отшибленные гениталии, опустился на колени и начал медленно сереть лицом. Потом он, правда, покраснел, а потом позеленел, но почему-то ничего больше не сказал, а лишь открывал рот, подобно гигантской щуке.

Пока вражеский маг изображал полярное сияние, Аллен с грозным видом повернулся к сгрудившимся чуть в отдалении бабам. Те разом взвыли и, рухнув на колени, поползли к нему с воплями, общий смысл которых сводился к известному: «…не губи, отец родной, не обрекай на смерть голодную малых детушек» и прочее в том же духе. Пожалуй, с этого им надо было и начинать – тогда Аллен, вовсе не чуждый состраданию, возможно, и пошел бы им навстречу. Но сейчас, когда он был уже изрядно распален пусть и не слишком серьезным, но все же боем, жалость была неуместна. В общем, он сделал страшное лицо и прорычал что-то не слишком членораздельное, но всеми понятое однозначно. Типа: «Запорю, уроды!» Дошло до присутствующих, кстати, моментально – вот что доброе слово делает. Только какой-то пацан лет шести, на лице которого явственно читались фамильные черты, однозначно указывающие на родство с недавно убиенным атаманом, горделиво подбоченившись, выдал:

– Вот ужо папка вернется – он тебе задаст!

На что Аллен, приветливо улыбнувшись, ответил:

– Нема у тебя больше папки, милок.

Вот тогда-то бабы взвыли еще громче.

Спустя час победитель уезжал от весело полыхающего поселения. Последней каплей для местных стал его приказ поджигать избы самим. Аллен с каким-то извращенным наслаждением (а что поделать, плечо изрядно болело, арбалетный болт, ударив вскользь, не пробил кольчугу, но синяк поставил изрядный) слышал скрип зубов мужиков, поджигающих собственные дома. А вот сами виноваты – нечего мирных путников по дорогам скрадывать. Растили бы себе и дальше репу – живы бы остались, да и годами нажитое дымом бы не ушло. А так – се ля ви, сами работу, связанную с нешуточным риском, выбрали, так что незачем жаловаться.

Мага местного он вначале хотел пристукнуть, но потом, посмотрев еще раз на лежащую в позе эмбриона тушку, махнул рукой и посоветовал попрыгать на пятках – говорят, помогает. Ушибленный лишь прошипел сквозь зубы что-то нечленораздельное, но от дальнейших комментариев отказался. Решил, видимо, что чревато – очень мудрая мысль, хотя и несколько запоздалая. Впрочем, на сей раз король решил проявить великодушие и не обращать внимание на озлобленные взгляды поверженного противника.

Вот теперь и ехал Аллен в столицу, таща за собой пленника. Зачем он его взял? Да просто потому, что в мозгах других копаться не умел и сведений о столице у него практически не было, а парень, когда Аллен его допрашивал, проговорился, что родом как раз из тех мест. Не совсем из столицы, правда, а из небольшой деревушки неподалеку, но в городе бывал не раз. А с учетом того, что путь Аллена в любом случае лежал через этот город (именно оттуда пришел сигнал, который исправно передал ему амулет, и, хотя сигнал и успел заметно сместиться, побывать там все равно стоило), то проводник был необходим. Вот и пришлось тащить парнишку за собой, с твердым обещанием, что потом отпустит.

Правда, сначала тот привел Аллена в места обитания разбойников. Два раза пытался бежать по дороге, но в обоих случаях был легко пойман и жестоко наказан. Очевидно, такую боль он раньше не ощущал – во всяком случае, бежать он больше не пытался. Зато попытался, освободив руки, удавить короля ночью, во время сна. Абсолютно бесполезное занятие, кстати – защиту, пусть и с помощью амулета, Аллен на ночь поставить не забыл, благо замкнутое само на себя заклинание почти не фонило. После этого случая первые две трепки показались пленному ласковым поглаживанием – покушения на свою драгоценную жизнь, пусть даже несерьезного, заранее обреченного на провал, король не прощал никому.

Вот так они и ехали, точнее, Аллен ехал, а пленный понуро плелся сзади и отвечал на вопросы. Щадить самолюбие пленного Аллен не собирался – было бы что щадить. И так пришлось, прежде чем ехать порядок наводить, остановиться у ручья, дабы сопляк постирал обдристанные портки. Да и вообще, такими недостатками, как излишняя жалость и человеколюбие, король не страдал – себе дороже. Гуманизм – он, конечно, хорош, но лучше, если не тебя в нем обвиняют.

Впрочем, не так и долго было ехать. К вечеру второго дня взору Аллена открылось внушительное и прекрасное для местных и не слишком впечатляющее для привыкшего совсем к иным масштабам человека зрелище – столица местного государства.

На сей раз караван-баши не стал предлагать Ирме разделить с ним его походное жилище. Правильно, кстати, сделал, логично рассудив, что в результате опять будет ночевать на свежем воздухе. Ну, нет, так нет, Ирма от этого в уныние впадать не собиралась. К тому же у нее была теперь собственная… Как это правильнее? Рабыня? Так ненависть к рабству она в полной мере ощутила еще в детстве, а позже муж его укрепил в те далекие годы, когда они на пару лихо мотались по лесам и скрывались от погонь, поэтому рабов она не держала, и вообще, в ее королевстве рабство было запрещено законом. Нет, конечно, в глухой провинции, бывало, сеньоры творили на своих землях всякое, но если это всплывало (а рано или поздно всплывало – сеть осведомителей у короля была впечатляющая), то этим самым сеньорам не рискнул бы позавидовать и завзятый мазохист. Не потому, кстати, что Аллена интересовала судьба запоротого насмерть браконьера, ему на него было, если честно, откровенно плевать, а потому, что никому нельзя нарушать закон. А раз запрещено пороть свободного человека иначе как по решению суда – значит, за такое можно и нужно карать.