Девушка с обложки - Мери Каммингс

— На, возьми! — Обернулся, протягивая сжатый кулак.

Клодин протянула руку навстречу, и он ссыпал ей на ладонь винты с широкими плоскими шляпками.

— Ты сможешь потом поставить на место панель и обратно закрутить?

— Да, разумеется.

— Монеткой — сумеешь?

— У меня есть пилка для ногтей, — отмахнулась Клодин.

Стерпела скептическую ухмылку, возникшую на его губах: бесполезно объяснять мужчине, что пилочка для ногтей в руках знающей женщины — это универсальный инструмент, заменяющий нож, вилку, чайную ложку, отвертку и открывалку для бутылок. Куда больше ее волновал сейчас другой вопрос: поцелует Томми ее на прощание — или, весь из себя такой деловитый, и не вспомнит об этом?

Как выяснилось, вспомнил. Слез со стула, обернулся и протянул руки.

— Ну, давай прощаться?

И обнял, когда Клодин шагнула к нему.

В глаза, в лоб, в виски, в щеки — не осталось на ее лице места, по которому не прошлись легонько его губы прежде чем поцеловать уже по-настоящему. Она вжалась в него, обхватила обеими руками, стремясь полнее ощутить его тепло и силу, подумала: «Нет, все-таки он любит меня, любит!» — и тут Томми отпустил ее и отступил на шаг.

— Все. — Улыбнулся. — Пора. — Снова вскочил на стул, подтянулся, ухватившись за край отверстия — и стал вползать внутрь, заворачивая влево.

Когда его ноги скрылись из вида, Клодин привинтила панель, потом вернулась в постель, выключила свет — вот теперь ее вдруг до невозможности потянуло в сон. Сползла на ту сторону, где спал Томми, легла лицом во вмятину на подушке, до сих пор хранившую его запах, и заснула почти мгновенно.

Разбудил ее стук в дверь. Она взглянула на часы — девять — и, уверенная, что это принесли завтрак, побежала открывать.

Но на пороге стоял вчерашний смуглый парень, тот самый, что водил ее к шейху. Автомат на сей раз висел у него на плече, и, вместо того чтобы безмолвно махнуть им, парень сказал:

— Мистер Абу-л-хаир… просит прийти.

— Хорошо. Подожди минутку, мне переодеться надо, — кивнула Клодин и, прежде чем он успел что-то возразить, захлопнула дверь.

Оделась и привела себя в порядок она в рекордный срок — минут за десять, не больше. Вышла за дверь — парень сидел на корточках, прислонившись к стене коридора, но при ее появлении вскочил.

— Ну что — пошли? — спросила она и, не дожидаясь его согласия, направилась в сторону лифта.

За всю дорогу он ни разу не пихнул ее дулом автомата.

— Вы плакали, Клодин? — такими словами встретил ее шейх. — У вас усталый вид и глаза красные.

— Я почти всю ночь не спала, — ответила она, не уточняя причины этой бессонницы.

— Уверяю вас, вам нечего бояться. Ни вы и никто из моих гостей не пострадает — я заплачу выкуп, и на этом вся история будет закончена. Пойдемте лучше позавтракаем. — Протянул ей руку таким жестом, словно они были на светском обеде, и повел к столу. — Сегодня я взял на себя смелость заказать завтрак с учетом ваших вкусов. Это йогурт из козьего молока, — кивнул он на чашу с чем-то сметанообразным. — Кстати, хотя считается, что йогурт — это болгарское блюдо, в Аравии его знают испокон веков…

Есть Клодин хотелось зверски, как всегда с недосыпу, поэтому она поела и йогурта — по примеру шейха добавив туда меда и макая вилкой в эту смесь ломтики персика — и блинчиков, залитых пахнущим розами сиропом, и напоследок, чтобы перебить приторный вкус во рту, еще ломтик хлеба с соленым острым сыром.

Абу-л-хаир смотрел на нее с поистине отеческим выражением.

— Вот видите, — заметил он, — когда человек сыт, у него и настроение совсем другое делается, и голова лучше работает!

«Насчет головы — это не в бровь, а в глаз, — подумала Клодин. — Так бы и не вспомнила, и обратно унесла, растяпа!»

Достала из кармана блейзера футляр с изумрудным гарнитуром и протянула шейху.

— Устаз Омар, спасибо большое! Вот, возвращаю…

— Вы могли не торопиться с этим, — улыбнулся Абу-л-хаир, принимая футляр. — Вы извините меня на минутку. — Встал из-за стола и ушел в кабинет — наверное, решил спрятать украшения в сейф.

Не прошло и минуты после его ухода, как тот же смуглый конвоир, толкая перед собой, вкатил в комнату сервировочный столик. Нахмурился, не увидев шейха, но потом прошел к камину и принялся сноровисто выставлять на низкий овальный стол жаровню с песком, блюдо со сладостями, чашечки…

Клодин старалась не смотреть на него в упор, но краем глаза наблюдала — не каждый день можно увидеть террориста с автоматом, словно заправский официант накрывающего стол. Автомат его и подвел — когда охранник нагнулся слишком низко, соскользнул и повис на ремне, с лязгом ударив по жаровне и чуть не сбив джезве.

Парень сердито сверкнул на Клодин глазами, словно она была в чем-то виновата — снял оружие, положил на пол и продолжил свое дело.

Вернувшегося Абу-л-хаира это зрелище ничуть не удивило. Наоборот, когда охранник выпрямился и сказал что-то по-арабски, он ответил весьма благосклонным тоном; судя по тому, что парень тут же ухватил с блюда пригоршню сладостей, в награду за работу ему было разрешено полакомиться.

Шейх снова сел напротив Клодин. Перехватив ее взгляд, направленный в спину выходившего из комнаты террориста, заметил:

— Вас удивило то, что Зияд оказал мне эту маленькую услугу?

— Да, — кивнула она, — в общем, да, он же…

— Я понимаю, что вы хотите сказать. Но дело в том, что у нас на Востоке в традициях уважение к старшим, и молодой человек, как правило, не считает для себя зазорным услужить пожилому — а тем более тому, кто годится ему в прадеды.

— Ну уж — в прадеды, — улыбнулась Клодин. Про себя подумала, что ему все равно не удастся убедить ее, что «у них на Востоке» жизнь устроена правильнее и логичнее, чем на Западе.

— А как вы думаете, сколько мне лет?

— Семьдесят… пять, — нерешительно сказала она, слегка приврав — на самом деле шейху можно было дать все восемьдесят.

— Мне восемьдесят восемь, Клодин, — покачал головой Абу-л-хаир. Вздохнул и повторил, медленно, словно бы прислушиваясь к тому, как это звучит: — Восемьдесят восемь…

В это утро Клодин намеревалась проиграть обе партии — надо же порадовать старика! — но сделать это она хотела так, чтобы у него осталось ощущение трудной победы над сильным противником. Разыгранный ею дебют — «вариант дракона» предоставлял для этого массу возможностей.

Она уже протянула руку к доске, готовая сделать очередной ход, краем глаза увидела, как напрягся в ожидании Абу-л-хаир — и отдернула ее, услышав позади быстрые шаги.