Тёмный манипулятор (СИ) - Казаков Виктор Григорьевич

Глава 20

Четыре дня мы провели в Леноде — в том самом парящем городе, столице Бритонской империи. Как ты уже знаешь, Империал дочерний мир Земли, поэтому неудивительно, что названия здесь созвучны с названиями земных городов и государств.

Нам позволили, так сказать, отдохнуть. Впервые за два месяца никто не доставал тренировками и не висел над душой, постоянно напоминая, что на нас лежит большая ответственность. Нет. Наконец можно было почувствовать себя обычным человеком: пройтись по магазинам, понаблюдать за местными роботами, людьми и посетить места активного и пассивного досуга.

Мир хоть и не родной, но освоились мы быстро. Люди они везде люди. Правда, большая часть обслуживающего персонала в Леноде были роботами с начинкой из микрочипов, но работающими при этом на паровых механизмах.

Викторианский стиль имел свой шарм — не совсем такой, каким его рисуют в фильмах и видеоиграх, но толпы мужчин во фраках и костюмах с шляпами котелками и канотье на головах делали своё дело. Женщины не отставали и выглядели ещё моднее — их громадные, словно павлиний хвост юбки с кринолином занимали чуть ли не половину тротуара, по которому шагали важные особы с зонтиками, решившие надеть столь стильный наряд.

Однако, в Империале нашлось место и развратным, по меркам викторианской эпохи, нарядам. Так, например, зачастую на улицах города встречались девушки, разгуливающие в непростительно коротких платьях со шлейфом. Заходя на некоторые улицы, складывалось ощущение, что попадаешь не в цивилизованный квартал, а в кабаре. Город сочетал несочетаемое — английская чопорность здесь переплеталась с американской безнравственностью. Хоть подобное и удивляло, но зацикливаться на этом мы не стали, списывая любое проявление нестандартности на особенности мира.

Днём мы гуляли по городу, восхищаясь переходами по — как их тут называли — плавающим мостам, сделанными из пластичного металла, соединявшими разные городские районы. Плавающими их прозвали потому, что мосты, из-за нестабильности положения платформ, тоже находились в постоянном движении, зачастую копируя движения волн, отчего и создавалась иллюзия скольжения по волнам.

Вечером город будто бы менялся — из светлого стимпанковского проекта он превращался в тёмный нуарный триллер с улицами, заполненными развратом. По пути в бар мы часто встречали парочки, целующиеся прямо у витрин закрытых магазинов, а заглянув в подворотню, при должном внимании, можно было и вовсе заметить, как кто-то, простите за дерзость, откровенно трахается.

Из-за постоянных походов в бары, ложились спать поздно — часов в пять утра или ещё позже, а потому и ставали где-то после обеда. Однако, я не пил. Не знаю почему, но желание пить пропало окончательно. Если раньше алкоголь был нужен, чтобы скрасить серые будни, то теперь будни были на столько яркими, что алкогольное опьянение на их фоне казалось чушью.

Какой бы опасной не стала жизнь, она мне нравилась. Даже несмотря на то, что в некоторой степени от меня зависела судьба человечества, мне нравилось всё происходящее. Ответственность перестала напрягать. Наконец в моей жизни снова появились люди, которые нуждались во мне, хоть я и не сделал для этого практически ничего. Разве что родился от могущественного светлого манипулятора.

Однако, в один из дней своего короткого отпуска, прогуливаясь по улицам семнадцатого века, я чётко решил, что сделаю всё возможное! Это будет мой вклад в историю нейтралов! Так я докажу всем (и себе включительно), что я чего-то стою!

Всё возможное, чтобы что? Да это уже не так важно.

На пятый день в наш шикарный гостиничный номер явился посыльный. Не знаю, зачем, ведь телефоны в этом мире имелись. Акцентировав внимание на том, что внизу меня (и только меня) уже ожидает карета, мужчина удалился. Шутки я не понял, но, с завистью глядя на всё ещё спящих товарищей, всё же собрался и спустился вниз.

Спустя двадцать минут поездка закончилась. Карета остановилась прямо около сквера имени Бенингтона, названного в честь архитектора парящего города. Хотел я было задаться вопросом, что вообще происходит, но в какой-то момент обнаружил знакомое лицо у входной арки. Удивительно, ведь им оказался сам император.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вместо присущего чёрного пальто, которым император и запомнился, на этот раз он был одет в простецкий наряд из пиджака и штанов рабочего. В то время как на ногах и вовсе красовались нечищеные туфли. Нескольких дней в империале оказалось достаточно, чтобы узнать, что главным признаком успешного мужчины здесь является именно начищенная до блеска обувь. Неважно, где и как ты разгуливал — обувь всегда должна быть чистой. Иначе высока вероятность потерять статус. Необъяснимо, но факт. Ведь даже банкротство состоятельного человека не так ударит по его статусу, как запылившиеся туфли. Деньги можно вернуть — в бизнесе всякое бывает. Но вот то, что ты вдруг превратился в ленивого неряху, которому не под силу проследить за внешним видом, это уже целое преступление.

Ладно, хрен с ними с туфлями…

Поздоровавшись с императором и обменявшись поклонами (очередная особенность мира), мы молча шагнули на территорию сквера. Так, будто оба знали, что должны делать.

— Думаю, вы задаётесь вопросом, зачем я вас сюда позвал, — непринуждённо начал император.

— Ну… не то чтобы позвали. Я бы даже сказал, вы не оставили мне выбора.

Грубость не осталась незамеченной. Но я отделался лишь недовольным взглядом.

Император перешёл к сути:

— Полагаю, вы в курсе, что наш мир зависим от вашего. Ведь именно ваши люди явились в Империал пять сотен лет назад и буквально с нуля создали всё, что мы имеем на данный момент. Вы наши отцы основатели. Однако, с каждым поколением прибывающие с Земли мигранты, желающие поселиться у нас, начинают вести себя всё менее подобающе. Сначала в этом не было ничего страшного, я закрывал глаза на невоспитанность и дерзость Землян, отдавая дань уважения их предкам, основавшим первый город Империала. Но год за годом наглость становится невыносимее, а их невоспитанность развращает простых обывателей. Женщины становятся предметом разврата. Наши законы гласят, что именно земляне обладают наивысшим статусом, независимо от их деяний. Поэтому многие девушки просто вынуждены мириться с неправомерностями, которые устраивают ваши люди.

— Зачем вы рассказываете мне это?

— Затем, уважаемый Тимофей, что я надеюсь на вашу помощь. В последние два месяца вы стали известны не только в пределах своего мира, но и за его границами тоже. Вероятно, вы пока ещё не осознали этого до конца, но орден рассчитывает на вас так, как не рассчитывал ни на кого. Это о многом говорит. Я уважаю орден. Понимаю, какой вклад он вносит в мировое спокойствие. И тем тяжелее для меня признать необходимость выселения землян, основавших как орден, так и сам наш мир.

Императора я слушал, но не скажу, что слышал. Мысли были заняты другим. Недовольством. Возмущением от того, что в последнее время каждому что-то от меня нужно. Гаалю я был нужен, чтобы спасти мир, но не потому, что он такой добрый и желает всем счастья, а из-за того, что хранитель никак не мог разобраться со своими комплексами. Бывшей Гааля я нужен для того, чтобы захватить мир. Ордену нужен, чтобы реально спасти мир — но не факт, возможно у них тоже свои интересы. А теперь еще и этому гребаному императору нужен. Никому я не нужен просто так… Так! Стоп! Это что ещё такое?! Очередной приступ самоистязания! В жопу это всё! Тебе ещё мир спасать!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Чего вы ждёте? Думаете, я соглашусь пойти против своих же?

Ладно, если бы от меня просто кто-то чего-то хотел. Проблема-то в том, что желания одних зачастую конфликтуют с желаниями других.

— Я не прошу вас предавать родину. Вы сами знаете, что ожидает ваш мир в дальнейшем. Думаю, после вторжения марглов землянам не до Империала. Им стоит озаботится спасением своего мира, вместо того, чтобы пытаться бежать в наш. А если же кто-то и захочет сбежать, то это уже можно считать предательством, не находите?