Я - четвертый - Питтакус Лор

— Здесь? — спрашивает Сара.

— Да, — отвечаю я.

Она сворачивает к дому Сэма. Он вышагивает в конце проезда, одетый в джинсы и свитер. Смотрит на нас пустыми глазами, как будто ослепленный светом фар. На волосах у него гель. Я никогда раньше не видел, чтобы он мазал волосы гелем. Он подходит к машине, открывает дверь и садится рядом со мной.

— Привет, Сэм, — говорит Сара и знакомит его с мамой.

Сара разворачивается и выезжает на дорогу. Сэм нервничает и обеими ладонями плотно упирается в сиденье. Сара сворачивает на дорогу, на которой я никогда раньше не был, и потом поворачивает направо в проезд к дому. На обочине припаркованы примерно тридцать машин. В конце проезда в окружении деревьев стоит большой двухэтажный дом. Еще на подступах к нему мы слышим музыку.

— Ух ты, какой дом, — замечает Сэм.

— Ребята, ведите себя хорошо, — наставляет нас мать Сары. — И чтобы все было в порядке. Позвоните, если что-то будет нужно или если ты не сможешь связаться с отцом, — говорит она, глядя на меня.

— Хорошо, миссис Харт, — отвечаю я.

Мы выходим из машины и идем к дому. От боковой стены дома к нам бегут две собаки: золотой ретривер и бульдог. Они виляют хвостами и неуклюже принюхиваются к моим брюкам, от которых пахнет Берни Косаром. У бульдога в зубах палка. Я отнимаю ее, бросаю через двор, и обе собаки несутся за ней.

— Доузер и Эбби, — говорит Сара.

— Я так понимаю, что Доузер — это бульдог? — спрашиваю я.

Она кивает и виновато улыбается. Сама того не желая, она напомнила мне, как хорошо ей знаком этот дом. Интересно, не странно ли ей самой снова оказаться здесь, только теперь со мной?

— Это была ужасная идея, — говорит Сэм. Он смотрит на меня. — Я только сейчас начинаю это понимать.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что всего три месяца назад парень, который здесь живет, наложил коровьего дерьма в наши с тобой шкафчики и запустил тефтелей мне в затылок во время обеда. А теперь мы здесь.

— Бьюсь об заклад, что Эмили уже пришла, — говорю я и толкаю его локтем.

Входная дверь ведет в фойе. Следом за нами врываются собаки и бегут в кухню, которая расположена прямо впереди. Я замечаю, что теперь палку держит уже Эбби. Нас встречает такая громкая музыка, что приходится кричать, чтобы тебя услышали. В гостиной танцуют. У большинства в руках бутылки с пивом, некоторые пьют воду и содовую. Оказывается, родители Марка куда-то уехали из города. Вся футбольная команда на кухне, половина из них в форменных куртках. Марк подходит и обнимает Сару. Потом пожимает мне руку. Он секунду смотрит мне прямо в глаза, потом отводит взгляд. Он не жмет руку Сэму. Он даже не смотрит на него. Возможно, Сэм прав. Наверное, это было ошибкой.

— Рад, что вы пришли, ребята. Проходите. Пиво на кухне.

Эмили стоит в дальнем углу и с кем-то разговаривает. Сэм смотрит в ее сторону, потом спрашивает Марка, где туалет. Тот показывает.

— Сейчас вернусь, — говорит мне Сэм.

Большинство парней расположились вокруг стойки в центре кухни. Когда мы с Сарой входим, их взгляды обращаются ко мне. Я смотрю на каждого из них по очереди, потом беру из ведра со льдом бутылку воды. Марк открывает бутылку пива и дает ее Саре. Он так на нее смотрит, что я вновь понимаю, как мало я ему доверяю. И я вижу, какая это странная ситуация вообще. Я в его доме с Сарой, его бывшей девушкой. Я рад, что со мной Сэм.

Я наклоняюсь и играю с собаками, пока Сэм не возвращается из туалета. К этому времени Сара ушла в угол гостиной и разговаривает с Эмили. Сэм напрягается, стоя рядом со мной и понимая, что нам ничего не остается, как подойти к ним и поздороваться. Он делает глубокий вдох. На кухне двое парней подожгли угол газеты, просто чтобы посмотреть, как она горит.

— Не забудь сказать Эмили комплимент, — говорю я Сэму, когда мы подходим. Он кивает.

— А, вот и вы, — говорит Сара. — А я уж думала, вы решили оставить меня в одиночестве.

— И в мыслях не было, — замечаю я. — Привет, Эмили. Как ты?

— Хорошо, — говорит она. Потом Сэму. — Мне нравится твоя прическа.

Сэм только смотрит на нее. Я толкаю его локтем. Он улыбается.

— Спасибо, — отзывается он. — Ты очень хорошо выглядишь.

Сара понимающе смотрит на меня. Я пожимаю плечами и целую ее в щеку. Музыка становится еще громче. Сэм что-то говорит Эмили, все еще нервничая, но она смеется, и он постепенно расслабляется.

— Ты в порядке? — спрашивает меня Сара.

— Конечно. Я с самой красивой девушкой на всей вечеринке. Что может быть лучше?

— Ой, молчи, — говорит она и тычет меня пальцем в живот.

Мы четверо танцуем час или около того. Футболисты продолжают пить. Кто-то появляется с бутылкой водки, и вскоре после этого одного из них — не знаю кого — рвет в туалете так, что по всему этажу идет запах блевотины. Еще один вырубается на софе в гостиной, а другие разрисовывают ему лицо маркером. Народ входит и выходит из дверного проема, ведущего в подвал. Я понятия не имею, что там происходит. Последние десять минут я не вижу Сару. Я оставляю Сэма, прохожу через гостиную и кухню и поднимаюсь на второй этаж. Толстый белый ковер, на стенах рядами висят картины и семейные портреты. Двери некоторых спален открыты. Другие закрыты. Сары не видно. Я спускаюсь обратно. Сэм один угрюмо стоит в углу. Я подхожу к нему.

— Что такая кислая физиономия? — спрашиваю я.

Он качает головой.

— Не заставляй меня поднимать тебя в воздух и переворачивать вверх ногами, как того парня в Атенсе.

Я улыбаюсь, Сэм нет.

— Меня тут прижал Алекс Дэвис, — говорит он.

Алекс Дэвис тоже из компании Марка Джеймса, в команде он в роли принимающего. Он в одиннадцатом классе, высокий и тощий. Я с ним никогда не разговаривал и мало что еще о нем знаю.

— Что значит «прижал»?

— Мы просто поговорили. Он видел, что я разговаривал с Эмили. Думаю, у них этим летом что-то было.

— Ну и что? Почему тебя это должно волновать?

Он пожимает плечами.

— Просто неприятно, и мне не по себе.

— Сэм, ты знаешь, сколько встречались Сара и Марк?

— Долго.

— Два года, — говорю я.

— И тебя это не волнует?

— Нисколько. Кому какое дело до ее прошлого? К тому же ты только посмотри на Алекса, — говорю я и киваю на Алекса, который стоит в кухне. Он тяжело привалился к стойке, глаза дергаются, лоб весь блестит от пота. — Ты что, действительно думаешь, что она может скучать по такому?

Сэм смотрит на него и пожимает плечами.

— Ты хороший парень, Сэм Гуд. Не надо себя принижать.

— Я не принижаю.

— Тогда не надо волноваться о прошлом Эмили. Нас определяет не то, что мы делали или не делали в прошлом. Некоторые люди отдают себя во власть сожалений. Но надо еще разобраться, есть ли о чем сожалеть. Это просто случилось и все. Переступи через это.