ЯВЛЕНИЯ ДУШЕВНОЙ ЖИЗНИ ЧЕЛОВЕКА ПОСЛЕ ЕГО ТЕЛЕСНОЙ СМЕРТИ - Григорий Дьяченко

В основе метафорического значения употребляемого в писании названия ада преисподними местами земли, находящимися где-то значительно ниже последней, может лежать общее всем народам представление находящегося над головою человека неба- сферою света, более чистою и совершенною, чем земля. Отсюда вполне естественно метафорическое представление хорошего и худого, совершенного, славного и униженного под образом высокого и низкого. Такого рода метафору несомненно представляют слова. Самое наименование Бога Всевышним уже метафора, указывающая не на высоту его жилища, так как Бог везде, а скорее на его бесконечные совершенства сравнительно с человеком.

Местопребыванию душ праведников до всеобщего воскресения обычно усвояется наименование рая. В Новом Завете слово это встречается только два раза в обетовании Господа благоразумному разбойнику: ныне же будешь со Мною е раю (Лк. XXIII, 43), и у ап. Павла, который был восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать (1 Кор. XII, 4). В других местах писания местопребывание душ праведников называется царством небесным (Мф. VIII, 11; срав. V, 3, 10), царством Божиим (Лк. XIII, 28-29; 1 Кор. XV, 50), домом Отца небесного (Ин. XIV, 2), горою Сионом, градом Бога живого, Иерусалимом небесным (Евр. XII, 22), Иерусалимом вышним (Гал. IV, 26), небесами (Лк. XII, 33-34); Евр. X, 34). Во всех этих местах ясна одна идея близости душ праведников к Богу, и только наименованиями: «небо», «небесный» дается представление, что души умерших праведников пребывают на небесах (см. кн. свящ. Апол. Темномерова: «Учен. Священ. Писан, о загробн. жизни», СПб. 1899 г., стр. 125-131).

3. Достоверность загробной жизни.

Во все времена и у всех народов, наряду с верой в Божество, всегда существовала вера и в будущую загробную жизнь. Древние греки и римляне, персы и арабы, дикари Полинезии, Меланезии, центральной и южной Африки, американские алеуты и проч. – все так или иначе верили и верят, что жизнь человека не кончается вместе с его смертью, а продолжается в той или другой форме и по ту сторону гроба. Эта всеобщность веры в существование загробного мира имеет глубоко знаменательное и поучительное значение: она красноречиво говорит о том, что будущая жизнь действительно существует, так как вера в нее непосредственно заложена в самой природе человека и есть существенный элемент религиозного сознания. То же, что всеобще и составляет неотъемлемое, необходимое достояние человека, вместе с тем всегда бывает и достоверно.

Показания здравого разума также с несомненностью удостоверяют нас в том, что земным существованием не оканчивается бытие человека и что кроме настоящей жизни есть жизнь будущая, загробная. Обратим внимание на видимую, внешнюю природу. «В целом мире нельзя, – говорит почивший знаменитый русских иерарх Филарет, – найти никакого примера, никакого признака, никакого доказательства уничтожения какой бы то ни было ничтожной вещи; нет прошедшего, которое бы не приготовляло к будущему; нет конца, который бы не вел к началу; всякая особенная жизнь, когда сходит в свойственный ей гроб, оставляет в ней только прежнюю, обветшавшую одежду телесности, а сама восходит в великую, невидимую область жизни, чтобы паки явиться в новой, иногда лучшей и совершеннейшей одежде. Солнце заходит, чтобы взойти опять; звезды утром умирают для земного зрителя, а вечером воскресают; времена оканчиваются и начинаются; умирающие звуки воскресают в отголосках; реки погребаются в море и воскресают в источниках; целый мир земных прозябаний умирает осенью, а весною оживает; умирает в земле семя, воскресает трава или дерево; умирает пресмыкающийся червь, воскресает крылатая бабочка; жизнь птицы погребается в бездушном яйце, и опять из него воскресает. Если твари низших степеней разрушаются для воссоздания, умирают для новой жизни: человек ли, венец земли и зеркало неба, падает в гроб для того только, чтобы рассыпаться в прах, безнадежнее червя, хуже зерна горчицы?!» (Сочин. Филарета, митр, моск., т. II, изд. 1879 г., стр. 210).

Но для верующего человека гораздо важнее, нежели доказательства разума человеческого, свидетельства Свящ. Писания о загробной жизни. Слово Божие, как истина, и есть и должно быть источником всех наших познаний и в такой великой тайне, как будущая жизнь человека. В ветхозаветных священных книгах мы находим довольно ясное указание на то, что душа продолжает свое существование и по отделении её от тела. «И возвратится персть в землю, якоже бе, – говорит Екклизиаст, – и дух возвратится к Богу, Иже даде его» (Еккл. XII 7). Это учение о нашей жизни по смерти, которое люди первых времен так часто забывали и поэтому проводили земную жизнь весьма грубым, гнусным и постыдным образом. Господь весьма часто возобновлял в Ветхом Завете посредством своих избранных людей – пророков, чтобы еврейский народ и все другие, бывшие в связи или в сношениях с ним, не теряли веры в жизнь будущую.

Сам Сын Божий, которого Бог Отец благоволил послать на нашу землю, между прочим, для того, чтобы научить нас истине (Ин. XVIII, 37), многоразлично уверял нас в бессмертии нашей души и в будущей жизни, например, ясно говоря:«наступает время, и настало уже, когда мертвые услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут.» (Ин. V, 25). «ибо наступает время, в которое все, находящиеся в гробах, услышат глас Сына Божия; и изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло – в воскресение осуждения.» Ин. V, 28). Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет. 26 И всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет вовек. (Ин. XI, 25-26) и т. п.

То же говорили и святые апостолы. Св. ап. Павел писал к солунянам: да не скорбите, якоже и прочий не имущий упования, т. е. язычники (1 Сол. IV, 13). На вере в жизнь будущую святые апостолы основывали в своих посланиях все свои увещания, угрозы, утешения и ободрения для тех, к кому писали: так, убежденный в истине будущей жизни, св. ап. Павел сказал о себе: мне еже жити, Христос; и еже умрети, приобретение есть (Флп. I, 21); желание имый разрешитися и со Христом быти (- ст. 23). Исходным пунктом своего учения о загробной жизни святые апостолы брали величайший из всемирно-исторических фактов – воскресение из мертвых Христа Спасителя. Это чудо из чудес составляет основу всего христианства, стоящего и падающего вместе с ним; на нем же основываются все наши надежды на вечную жизнь после всеобщего воскресения и истребления последнего врага нашего – смерти.

«Если о Христе проповедуется, что он воскрес из мертвых, – говорит ап. Павел в послании к коринфянам, – то как некоторые из вас говорят, что нет воскресения мертвых? Если нет воскресения мертвых, то и Христос не воскрес. А если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша. При этом мы оказались бы и лжесвидетелями о Боге, потому что свидетельствовали бы о Боге, что он воскресил Христа, которого он не воскрешал, если мертвые не воскресают. Ибо если мертвые не воскресают, то и Христос не воскрес. А если Христос не воскрес, то вера ваша тщетна: вы еще во грехах ваших. Поэтому и умершие во Христе погибли. И если мы в сей только жизни надеемся на Христа, то мы несчастнее всех человеков. Но Христос воскрес из мертвых, первенец из умерших. Ибо как смерть чрез человека, так чрез человека и воскресение из мертвых. Как в Адаме Бее умирают, так во Христе все живут… Как мы носили образ перстного (Адама), так будем носить и образ небесного (Христа)» (1 Кор. XI, 12-22, 49).

Воскресение Иисуса Христа есть не только предмет нашей живейшей веры: оно есть вместе с тем достоверней шее, удовлетворительнейшим образом засвидетельствованное историческое событие.

«Как Христос воистину воскресе, – говорит тот же знаменитый первосвятитель московский Филарет, – так воистину воскреснем и мы».

Христианство есть религия Воскресшего. Умертвившего смерть. Настоящая смерть есть только неизбежный переход в бессмертие: «то, что ты сеешь, не оживет, если не умрет» (1 Кор. XV, 36). В этих словах великого апостола заключается прекрасная, полная глубокого смысла аналогия бессмертия человека, взятая из естественной жизни. Посеянные зерна, сгнивая в земле, сохраняют нетленным свой росток – зародыш будущего растения, совершенно сходного с тем, которое произвело его. Здесь не простая передача жизни от одного растения другому, но полное сохранение зародышем своей жизни и проявление её в новой форме. Зерно – это человек и в нынешнем его состоянии, существо единичное, особое, отличающееся известными качествами, имеющее свою личную жизнь. Но вот это существо умирает, идет в землю, сеется, как зерно. Погибает ли оно бесследно, сгнивши, разложившись на составные части? Нет! Как зерно явится прекрасным растением, которое не отлично от брошенного в землю зерна, но есть то самое зерно, которое сгнило в земле, так и человек, истлевший в земле, превратится в прекрасное существо, с новым духовным телом, но не отличное от того человека, который умер, – оно будет тот же самый человек, только ставший нетленным [59].