За океаном и на острове. Записки разведчика - Александр Феклисов

Во-вторых, над Фуксом постоянно висела угроза смерти. Высказывая свои сомнения, признавая свою вину, чистосердечно раскаиваясь, он спасал свою жизнь… И его можно понять.

Первые месяцы тюрьмы оказались для Фукса тяжелыми. Стояла зима. Давила холодная камера-одиночка. Вначале тюремная администрация и заключенные считали его предателем, и Фукс опасался, что его могут убить. Он работал вместе с уголовниками, шил мешки, в свободное время много читал: журналы по физике, книги по философии и классическую художественную литературу. Это спасало от мрачных мыслей.

Когда заключенные поняли, что Фукс является добрым, умным человеком, они стали обращаться к нему за советами. Позднее он организовал курсы по повышению грамотности. Вел уроки по всем предметам. Хорошо к Фуксу стал относиться и тюремный персонал, который видел, что своей рассудительностью и хорошим поведением ученый способствует поддержанию дисциплины и порядка в тюрьме.

Зимой 1957/58 года по нашей просьбе в Лондон приезжал отец Клауса — Эмиль Фукс. Он несколько раз навестил сына. Они обсудили возможность возвращения Клауса в ГДР после отбытия заключения в Англии.

Девять с половиной лет провел Фукс за решеткой. 24 июня 1959 г. он был досрочно освобожден за примерное поведение.

За два-три месяца до этого в лондонских газетах появились сообщения о том, что английское правительство хотело, чтобы Фукс, выйдя из тюрьмы, продолжал заниматься научно-исследовательской работой в одном из университетов Англии или Канады. Как вариант обсуждалась также возможность послать его в Западную Германию.

Но Фукс настоял на том, чтобы из тюрьмы его отвезли в лондонский аэропорт. На рейсовом польском самолете он отправился в Восточный Берлин — столицу ГДР. Своим решением ученый перечеркнул все сплетни англо-американских средств массовой информации о его идейном перерождении.

Фуксу было сорок восемь лет, и он начал новую жизнь.

Руководство КГБ СССР обратилось с просьбой к верховным властям ГДР выяснить у Фукса, не согласился бы он жить и работать в Советском Союзе. Но ученый отклонил просьбу, сославшись на то, что среди соотечественников чувствует себя спокойнее и увереннее.

В ГДР Фукса приняли очень хорошо. Он быстро получил гражданство. Его назначили заместителем директора Института ядерной физики. Это дало ему возможность заниматься любимым делом. Он стал также профессором Высшей технической школы. Включился и в общественную жизнь республики: часто выступал в печати, по телевидению и радио не только по научно-техническим проблемам, но и на политические темы — как активный борец за мир и запрещение ядерных испытаний. В 1972 году Фукса избрали членом Академии наук ГДР и Центрального Комитета СЕПГ. За достижения в области науки в 1975 году он получил Государственную премию первой степени, а в 1979 году его наградили орденом Карла Маркса.

Вскоре после прибытия в ГДР Фукс женился. Спутницей его жизни стала Маргарита Кейлсон. Супруги поселились в Дрездене.

Вначале советские ученые вели исследования по урановой проблеме разрозненно, каждый в своей лаборатории. В 1943 году была организована центральная лаборатория при Академии наук СССР по урановой проблеме во главе с И. В. Курчатовым. К нему стали поступать все работы по атомным исследованиям, включая секретную разведывательную информацию из Великобритании и США. В своей лаборатории И. В. Курчатов собрал всех выдающихся советских физиков.

Ю. Б. Харитону было поручено возглавить научное руководство разработкой атомной бомбы.

После того как США взорвали в 1945 году атомные заряды над Хиросимой и Нагасаки, советское руководство приняло решение о начале строительства промышленных объектов для создания атомной бомбы.

Решением Государственного Комитета Обороны СССР от 20 августа 1945 г. был создан Специальный комитет при ГКО. Образовали также Научно-технический совет по урановому проекту при Совнаркоме СССР во главе с Б. Л. Ванниковым; его заместителем стал И. В. Курчатов.

С этого времени разведслужбы Кремля начали получать более конкретные задания, отвечающие потребностям развернутой программы научно-технических работ по созданию советской бомбы. Фукс фактически стал выполнять те же задачи, которые ставились перед нашими учеными. С той только разницей, что он напряженно трудился в опаснейших условиях, каждодневно рискуя своей жизнью — дамоклов меч провала все время висел над ним.

Информация, передаваемая К. Фуксом, всегда получала высокую оценку. Но она стала просто бесценной для советского государства, когда он служил в Лос-Аламосе и Харуэлле, так как в ней наши ученые находили нужные им теоретические и научно-практические сведения.

После успешного испытания первой советской атомной бомбы ее создателям были присвоены — и конечно же, вполне заслуженно — звания Героев Социалистического Труда и лауреатов Государственной премии. Большой группе советских ученых, специалистов, в том числе сотрудникам разведки, были вручены высокие советские награды. Автора этих строк, например, наградили орденом Трудового Красного Знамени. И лишь Клаус Фукс, к великому сожалению, не получил ничего. Ничего, кроме четырнадцати лет тюремного заключения.

В 1964 году я обратился с письменным рапортом на имя начальника разведки КГБ, в котором просил его ходатайствовать перед Президиумом Верховного Совета СССР о награждении Фукса высокой правительственной наградой или же рекомендовать его кандидатуру для избрания иностранным членом Академии наук СССР. Узнал о хлопотах и тогдашний президент высокого научного учреждения М. В. Келдыш. Его реакция оказалась, мягко выражаясь, несколько странной.

— Делать это нецелесообразно, — заявил он, — ибо ослабит заслуги советских ученых в создании ядерного оружия.

Летом 1968 года Фукс в составе делегации ученых-атомщиков ГДР приезжал в Москву, посетил ряд советских научно-исследовательских институтов, встречался с нашими учеными. Будучи по характеру деликатным, застенчивым человеком, он в беседах ни разу не обмолвился о том, что восемь лет оказывал помощь советской науке в создании ядерного оружия.

Незадолго до отъезда из Москвы с ним встречался руководящий сотрудник разведки КГБ Л. Р. Квасников. Из-за ограниченного времени беседа, к сожалению, оказалась скомканной, откровенного разговора не получилось. Наш представитель предложил ученому вместе с женой полечиться в одном из южных санаториев. Поблагодарив, Фукс сказал, что в этом году он не сможет воспользоваться предложением, и попросил вернуться к этому вопросу в будущем. Однако Квасников вскоре ушел на пенсию, произошел и ряд других изменений в руководстве разведки. Повторить приглашение Фуксу просто забыли.