Мир Ринна - Стив Паркер

Никто не проронил ни слова, пока отделение Тириуса и беженцы не присоединились к ним у входа в подземелье.

Женщина со спутанными светлыми волосами потянулась к магистру и преклонила перед ним колени.

Космодесантники посмотрели на нее. Слезы, бегущие по щекам, смывали с ее лица грязь.

— Мой лорд, — всхлипнула он, — Дасат мертв. — Она опасливо покосилась на сержанта Тириуса. — Он не позволил нам забрать его тело с холма.

Тириус кивком подтвердил ее слова.

— Это холм Джадеберри, — объяснил Кантор женщине, наклоняясь, чтобы поднять ее с колен. Она была хрупкой, словно кукла, острые кости выпирали под тонкой кожей. — Особое место с тех самых пор, как Ринн воссоединился с Империумом. Пусть Дасат покоится там в мире. Когда война закончится, его похоронят как положено, его и многих других. Но сейчас у нас нет времени. Наше путешествие еще не закончено, мы еще не в безопасности.

Послушно кивнув и сдерживая рыдания, женщина присоединилась к остальным паломникам.

Кортес почувствовал первые признаки приближавшихся танков, дрожь земли под ногами. Должно быть, Кантор тоже ее почувствовал, потому что жестом указал на пещеру у входа в подземелье и сказал:

— Веди нас, сержант Гримм. Следует поторопиться.

— Сюда, мой лорд, — отозвался Гурон и начал спускаться в туннель.

Остальные последовали за ним. Позади задрожали вымощенные булыжниками улицы.

СЕМНАДЦАТЬ

Подземелье Джадеберри, город Новый Ринн

Педро Кантор был вымотан до предела, но, шагая позади своих людей из отделения Гримма, ничем не выказывал своей крайней усталости. Он знал, что устали все, и поэтому счел себя обязанным быть для остальных образцом силы и выдержки. Братья будут смотреть на него, ища поддержки, ответов, дороги в будущее, которая обеспечит выживание их древнего братства. Именно он должен был дать все это и даже больше, не важно, сколь невозможным все это кажется сейчас.

В туннеле было темно. На стенах и потолке висели светильники, но раньше все они обеспечивались питанием от станций, расположенных за пределами города и ныне захваченных орками. Конечно, Багровые Кулаки легко передвигались в темноте. Их визоры и генетически улучшенные глаза различали каждую деталь вокруг. Но беженцам, чтобы двигаться, нужен был свет. Поэтому брат Галика шел в хвосте колонны, перед людьми, и держал зажженной сигнальную вспышку. С самого начала пути, когда движение замедлялось, он подбадривал беженцев или напоминал об оставшихся позади зеленокожих. Последний довод оказался решающим.

Подземелье было обширным, возможно метров сорок в ширину и двенадцать в высоту. Все эти слои камня и земли поддерживали колонны, высеченные в форме фигур в капюшонах. Это были сорок два служителя, которые помогали прославленному имперскому восстановителю Сальдано Мальверро Ринну. Зловещий красный свет от вспышки Галики отбрасывал резкие черные тени от складок их каменных одеяний.

Глаза Кантора выхватили из сумрака впереди угловатые очертания двух больших грузовиков.

— Мы сможем двигаться быстрее на них? — спросил он у Гримма.

— Они предназначены для другого, лорд, — ответил Гурон. — Они загружены мощнейшей взрывчаткой. Как только мы отойдем на безопасное расстояние, я активирую заряды, и первые добравшиеся сюда орки приведут в действие взрывчатку, и взрыв обвалит потолок. На их головы обрушится река Пакомак.

Кантор кивнул:

— Будем надеяться, что сюда набьется достаточно много зеленокожих.

Кортес одобрительно хмыкнул.

— Я не сомневаюсь, что так и будет, мой лорд, — сказал Гримм. — Но у Снагрода еще много орков в запасе. Стыдно это признавать, но мы уже потеряли очень много районов.

— Нет никаких причин стыдиться, — ответил магистр. — Вы сражаетесь храбрее, чем можно было требовать. Кто еще смог бы выстоять так долго против такого Вааагх? Я не желаю больше слышать, как ты говоришь о стыде.

— Как пожелает мой лорд, — произнес Гримм. Возвращаясь к изначальному предмету разговора, он продолжил: — Это подземелье — последняя открытая дорога в город. С разрушением туннеля мы будем заперты внутри наших стен.

— Помощь придет, — сказал Кантор. — «Крестоносец» смог уйти.

— Это уже что-то. Надеюсь, он скоро приведет помощь. Капитан Алвес ввел в действие Протокол Церес. Библиа-рий Дегеуэрро тоже посчитал это правильным шагом.

В воздухе витал вопрос, который хотел задать Гримм. Прикажет ли знаменитое чувство чести Кантора и его жалость к обычным людям отменить приказ Алвеса?

— Протокол Церес остается в действии, — сказал Кантор. — Дриго был прав, поставив превыше всего выживание Ордена.

Он подумал, что Кортес наверняка скользнул по нему Взглядом при этих словах.

По иронии судьбы, — продолжил Гурон, — капитан отдал свою собственную жизнь, нарушив этот приказ. Тысячи риннских гвардейцев и гражданских погибли бы, не принеси он эту жертву.

— Он удивил тебя, — проницательно заметил Кантор.

Что-то в тоне сержанта выдавало улыбку, когда он ответил:

— Да, действительно удивил.

Багровые Кулаки уже поравнялись с двумя грузовиками, и Педро смог разглядеть, как они специально поставлены в ниши между тремя толстыми колоннами. Разрушение этих опор обрушит целую секцию туннеля. Вес камня наверху раздробит и похоронит любую, даже самую прочную из орочьих машин. А следом обрушатся ледяные воды Пакомака, размажут пехоту ксеносов по стенам или утопят. В любом случае враги будут мертвы, и очень быстро.

Ксеносы нуждались в кислороде так же, как люди.

Педро Кантор хотел бы увидеть все это, хотел, чтобы его сознание укрылось здесь и понаблюдало за смертельной драмой, но на это способны лишь псайкеры. И магистр не завидовал им. Сила псайкера была не только благословением, но и проклятием. Кантор слишком хорошо знал, как Юстас Мендоса боролся с демонами варпа и каждый день на протяжении всей своей долгой жизни отражал их неустанные зловещие атаки. Это была та ноша, в которой не нуждались широкие плечи Кантора, уже взявшие на себя очень многое.

Пока Багровые Кулаки двигались вперед, Гримм докладывал магистру и остальным обо всем, что случилось за эти дни с момента высадки первых вражеских судов. В ответ Кантор рассказал о трагедии в крепости-монастыре Арке Тираннус. Его душевные раны вновь заполыхали болью, но храбрый сержант Второй роты и его люди заслуживали правды из уст своего вождя.

Выживание Ордена было вопросом неопределенным и крайне тяжелым. Слишком уж мало осталось того, на чем можно было возродить былую мощь.

Впереди постепенно светлело. Тонкие лучики тусклого дневного света, пробивавшиеся во тьме, возвестили наконец близость выхода. Дорога заняла почти два часа. Некоторые беженцы еле передвигались, поэтому Кантор велел Багровым Кулакам в арьергарде нести тех, кто вот-вот упадет.

Он уже поставил левую ногу на невысокий пандус, ведший к выходу из туннеля, когда услышал грохот. Со свистом пронесся порыв ветра.

— Взрывчатка сработала! — сообщил Гурон Гримм, перекрикивая все нараставший шум.

Беженцы завопили от страха.

— Бегите! — приказал Кантор. — Возьмите этих людей!

Астартес подхватили паломников и бегом направились к дневному свету. Грохот позади с каждой секундой становился все громче.

Кантор услышал, как Алессио Кортес рычал по комлинку боевым братьям:

— Живее, братья! Дорн не любит медлительных!

Грохот стал почти оглушительным. Любые другие слова теперь терялись в этой какофонии. Впереди отделения сержант Гримм мчался все быстрее, побуждая и других поспешить.

Они вырвались из туннеля как раз тогда, когда толстый столб воды и несомых ею камней ударил в небо, сбив некоторых с ног. Но вскоре вода успокоилась.

Кантор повернулся и увидел, как его Багровые Кулаки встают. Многие подбадривали промокших, дрожащих беженцев.

— Все целы? — спросил он.

Некоторым беженцам было совсем плохо, и дальше их пришлось нести.

Кантор увидел, что Алессио Кортес показывает на что-то, призывая магистра обернуться.

Он повернулся и обнаружил отделение боевых братьев в тяжелой терминаторской броне, вышагивающих к ним от ближайшей улицы.

Низкий сухой голос раздался по комлинку.

Это был Рого Виктурикс:

— Добро пожаловать в Новый Ринн!

В его голосе нетрудно было угадать едва сдерживаемое ликование. Он едва ли не смеялся от радости, видя своего лидера здесь, живым, несмотря ни на что.

Виктурикс жестом указал на свою броню:

— Мой лорд, я бы преклонил колено, если бы мог. И я вижу, капитан Кортес все так же оправдывает свою репутацию неуязвимого. Искренне приветствую, брат.

Кортес кивнул и ударил кулаком по груди в знак приветствия.