Волчий взгляд - Мария Сергеевна Рожнова

— Ты вторая женщина, которая зашла в этот дом, кроме тебя здесь была только Маргарита, моя экономка, и ты единственная, кто оказался в постели со мной здесь, так что для меня это тоже впервые.

— Но почему? — тихо спросила она

— Долгая история, но если быть кратким, то я не хотел видеть посторонних на своей территории, но ты затронула что-то в моей душе, я больше не принадлежу себе.

Он нежно осушил ее слезы поцелуями, и когда она провела рукой по его рельефному прессу, Дэвид зашипел и попытался перехватить ее руку, но Холли оказалась проворнее. Дыхание мужчины стало прерывистым, когда она обхватила ладонью его напряженную длину, кожу стало покалывать и Дэвиду становилось все труднее сдерживать свою страсть, он переместил Холли под себя, и навис над ней, удерживая своей вес на руках, мышцы на которых напряглись от нагрузки. Он ждал ее разрешения, и когда она быстро кивнула, плавно опустился вниз и застыл в неподвижности, давая ей время, чтобы приспособиться к своему размеру. Когда девушка нетерпеливо заерзала под ним, он приподнялся и сделал первый толчок, а затем отступил, возвратившись через мгновение, так плавно раскачиваясь, он проникал все глубже. Мужчина сдерживал свою страсть, боясь навредить Холли, но ее не устроило такое положение вещей, она обхватила его стройными ногами, вонзив ногти в плечи, подстегивая его, безмолвно прося о большем. И он не смог потерял контроль над собой, просунув руки под ее спину, он окружил ее своим массивным телом, прижимая ближе, и стал двигаться резче и яростнее, сминая ее губы своими, в собственническом поцелуе, Дэвид увеличил темп, двигаясь вперед и назад, пытаясь доставить максимальное удовольствие своей женщине. Холли выкрикнула его имя, а мгновением позже, он присоединился к ней. Дэвид перекатился на спину, не выпуская девушку из кольца своих рук, затем он накинул на них простыню, и провел ладонью по волосам Холли. Он поцеловал ее в макушку, желая, чтобы эта ночь никогда не заканчивалась, он мог бы провести с женщиной, находящейся рядом с ним, вечность, но с горечью осознал, что это невозможно, потому что ее жизнь исчисляется годами, а не столетиями. Мужчина решил забыть о всех проблемах и просто наслаждаться присутствием Холли в его жизни. Дэвид все еще не утолил свое желание, но он заставил себя лежать неподвижно, напомнив себе, что девушка совсем недавно балансировала на грани и жизни и смерти и ей нельзя переутомляться. Размеренное дыхание девушки, сообщило ему, что она уснула, доверчиво прижавшись щекой к мощному плечу и положив свою тонкую руку ему на грудь, туда, где под ее ладонью билось его сердце.

13

Дэвид проснулся ранним утром и увидел, что Холли уютно устроилась у него под боком, он залюбовался красотой ее обнаженного тела, но заставил себя держать руки при себе, несмотря на то, что хотел провести линию вдоль ее спины губами. Ей нужно больше отдыхать, она еще слишком слаба, а ты и так утомил ее ночью — мысленно сказал он себе. Мужчина осторожно поднялся с кровати и уже собирался одеться, но услышав испуганный вскрик за своей спиной, резко обернулся, и понял, что девушка смотрит на него глазами, наполненными ужасом. Дэвид сразу понял, что обозначает этот взгляд, и опустил голову вниз, впервые в своей жизни, он забыл о своей искалеченной спине, изуродованной безобразными шрамами, и разделся полностью перед женщиной. Раньше он никогда не допускал такой оплошности и оставлял рубашку на себе, или же просто гасил свет, не давая прикасаться к поврежденным участкам кожи, но с Холли он забыл обо всем на свете, и теперь ему предстоит расплачиваться за свою ошибку. Конечно, она испугалась, увидев ужасные следы насилия на его спине, и скорее всего, она больше никогда не посмотрит на него с прежним желанием во взгляде, теперь его тело не вызовет у Холли, ничего, кроме отвращения. Но то, что он услышал в следующую минуту, удивило его, и затронуло какую-то струну в глубине его сердца.

— Господи, Ди? Как ты пережил это? Кто посмел причинить тебе такую боль?

Девушка встала с постели и подошла к нему, она обняла его сзади, а потом осторожно погладила ладонью каждый рубец. Мужчина напрягся, но заставил себя стоять на месте, боясь даже пошевелиться, он знал, что на его лопатках остались следы от кнута, а ниже расположилось позорное клеймо, которое поставил Артур, перед своей смертью. Когда Холли прикоснулась губами к его шрамам, и поцеловала каждый из них, ее глаза наполнились слезами, от разрывающих душу эмоций. Через какие пытки прошел мужчина, стоявший рядом, как он смог удержаться после таких страданий от ненависти ко всему миру, сейчас она понимала, как необъективны были ее обвинения, и девушка искренне пожалела о своих резких словах.

Дэвид повернулся к ней, но не сделал попытки обнять или поцеловать, он ничего не ответил на ее вопрос, а лишь смотрел на нее, замерев в мучительном ожидании.

— Так много боли… Ты вынес все это и остался хорошим человеком. Где ты получил эти раны? Ты воевал?

— Я больше не человек, Холли, и перестал им быть давно. А эти рубцы, подарок из прошлого от моей приемной семьи.

— Ты не заслужил такого отношения, никто не должен выносить такие побои.

Девушка положила свою руку на его мускулистую грудь и встала на носочки, пытаясь дотянуться до его рта, и мужчина нагнулся, чтобы встретить ее губы на полпути. Они целовались как обезумевший, словно от этого зависели, их жизни, но когда Дэвид случайно задел рукой живот Холли, она поморщилась, и мужчина тут же отступил.

— Прости! Я совсем потерял голову.

— Мне нравится это. Очень. Я хочу принять душ, а затем позвонить Саманте, и сообщить чтобы она не волновалась.

— Пусть приезжает к нам домой, — просто ответил Дэвид — Мне нужно будет отлучиться по делам ненадолго, а я не хочу, чтобы ты заскучала.

— Хорошо, я так и поступлю, — ответила девушка и попыталась улыбнуться.

Наш дом — это словосочетание случайно вырвалось у него, но оно показалось ему таким правильным и необходимым, что мужчина задумался о том, что они могли бы стать одной семьей, и эта мысль была очень приятной. Холли потянулась за своей одеждой и поняла, что ее халат не смог пережить вчерашней ночи.

— Не возражаешь, если я возьму твою футболку?

— Нет, конечно, делай, все что