Из-под снега (СИ) - Чоргорр Татьяна

Восемнадцать выходцев с Арха Голкья она догнала на Высоком Мысу: за тем поворотом тракта, где скалились с кольев обглоданные кричавками черепа. Можно было подождать, пока беззаконники спустятся на лёд за мысом, и утопить их, как предыдущих, но мудрая спешила. Снежный вихрь налетел, залепляя глаза, ноздри и рты снежной пылью, мигом высасывая из тел живое тепло. Они умирали быстро, один за другим… Надо же! У кого-то хватило смелости и дара на сопротивление! Зачарованная стрела пронзила вихрь, не ранив Вильяру, но отбросив её в двуногий облик. Колдунья мгновенно выставила щит: град стрел и мелких колдовских молний снова не причинил ей вреда, однако связал боем. Обороняясь, она не могла бить с прежней силой, а противники тоже наворожили себе щиты. Дюжина колдунов и ведьм, поодиночке гораздо слабее мудрой, но вместе… Вильяра поняла, что из ловца превращается в дичь: она не выбила ещё никого, а её уже прижали к скальной стенке — эдак рано или поздно возьмут измором.

«Вильяра, на тебя напали?» Безмолвная речь отвлекает, поэтому ответ предельно краткий: «Да!» Нимрин свалился откуда-то сверху. Вероятно, сиганул со скалы? Чёрная прореха в ночи, промельк чёрных клинков, незнакомая ворожба. Восьми матёрых беззаконников воину хватило всего-то на пару вздохов. А четырёх Вильяра заморозила сама, пока они не опомнились. Ещё одна дикая стая прекратила существование…

— Нимрин, ты откуда тут?

— Из дома.

Он даже не запыхался. Стоял, слушал ночь, посверкивая жёлтыми огнями в зрачках. Наклонился и тщательно разоружил одно из неподвижных тел:

— Этот — живой. Я оглушил его, на случай, если ты хочешь задать ему вопросы. Или добить?

— Оставь. Я не подумала об этом сразу, но у них сообщники где-то на ярмарке.

Нимрин связал пленнику локти вздёржкой от штанов соседнего трупа, ноги — завязками сапог. Кровь убитых шелестела, проедая снег. В морозном воздухе плыли запахи, лакомые для любого хищника. Вильяра не была исключением. Древний запрет — добывать и жрать себе подобных — отсекал недолжное, но не избавлял от соблазна. Именно поэтому мудрая предпочла бы их всех утопить или заморозить. Но раз не справилась, то сама дура. Хорошо, что Нимрин подоспел вовремя! Вильяра облизнулась и фыркнула, сморщив нос.

— Нимрин, как ты догадался, что меня обложили?

— Так мы же с тобой, мудрая, вроде сросшихся близнецов. У вас такие рождаются? — знахаркина дочь кивнула, он продолжил говорить. — Когда ты в опасности, меня изводят дурные предчувствия. И портал на тебя наводить удобнее, чем на любой маяк.

— Что наводить? Куда? — переспросила колдунья.

— Я потом объясню. Скажи, ты догнала всех, кого хотела?

— Нет. Думаю, нет. Вильгрин говорил про семнадцать Наритья и не меньше двадцати с Арха Голкья. Я поймала пятнадцать и восемнадцать, — взгляд Нимрина стал укоризненным, Вильяра уточнила. — То есть, эти восемнадцать едва не поймали меня. Я не ожидала встретить столько одарённых вместе и такую выучку. Наритьяра Средний, действительно, собирал лучших.

— Что ты собираешься делать дальше?

— Я поищу следы. Ты сможешь вернуться в дом у фиорда тем же путём?

— Да, здесь недалеко. А ты обойдёшься без сопровождения?

— Обойдусь. Я буду осторожнее.

— А что с этим? — Нимрин указал на пленника. — Не хочу тащить его в дом, у него там слишком много знакомых.

— Оставь здесь, я заберу его позже.

— А он не замёрзнет?

— Не успеет.

— Я точно нужен тебе сейчас в доме у фиорда? Даруне и Нгуне в моём присутствии не по себе, а им ещё собирать и усмирять тамошнюю стаю. Если начнётся бунт, я один не продержусь. Тем более, не хочу становиться поводом.

— Нимрин, ты что-то задумал?

Он ответил безмолвной речью: «Охоту на живца. Возможно, этот, когда придёт в себя, позовёт кого-нибудь на помощь. Если их окажется много, я кликну тебя. Если мало, справлюсь сам.»

«Ты собираешься убивать?! Но спасение замерзающего в снегах — не беззаконие!»

«А спасение беззаконника?»

«Он же пока не отмечен для всех!» — с сожалением возразила Вильяра. Нет, пометить-то она могла, но терять ради этого время…

«Тогда я просто покараулю. Посмотрю, кто явится, и запомню. Если вообще кто-то явится».

На том и порешили. Улетая снежным вихрем, мудрая успела разглядеть, как Нимрин шагнул в странную тёмную воронку и тут же вышел из второй такой же на скале над трактом.

Не изнанкой сна, не из круга в круг… Сколько же у чужака тайн? Вильяра впервые видела своего Нимрина в бою и не то, чтобы испугалась — осознала, какой жуткий зверина ходит под её рукой. Понятно: слабый не справился бы с Наритьярой Средним, не пел бы Великих Песен! Но именно расправа над беззаконниками, едва не погубившими её саму, породила в сердце мудрой опасливое уважение к тёмному. Пожалуй, Вильяра не станет тянуть, исполняя свою часть договора. Если только загадочный враг Ромиги-Нимрина окажется ей по зубам!

До полуночи мудрая успела выследить и заморозить ещё двоих одиночек. Прочие замели следы слишком хорошо — или умеют ходить изнанкой сна и сейчас уже очень далеко. Жаль, она не переловила всех, но надеяться на совершенную удачу было бы глупо. Тем более, пока не вскрыт другой гнойник в её угодьях: Ярмарка. Вильяра вернула Латире все старинные полномочия, попросила его приглядеть за ярмарочным поселением. Но пока он, как и другие мудрые, слишком занят «качелями смерти».

На Высоком мысу мудрая обнаружила одного Нимрина: знала, где он сидит в засаде, но всё равно еле нашла. А пленник исчез, на снегу — свежие следы. Колдунья с удовольствием вернула себе двуногий облик: не по себе уже — быть так долго стихией. Передёрнула плечами, пытаясь выгнать из-под куртки мурашки. Спросила:

— Нимрин, кто здесь топтался?

— Какой-то мудрый. От него веяло силой, как от Наритьяры Среднего, и у вас же не носят серебряные серёжки ради красоты?

— Не носят. Расскажи скорее, какой он был?

— Молодой мужчина. Довольно мелкий, примерно с тебя. Рыжий, но светлее Даруны. Глаза — голубые или зелёные, издали плохо видно. Одежда — вообще без украшений, а мех очень пышный и рыжеватый, как его собственный.

Вильяра взрыкнула: Нимрин один в один описал Младшего Наритьяру, который на словах устранился от всего, что происходит в её угодьях.

— Что он делал?

— Вышел откуда-то из-под скалы, огляделся. Внимательно рассмотрел все трупы. Что-то пел, качал головой. Возле нашего «живца» присел на корточки. Возможно, поговорил с ним мысленной речью. Не развязывая, усыпил и сразу исчез вместе с ним. Я не стал препятствовать.

— Правильно! Но вот же хитрая погань! Скажи, зачем ему моя добыча?

— Это ты у него спроси, мудрая. Ты поняла, кто это был?

— Я знаю единственного мудрого, который носит одежду из рыжих шкур. Это Наритьяра Младший. Сходятся все приметы. Он не заметил тебя?

Нимрин фыркнул:

— Обижаешь! Конечно, нет.

— Вообще, это мог быть кто-то другой в обманном облике. Но ради чего?

— Ввести в заблуждение нашего пленника? — предположил воин.

— Нет, я не хочу об этом гадать, но со временем я непременно узнаю! Скоро полночь, нам пора. Проведёшь меня, как ходил сам?

— Только не визжи, а то от Мули у меня полдня в ушах звенело! — предупредил он, подхватывая её на руки.

Дальше… Странно, но не страшно. Очень любопытно, может ли он научить её такой ворожбе? А пока — дом у фиорда, совет…

Вопреки ожиданиям, совет прошёл мирно. Даруна и Нгуна рассадили обитателей дома на три стороны, по обычаю. Вильяре сразу бросилось в глаза полное отсутствие младших слуг, всегда занимавших места рядом с подростками. Подростков оказалось восемнадцать, а стариков всего трое: пара Наритья и один выходец с Арха Голкья, судя по ауре — очень сильные колдуны. Около двухсот взрослых, примерно поровну мужчин и женщин. Все взрослые сели тесной группой, но с одного края — бывшие Наритья, с другого — архане. Как два потока после слияния рек текут в одном русле, не смешиваясь. Но никуда они не денутся: или станут за зиму единым домом, или следующим летом здесь поселятся какие-нибудь другие охотники.