Моя неприличная тайна - Любовь Прекрасна
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но меня это волнует меньше всего.
Меня сейчас вообще ничего не волнует.
Я словно умерла. И чувствовать хоть что-то не могу. Порой кажется, что все это происходит не со мной. Я просто сторонний наблюдатель, который проживает чужую жизнь. Гость, которого не приглашали, но я все равно здесь.
Это очень странно.
Где-то внутри меня все кричит от боли. Я это знаю. Но не чувствую. И я моя боль не может найти выход, истязая себя. А я…
Мне плевать.
Даже мысль о том, что уже через пару дней я стану женой человека, которого не люблю, совсем меня не заботит.
Мне плевать.
И думая о том, что я должна буду уехать, тоже не трогает.
Мне плевать.
И даже плевать на то, что мне плевать.
Наверно это и есть то самое состояние живого мертвеца. Я читала об этом, но никогда не думала, что сама стану такой же. У меня нет аппетита, но все равно я продолжаю запихивать в себя еду, не чувствуя вкуса. Просто потому, что я за столом, а передо мной полная чаша.
Я ложусь спать, но засыпаю только под утро. И то если повезет. Все остальное время я молча смотрю в потолок, не думая ни о чем. А когда мысли приходят… Точнее, пробираются сквозь забор безразличия, мне вдруг становится не по себе. Внутри меня все кричит, но на деле я не могу произнести и звука.
Наверное, было бы проще, если я хотя бы могла поплакать. Но слез нет. Они высохли в тот момент, когда я перешагнула порог своего дома. Именно в тот день, когда увидела ЕГО С ДРУГОЙ.
И не потому, что мне не больно..
А потому что моя боль причиняет радость человеку, которого я ненавижу.
Только в тот день я поняла, что на самом деле испытываю к отцу.
Ненависть.
До этого момента я находила кучу объяснений его поступкам. Пыталась понять. Злилась, но делал все, что он хотел. Потому что где-то внутри теплела надежда на то, что, в конце концов, я точно буду знать, что он меня любит.
Любит, как отец любит свою дочь.
Но когда я увидела триумф победы в его глазах, то поняла.
Ему плевать.
Как и мне сейчас.
И я даже готова была просто развернуться и покинуть его дом. Уйти, навсегда оставив свое имя в позоре. Как и имя своей семьи. Но только один человек, ради которого я сейчас терплю все это, заставляет меня не совершать этого.
Моя маленькая сестрёнка.
Лишь ради нее одной я до сих пор нахожусь здесь. И терплю все это дерьмо!
Да, именно дерьмо.
Мне больше не страшно выражаться, даже вслух, и даже зная, что меня могут услышать. Раньше я делала это только с одним человеком. И я знала, что ему плевать на то, что я девушка. Или на мое правильное воспитание. И всю подобную чепуху.
Ему не было до этого дело.
Он принимал меня такой, какая я есть.
Но сейчас я не уверена, что это все было по-настоящему.
Он же Соколовский…
Он умеет играть..
И играет только по своим правилам..
Не желая больше грузить себя всем этим, я молча собралась и покинула дом. Я никому ничего не сказала. Не предупредила. Просто захотела немного побыть одна. Сначала было желание выйти куда-нибудь в город, но потом почему-то свернула сторону сада.
Сейчас там никого нет.
И это то, что мне нужно.
Побродив среди деревьев, заворачиваю в сторону пруда, который был капризом моей матери. Не знаю, как ей удалось, но отец все-таки сделал то, что она хотела. Я почему-то только сейчас начала понимать, что мама хоть и изображает из себя послушную жену, но вполне удачно крутит папой.
Это незаметно, но если вспомнить все, а еще хорошенько обдумать, то сразу понимаешь, что в их отношения не все так просто, как может показаться.
Я в ней ошибалась.
Жаль только, что для меня или для Малики она ничего не сделала. Видимо, ее вполне устраивало то, как воспитывает нас отец.
На минуту закрываю глаза, вдыхая свежий воздух.
Как же хорошо.
Если бы можно было, то я осталась тут навечно.
Позади раздался треск ломающейся ветки. Вздрагиваю и резко открываю глаза, собираясь повернуться. Но не успеваю этого сделать. На моей голове оказывается мешок, а рот затыкает чья-то ладонь.
— Тшш… Не сопротивляйся. Скоро все будет хорошо.
Шепчет на ухо смутно знакомый голос, но я не могу узнать, кому он принадлежит. Хочу начать сопротивляться и даже пытаюсь укусить похитителя, но вдруг чувствую резкий запах какого-то вещества…
А затем наступает темнота..
— Ты с ума сошел? Нафига ты ее сюда привез?
— Думаешь, стоило ее оставить там?
— Да. Леха ведь не давал сигнала действовать.
— Леха ждал удачного момента. И вот он настал. А я очень вовремя оказался рядом.
— Тебя могли убить.
— Но я ведь тут. И живой.
Сквозь туман до меня доносились голоса. Я не сразу поняла, что это. И вообще, где нахожусь. Но открыв глаза, поняла, что точно не дома.
Это была мужская спальня.
Повсюду были разбросаны вещи. Шкаф открыт и там тоже далеко от порядка. А на тумбочке, возле двери стоял лишь мужской одеколон. И кажется, чьи-то часы.
Ни то ни другое не были мне знакомыми.
Но голоса…
Один я узнаю точно. И это понимание заставило мое сердце забиться чаще. Ведь если я не ошибаюсь, то получается что…
