Убийца с пилой - Надин Мэтисон

Хенли напряглась, услышав, как в замке входной двери поворачивается ключ.

— Так, это определенно подсказка для меня, что пора и честь знать, — объявил Стэнфорд, беря банан из вазы с фруктами.

— Спасибо за то, что согласился у меня переночевать.

— Не за что. Я на вчерашний вечер ни с кем заранее не договаривался, поэтому ты не нарушила никакие мои планы. Но, Энж, послушай мой совет.

— Я знаю, что ты собираешься сказать.

Хенли встала и вылила остывший чай в раковину.

— Не сомневаюсь, что знаешь. А я знаю тебя. Ты хочешь со всем справиться сама, все взвалить себе на плечи, но ты не можешь все делать одна, поэтому не дави на него. Все это совсем нелегко.

Дверь открылась и закрылась. У Хенли оставалась минута, пока Роб снимет кроссовки и мокрое худи. Все его эсэмэс были одинаковыми: «Нам нужно поговорить». Три слова, которые ни разу в истории не предвещали разговор, который может закончиться миром или хотя бы приемлемым соглашением.

— Я купил тебе латте, — Роб поставил стаканчик на стол. — Пол? Я тебя сразу и не заметил.

— Доброе утро, дружище. — Они пожали руки. — Не хотел, чтобы Анжелика тут ночевала в одиночестве. Так, я пошел. Скажи Эмме, что дядя Пол передавал ей привет.

— Обязательно.

Роб протянул Хенли белый стаканчик, на котором черным маркером сбоку было написано имя Анжелика. Как всегда, неправильно.

— Спасибо, — поблагодарила Хенли. Горячая коричневая жидкость вылилась из-под неплотно прилегающей крышки ей на руки. Хенли не хотела кофе, но все равно сделала глоток. — Как там Эмма? Я собиралась вчера связаться с вами по ФейсТайм, но допоздна задержалась у папы.

— С ней все в порядке. У пары детишек из ее группы проблемы с желудком, может, даже желудочный грипп. Поэтому не удивляйся, если и Эмма с ним сляжет. Мама счастлива с ней повидаться, ужасно балует. Но вся эта ситуация ее не радует.

— Кого бы она порадовала? — Хенли закатила глаза.

— Маму нельзя за это винить. То полиция каждые пять минут проверяла, как у нас дела, а теперь патрульная машина постоянно припаркована перед входной дверью. Кому это понравится?

— Но она же знает, что речь идет о безопасности ее внучки? Если твоя мама хочет рискнуть…

— Ты прекрасно знаешь, что не хочет. Ты сегодня не пойдешь на работу?

— Пойду, но позже. Сегодня утром мне нужно сделать несколько дел.

— Я много думал, — произнес Роб, сделал паузу, потом добавил: — Такое положение дел меня не устраивает.

— Что ты имеешь в виду под «положением дел»? — Хенли плотно сжала стаканчик с кофе. — О чем конкретно ты говоришь?

Хенли посмотрела на Роба так, как обычно смотрела на подозреваемых во время допроса, всем своим видом показывая: «Ты несешь полную чушь».

— Я не хотел, чтобы ты возвращалась на работу после случившегося. Я до сих пор считаю, что это было ошибкой. Но, наверное, все было не так плохо, когда ты работала над делами в офисе, но теперь ты снова «на земле», и все изменилось. Из-за тебя нам угрожает опасность.

— Роб…

— Из-за тебя Эмме угрожает опасность.

Шах и мат. Хенли встала, вылила латте в раковину и стала смотреть, как коричневая жидкость сливается в трубу, закручиваясь над стоком по часовой стрелке.

— Я никогда не подвергала Эмму или тебя опасности. Если бы я могла предположить, что кто-то… Неужели ты на самом деле думаешь, что я хочу жить так, как мы живем сейчас?

— Конечно, не хочешь. Но что ты сделала, чтобы изменить положение? Ты могла бы уйти с работы. Ты до сих пор можешь это сделать, а зная, что Оливер сбежал, ты это сделать обязана. Я, конечно, не следователь, но даже я, черт побери, знаю, что он может здесь появиться. Он чуть не убил тебя. Ты словно забыла об этом.

— О, только не надо преувеличивать! Я получила пару колотых ран. Я не была на пороге смерти.

Но даже когда она это произносила, ее сердце забилось сильнее. Они оба знали, что все было гораздо серьезнее.

— Меньше недели назад какой-то психопат оставил отрубленную голову у нас на крыльце. А если бы не просто оставил? А если бы кто-то зашел в дом и что-то сделал с Эммой?

— Я никогда бы этого не допустила, Роб. Ты ведешь себя так, словно все случившееся — моя вина. Почему ты так хочешь меня наказать просто за то, что я делаю свою работу? Ты не думаешь, что я и так считаю себя виноватой? Ты не думаешь, что меня беспокоят те же вещи, которые волнуют и тебя? — У Хенли перехватило дыхание, и она опустилась на стул. — Да я умру, если что-то случится с Эммой. Она — смысл моей жизни. Ты думаешь, я рада, что ты увез ее на другой конец Лондона к своим родителям?

Взгляд Роба стал жестче.

— У тебя работа на первом месте, и так было всегда. И ты отдаешь предпочтение тому, что хочет Стивен Пелачча, а не моим потребностям и не потребностям нашего ребенка. Ты и раньше так поступала, и теперь снова так делаешь.

Роб перешел на крик. Он встал и схватился руками за голову. Хенли видела, как пульсирует маленькая жилка у него на шее, — это говорило о том, что он разозлен до предела. Ее правая рука начала трястись.

— Все это не имеет никакого отношения к Стивену, — сказала она наконец. Ей приходило в голову, что Роб подозревал о том, что она переспала с Пеллачей после смерти матери, но не мог доказать.

— Правда? Разве не он решил опять отправить тебя работать «на земле» и сделал так, чтобы ты продолжала расследование даже после всего случившегося на прошлой неделе?

— Ты так говоришь, будто я кукла, а он дергает меня за ниточки.

— Если он не может затащить тебя в постель, то вполне может скрыто тобой манипулировать какими-то другими способами.

Хенли отреагировала мгновенно. Не задумываясь о последствиях, она схватила ближайший предмет (это оказалась любимая кружка Роба с эмблемой «Арсенала») и запустила в него. Роб увернулся, кружка пролетела мимо, ударилась о стену и разбилась.

— Как ты смеешь, черт тебя побери?! Ты тут стоишь и вещаешь с самодовольным видом о том, как я ставлю под угрозу жизнь своей дочери, когда на самом деле проблема в тебе и в твоем драгоценном эго. Тебе стало бы легче, если бы я сказала, что вместо того, чтобы искать уже не одного, а двух убийц, я трахаюсь по