Корона мертвого короля (СИ) - Бердникова Татьяна Борисовна

— Ты прав, друг мой. Его помыслы не чисты, и от рук его пахнет кровью… Я узнаю запах — он же витал в церкви. Но его я не видел среди твоих спутников, хотя лицо мне кажется знакомым…

— Он притворялся мальчишкой, Антоном! — Аркано, отразив удар меча Барта кинжалом Мартына, отскочил в сторону, — Хватит трепаться! Если пришел помочь — помогай!

Неблиссер остался бесстрастен. Он лишь небрежно опустил подбородок, одновременно и чуть опуская черные ресницы.

— Хорошо.

В следующий миг Эрнесто, все так же удерживающий одной рукой Фредо, был уже перед главнокомандующим. Барт, которому, в целом, было безразлично, кого убивать, которого вела только цель добраться до Медведя, бросился на него, занося меч… И вдруг вскрикнул, последний роняя. Железные пальцы неблиссера стиснули его запястье, не давая шевельнуться и медленно выворачивая, выкручивая руку. Страж задергался, силясь высвободиться, но противник был безжалостен. Он продолжал давить, кости трещали, мужчина закричал…

— Прекрати! — чернокнижник не выдержал первым, — Он не враг нам, он лишь околдован!..

— Боль поможет ему прийти в себя, — последовал хладнокровный ответ. Эрнесто надавил сильнее, Барт взвыл… И, чувствуя, как спадает с глаз проклятая темная пелена, полетел наземь, прижимая к себе не сломанное, но вывихнутое запястье.

— Вот так, — Эрнесто чуть заметно улыбнулся, переводя взгляд дальше, — Боль иногда бывает благом… Кто ты, колдун? Мне знакомо твое лицо, но не как лицо того мальчика… Я видел тебя прежде?

Донат мерзко захихикал. Потеря одного слуги бесила колдуна, однако, сильно нарушить его планы не могла, поэтому хорошего расположения духа он не терял. Тем более, что вопросы нового противника нескрываемо забавляли его.

— Память вампиров столь коротка, Эрнесто? А ведь прошло не так много времени… — он издевательски прищелкнул языком, — Давно ли мы стояли против друг друга у врат цитадели Неблиса? Давно ли острие моего меча касалось твоей шеи, оставляя на ней след, который ты сейчас пытаешься скрыть?

Неблиссер сглотнул. Левая рука его против воли поднялась, касаясь платка, охватывающего шею. Желтовато-красные глаза потемнели от застарелого гнева.

— Ты… — он уже не говорил, он шипел, хрипел и все его существо, казалось, пылало ненавистью, — Главный жрец Неблиса… Мерзкая тварь, предатель, ты должен быть в клетке вместе со своим господином!

— Он друг мне, а не господин, — безмятежно отозвался колдун, и неожиданно… встряхнул руками, сбрасывая нити кукловода, отпуская на волю свои марионетки. Стражи, столь внезапно получившие свободу от чужой воли, недоуменно заозирались, заоглядывались, пытаясь сообразить, что происходит и чем они вообще занимаются. Шин, на которого вместе с возвратившимся сознанием нахлынула и дикая боль в сломанных ногах, со стоном припал к шее коня и, не в силах удержаться в седле, завалился, соскальзывая на землю.

Упал он тяжело, неудобно подвернув сломанную ногу и, всхлипнув, попытался выпростать ее из-под другой. Сердобольный Мартын, видя, что человеку плохо, осторожно приблизился, сам хромая, не решаясь пока прикасаться к нему.

— Кхм, парень… — осторожно позвал он, — Ты, это… на меня больше бросаться не будешь, я надеюсь?

— Иди к черту!.. — Шин слабо застонал и, не вдаваясь в подробности того, кто с ним разговаривает и о чем он вообще говорит, повалился на землю, закрывая глаза. Удовлетворенный этим ответом пират довольно кивнул и, опустившись рядом с несчастным на колени, осторожно вытащил одну его ногу из-под другой, помогая лечь более ровно.

— А что с ногами-то? — попытался, было, выяснить он, но следующий миг положил конец напрасным разговорам.

Донат, освободивший руки от нитей, вдруг воздел их к небесам и, словно ухватившись за что-то, резко потянул вниз. Небо прогнулось, вытягиваясь, как глиняная амфора, превращаясь в голубую сосульку. Колдун криво ухмыльнулся и, дернув сильнее, сделал движение, будто открывал двери.

Небо толчком возвратилось на место и тотчас же почернело, покрываясь тучами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Да разверзнуться хляби небесные, — прошептал маг, и в следующее мгновение хлынул дождь. Это был не простой летний дождик, это был полноценный ливень, стена воды, низвергающаяся с небес и пронизанная вспышками молний. Загрохотал гром, и более уже не останавливался — грохот то нарастал, то отдалялся, заставляя людей невольно пригибать головы.

Молния ударила как раз между Шином и Мартыном, отбрасывая последнего назад. Барабан сорвался с его плеч и откатился в сторону.

— Вот как надо повелевать водою, Фредо! — закричал, перекрывая грохот грома, колдун, и в следующий миг молния ударила точно в чернокнижника.

Князь задрожал, затрясся всем телом, заставляя себя принять разряд тока, пропустить его сквозь себя, заставляя себя выжить… Эрнесто, удерживающий его, дернулся, ощущая, как электрические искорки бегут по его рукам, рассыпаясь по всему телу.

Фредо, действующий уже на уровне инстинктов, оттолкнул помощника и, выпрямившись, раскинул руки в стороны, подставляя лицо дождю. По телу его пробегали синеватые молнии, серебряные глаза горели невозможным огнем — зрелище было жутким и восхитительным одновременно.

Пьетро, с обалделым видом озирающийся по сторонам, закашлялся и, подкравшись к Ашету, неуверенно тронул его за плечо.

— Патрон… а чего тут вообще творится-то, а?..

— Заткнись, — коротко велел ему Стальной Аш, и поднял флейту.

Острая резкая трель ударила куда-то в чащу, в тень среди деревьев, незамеченную никем, кроме бывалого охотника. Послышался жуткий вой, и на поляну вывалилось неприятного вида животное — в три раза крупнее обычного волка, с мордой и холкой гиены, и ужасающе длинными, острыми клыками.

— Вольпок… — Ашет раздраженно сплюнул, резко оборачиваясь к что-то бормочущему, раскачивающему колдуну, — Он призывает монстров!

Карина, по-прежнему прячущаяся на дереве, слабо вскрикнула и, соскользнув с мокрой ветки, на несколько секунд повисла на руках, затем грациозно спрыгивая на землю.

— Не бывать тварям в моем лесу! — голос девушки зазвенел: она была в ярости, и ярость свою обращала по нужному адресу, — Убирайся отсюда, забирай с собой своих врагов! Проклятый колдун! Мне не нужны мужские игры рядом с моим домом!

— Замолчи, девчонка! — Донат, входя в раж, легко махнул рукой, и шаманка взвизгнула, сбиваясь на хрип. Сзади ее обхватила, сдавливая горло, костлявая рука. Открылась пасть со страшными зубами, оставившими раны на плече у Мартына, склонилась к тонкой шее…

Фредо, едва держащийся на ногах, не видящий происходящего за спиной, но чувствующий это почти на уровне инстинкта, вытянул руку назад. Синеватая молния ударила во взявшегося из ниоткуда ноофета, отбрасывая его от жертвы и, прошив насквозь, оставила прожженную дыру в хлипкой груди.

Мартын, только поднявшийся на ноги, медленно проводив его взглядом, неожиданно застонал и, хватаясь за голову, упал на колени. Плечи его дрожали, руки тряслись, а на пальцах буквально на глазах начинали отрастать длинные, нечеловеческие когти.

Помочь ему было некому. Аркано, видящий происходящее с другом, хотел, было, броситься к нему, но оказался остановлен неожиданным укусом в левую ногу. Опустив взгляд мужчина не без удивления обнаружил клацпера, повисшего на его сапоге. Мелкая пакость ухитрилась прокусить плотную кожу и теперь уже вовсю подбиралась к плоти жертвы, рыча и фыркая от вожделения.

Карина опять взвизгнула и, недолго думая, ловким кошачьим прыжком взлетела на ветку ближайшего дерева. Клацперы, выползающие из леса, лезущие, казалось, изо всех щелей, пугали девушку, как крестьянку мыши.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Эрнесто, уверенно загораживающий собою наэлектризованного князя, принял на сгиб локтя выскочившего из лесу вольпока и, отшвырнув его, пинком ноги отбросил клацпера.

Ашет, провернув в руке меч, вскинул его и, сложив губы трубочкой, тихонько свистнул. Клинок вспыхнул огнем и, опустившись, разрубил пополам злобно шипящего ноофета.

— Ду… духи, восстаньте! — шаманка, явственно напуганная, говорящая уже не таким уверенным голосом, судорожно взмахнула руками и, едва не упав со скользкой ветки, торопливо повисла на других, более тонких. Ветви с готовностью оплели ее запястья, удерживая и не позволяя упасть, помогая восстановить равновесие.