Дар или проклятье - Джессика Спотсвуд

— Нет! Конечно, нет, — зыркаю я на нее. — Я вообще использовала ее только один раз, когда Отец хотел отослать меня в монастырскую школу. А Елена хочет, чтобы я вступила в Сестричество и помогала им бороться с Братьями. — Я лезу в карман и натыкаюсь на колечко с рубином. — Цели Сестер важны, Маура, я верю в это. Но для меня важнее вы с Тэсс. То, что они хотят добраться до меня через вас, неправильно.

Маура мотает головой, ее рыжие волосы плещутся, как пламя на ветру, а на губах снова возникает полуулыбка.

— Ты ошибаешься. Она не использует меня, чтобы тебя заполучить.

— Я не выдумываю, поверь. Неужели ты думаешь, что я стала бы такой огород городить, только чтобы помешать тебе видеться с нашей гувернанткой? — Я раздраженно всплескиваю руками. — Можешь, если хочешь, почитать Мамин дневник.

Я направляюсь к своему бюро, но Маура останавливает меня:

— Мне незачем его читать. Если пророчество верно — а я чувствую, что так оно и есть, — то все остальное верно тоже. Но мне все равно, что сделают со мною Сестры. Я хочу поехать с Еленой в Нью-Лондон. Я влюблена в нее, Кейт, и она тоже меня любит. Она еще не сказала этого, но…

Во мне закипает гнев:

— Маура, она манипулирует тобой. С самого начала манипулировала. Да я прямо сейчас уволю ее!

— Не посмеешь! — Маура встает между мною и дверью.

Внезапно обессилев, я прислоняюсь к деревянной спинке кровати. Я не должна расходовать силы на очередную стычку с Маурой. Я ненавижу ссориться с ней, ненавижу ту дистанцию, которая возникла между нами с тех пор, как появилась Елена. Даже раньше, если уж быть честной. Легко, конечно, обвинять во всем Елену, но мы с Маурой грыземся уже не первый месяц.

Меня накрывает волна сочувствия. Маура так невероятно одинока. Она не хочет замуж. Она заслуживает того, чтоб быть там, где смогут оценить ее таланты. Там, где она будет своей. Если это возможно только в Сестричестве, значит, так тому и быть. Я должна просто отпустить ее.

Я отдергиваю занавески и смотрю в окно. Отсюда виден розарий в обрамлении вечнозеленых растений и золотарника. Живая изгородь образует аккуратный квадрат вокруг ярко-розовых, красных и кремовых роз. Вокруг мраморной скамьи, на которой я когда-то впервые попробовала колдовать под взглядами нашей Мамы и мраморной Афины.

Я, моргая, подношу руку к виску. Кажется, я думала о чем-то еще?

— Что с тобой? — спрашивает Маура, озабоченно глядя мне в лицо.

— Голова… — Такое специфическое ощущение. Будто кто-то дергает меня, но не за волосы — внутрь. Это ужасно странно.

Маура обнимает меня за плечи и ведет к кровати, укрытой синим стеганым одеялом.

— Ты выглядишь усталой. Почему бы тебе не вздремнуть перед ужином?

В моей голове все путается. Я вроде бы только что за что-то сердилась на Мауру? Но я не помню, за что, она же так мила со мной. Что-то было не так и требовало исправления, но я не помню, что именно.

Я нажимаю туда, где что-то дергается у меня в голове, и все проходит. Так рассеиваются чары ведьмы, которая слабее, чем я.

Маура целовала Елену. Я хотела уволить ее, и тут…

Нет. Это не Маура. Она не может так поступить со мной!

Я поднимаю взгляд на сестру; взгляд ее сапфировых глаз устремлен на меня.

Теперь я очень ясно ощущаю, как она тянется к моей памяти.

— Как. Ты. Смеешь? — взрываюсь я и толкаю ее.

Маура отлетает к туалетному столику, опрокинув маленький пузырек с лавандовой водой. Он скатывается на пол, разбивается, и комнату наполняет аромат лаванды.

— Прекрати это. Я знаю, что ты попыталась сделать, — рявкаю я.

Лицо Мауры вытягивается, она отступает к двери.

— Я только хотела…

— Не смей оправдываться! Я никогда не наводила на тебя чары! Никогда!

Я делаю глубокий вдох, стараясь успокоить разбушевавшееся сердце. Все в порядке, я все помню. У Мауры ничего не вышло, она недостаточно сильна.

Но что, если бы у нее получилось? Измученная и злая, я поворачиваюсь к сестре. Я никогда не сделаю подобного с теми, кого люблю. Никогда больше.

— Елена знает, что ты это можешь?

Может быть, Елена нарочно стравливает нас, чтобы выяснить, кто сильнее?

Маура кивает.

— Она меня и научила. Она так гордилась тем, что я быстро научилась. Только… — Я вижу на ее лице колебания. — Ладно. Неважно. Она не поэтому нравится мне, Кейт.

Я направляюсь к двери. Каждый миг пребывания Елены в этом доме — лишний миг.

— Что ты хочешь? — Маура бежит следом и тянет меня за локоть.

Я вырываю руку:

— Не трогай меня.

Маура уже кричит, а ее глаза наполняются слезами:

— Кейт, она не виновата! Это я, я все сделала!

— Думаешь, это существенно меняет дело?

Маура обгоняет меня и преграждает мне путь. Я сильно пихаю ее, и она врезается спиной в стену.

Я без стука распахиваю дверь в комнату Елены. Она с шитьем сидит в зеленом кресле подле огня, игла так и мелькает в ее руках.

— Я хочу, чтобы вы убрались из моего дома. Немедленно. — Мой голос звучит настолько холодно, что я сама не узнаю его.

— Ты не можешь этого сделать!

Маура уже вовсю льет слезы. Я закрываю дверь — еще не хватало, чтобы нас слышала прислуга.

— Я — хозяйка этого дома. Я могу делать все, что мне заблагорассудится, в том числе и увольнять обслугу, которая меня не устраивает. Мисс Робишо, мы больше не нуждаемся в ваших услугах.

Елена смотрит на меня, пытаясь понять, насколько я тверда в своем намерении уволить ее, и я вперяю в нее ответный взгляд. Она что, пытается к чему-то принудить меня? Способна ли она на это?

Маура протискивается мимо меня, чтобы встать рядом с Еленой.

— Отцу это не понравится, Кейт.

— Ему не приходится тут жить.

Маура кладет руку на спинку Елениного кресла, словно стараясь защитить свою возлюбленную, и направляет на меня подбородок:

— Я напишу ему и все расскажу, и тогда ему придется сократить свою поездку.

— Хорошо, — прохладно говорю я, подбочениваясь. — Возможно, он тебя вразумит. Или ты собираешься и его заколдовать?

— Ты так говоришь, будто ниже и падать некуда, а сама недавно созналась, что тоже так делала! — кричит Маура.

Моя нижняя челюсть отпадает. Я в ярости смотрю на сестру и не могу поверить, что она это сказала.

Елена аккуратно втыкает иголку в шитье и откладывает его в сторону.

— Маура, ты пыталась заколдовать Кейт, но у тебя не вышло?

— Да, — неуверенно говорит Маура. В ее глазах все больше сомнения. — Что это значит?

— То, что Кейт — более сильная ведьма. Удивительно, что вы обе оказались способны к ментальной магии. Это редкость. Я никогда не слышала ни о чем подобном, — выдыхает Елена. Она направляется ко мне, но настороженно замирает у балдахина, не дойдя до меня несколько шагов. — Кейт, я прошу прощения за то, что тайком от вас научила вашу сестру ментальным чарам. Я знаю, что вы не верите в чистоту наших намерений, но…

— Чистота намерений? Да вы целовали мою сестру! — негодую я.

Колдовская сила растет во мне с головокружительной скоростью. Мне хочется воткнуть в Елену ее швейную иголку. Перебить все эти хорошенькие флакончики на ее туалетном столике. Просто чтобы показать, насколько я сильна. Я на мгновение закрываю глаза, чтобы по крупицам восстановить самообладание.

— Что тут творится? — В комнату просачивается Тэсс и закрывает за собою дверь. — Почему вы так кричите?

Я вперяю указующий перст в Мауру, по-прежнему нависающую над опустевшим Елениным креслом.

— Скажи ей! Скажи, что ты сделала. А вы, — я разворачиваюсь к Елене, — я хочу, чтобы вы убрались из этого дома. Сейчас же.

— Ты не можешь просто выставить ее на улицу, — говорит Маура, спеша к Елене.

Я не обращаю на нее внимания, не сводя глаз с Елены.

— До наступления сумерек можете собираться. Джон отвезет вас на вокзал. У нас есть деньги на непредвиденные домашние расходы, их должно хватить, чтобы оплатить вам дорогу до Нью-Лондона.

— Если ты отошлешь ее, я тоже с ней уеду, — угрожает Маура.

Я выпрямляюсь. Я выше всех в этой комнате. Выше и сильнее.

— Маура — не та, кто вам нужен. Я сильнее, чем она, и дважды это доказала. Я клянусь, что буду препятствовать каждому вашему шагу, пока вы не скажете ей правду. Как знать, быть может, ваше начальство не обрадуется, узнав, какую тактику вы тут применяли? Вы ничего не выиграете от того, что Маура будет думать, будто вам есть до нее дело, если я расскажу о ваших методах тем, кто стоит во главе Сестричества.

Елена долгий миг не сводит с меня глаз. Она — амбициозная женщина, положение в Сестричестве наверняка очень важно для нее, поэтому я надеюсь, что моя угроза подействует.

Наконец она поворачивается к Мауре и касается ее пышного кремового рукава.

— Маура, — говорит она, — боюсь, вы заблуждаетесь относительно чувств, которые я к вам питаю.