Кровник - Лев Пучков

Чуть позже я убедился, что много часовых выставлять здесь было нецелесообразно. С трех сторон лагерь окружали неприступные скалы, а с четвертой надежно защищал отвесный спуск в ущелье. Попасть в стан отряда можно было лишь по неширокой горной дороге-серпантину, одна обочина которой упиралась в скалу, а вторая обрывалась в пропасть. Эта дорога просматривалась минимум на километр — о том, чтобы пробраться незаметно к лагерю, не стоило даже и думать.

— Вот это я себе гнездышко свил! — похвастался горный орел Абдулла, знакомясь с нами. — Это неприступная цитадель! Если федералы не будут меня бомбить, я смогу здесь лет десять держаться против какого угодно войска. А бомбить меня федералы не будут. — Бекаев хитро улыбнулся и потыкал пальцем в сторону своего гаранта безопасности…

Перспектива попасть на страницы будущей книги в ипостаси народного героя и наравне с Рембо прогреметь на весь мир Абдуллу чрезвычайно одухотворила. Он пообещал показать все, что мы пожелаем, и пригласил оставаться в отряде сколько нам заблагорассудится. Затем командир отряда проводил нас в помещение для отдыха и до ужина оставил в покое.

— Мы попали в пещерный век, — растерянно констатировал Тэд, раскладывая свои вещи на дощатом топчане, покрытом какими-то подозрительными пятнами.

Британец был отчасти прав — все обитатели лагеря ютились в многочисленных пещерах, оставшихся после выработки рудника, исключение не составлял даже командир отряда. Только его пещера здорово отличалась от нор остальных «духов». Это была целая галерея с небольшим входом. Просторная и по-своему комфортабельная, она содержала ряд отдельных комнат, объединенных обширным коридором.

Вход в галерею украшала массивная железная дверь, заперев которую Абдулла имел возможность полностью изолировать себя от своего буйного воинства.

— Двойная дверь! — жизнерадостно ухмыльнулся молодой олигофрен Гусейн, единственное живое существо мужского пола, проживавшее совместно с командиром отряда и являвшееся бессменным стражем ворот. — Гранатомет не пробьет! Видишь — дыра, мастикой замазана? Гы-ы-ы! Это Ходжа стрелял, когда пьяный был! Из гранатомета стрелял — и не пробил! — так нас встретил верный пес Абдуллы, когда мы пришли к нему в связи с приглашением на ужин. Да, Бекаев, по всей видимости, в твоем лагере иногда бывает довольно весело — тут отовсюду так и веет этакой бесшабашной удалью, полупьяной разгульной дурью…

— У меня в отряде — железная дисциплина! — величественно заявил Абдулла за ужином. — Мои воины, пока последний оккупант не уйдет с нашей земли, не возьмут в рот спиртного, не употребят наркотик и не прикоснутся к женщине. Каждый из них с улыбкой на устах умрет в бою, но не дрогнет перед лицом противника!

В таком духе гостеприимный хозяин разглагольствовал часа полтора. Мы давно уже прикончили ужин и нагло пристроились дремать прямо за столом — полумрак пещеры располагал к томному отдыху после обильного застолья. Умудренный опытом Тэд даже не изобразил попытки каким-то образом фиксировать ход беседы. Спохватившись, Абдулла вытащил нас из-за стола и потащил на экскурсию по лагерю.

Ничего особенного лагерь собой не представлял. Жилые пещеры со скудной утварью, складские помещения, ряд хозяйственных построек (опять же в пещерах) — вот, собственно, и все. Смотреть тут было не на что.

Особое внимание командир заострил на имеющемся в отряде складе с боеприпасами и системе самоликвидации. Это меня сильно заинтересовало, и, пользуясь случаем, я под руководством Абдуллы тщательно исследовал в визуальном порядке и первое и второе, делая вид, что это интерес чисто описательского свойства.

— Я здесь могу воевать сколько угодно, — похвастался Бекаев. — Боеприпасов хватит надолго. Ну а если они кончатся, у меня есть такое хитрое устройство — пойдемте, покажу…

Система самоликвидации представляла собой установленные в разных точках лагеря мощные фугасы, объединенные общей электросетью.

— Иранские специалисты делали, — небрежно этак бросил Абдулла. — Нам представители всех народов помогают…

Осмотрев фугасы, мы с Тэдом проследовали в покои командира, где Бекаев показал устройство дистанционного управления, которое приводило в действие систему самоликвидации. Оно состояло из коробки с приемной антенной, от которой в разные стороны разбегались провода телефонного кабеля и передатчика — пульта дистанционного включения сигнала.

— Я эту штуковину постоянно ношу с собой, — Абдулла любовно погладил пульт и спрятал его в нагрудный карман. — Если что, набрал код, на табло высветились нули, выставил время и нажал на красную кнопку. Когда время выйдет, база взлетит на воздух! — Бекаев вздел руки к пещерному своду и, надув щеки, сделал вот так:

— Пхххх!!! И все… Можно время не выставлять, сразу нажать красную кнопку — тогда база взлетит на воздух мгновенно.

— Вместе с тобой? — игриво поинтересовался я.

— В моей пещере нет фугасов, — мудро улыбнулся Абдулла. — Если база взорвется, дверь в галерею засыпет камнями. Пока враги будут ее расчищать, я спокойно удалюсь на безопасное расстояние. Пошли, покажу. — Абдулла провел нас по коридору к железной двери, утопленной в скальном монолите, и, набирая код на механическом замке, пояснил:

— Здесь мы иногда выходим на операции, когда нужно работать по ту сторону скал. Код, естественно, знаю только я. — Дверь ржаво скрипнула и резко распахнулась. — На пружинах, — пояснил командир. — Пошли, выведу вас в одно интересное местечко. Только, смотрите, не захлопывайте дверь — замок автоматически закрывается. Придется потом обходить вокруг полдня!

Освещая себе путь фонариком, Бекаев прошел в дверной проем и начал спускаться. Мы с британцем двинулись вслед за хозяином по скрипучим ступеням деревянной лестницы, спиралью спускавшейся вниз по узкому коридору с низким сводчатым потолком. Минут через пятнадцать мы неожиданно выскочили из узкого лаза на лесную поляну и удивленно замерли на месте, рассматривая высокую траву, деревья, кусты…

— Что, не ожидали?! — воскликнул Абдулла, довольный произведенным эффектом. — Вроде бы были в мрачных пещерах, а тут — на тебе, лес, травка… Только не советую ходить по этой травке. В десяти метрах от лаза начинается лесная полоса, которая напичкана минами.

Придя в себя, я поинтересовался, как это они умудряются шляться на операции по заминированному лесу.

— А у меня формуляр есть, — признался Абдулла. — У меня все по науке. Там каждый проход обозначен, каждая мина учтена… Ну хватит, пойдемте назад. — И гостеприимный хозяин проводил нас в «гостиницу», расположенную по соседству от его пещеры…

За время нашего пребывания в лагере Бекаева, кроме расстрела пленных, ничего примечательного не случилось. Днем отряд почти поголовно спал, а ближе к вечеру на базе начиналась вялотекущая жизнедеятельность. Насколько я понял, такой жизненный уклад здесь сформировался уже давно и был обусловлен спецификой ночной боевой работы.

Контроль за нашим времяпровождением не велся, поэтому мы с Тэдом имели возможность беспрепятственно шляться по территории базы в любое время дня и ночи.

Подслушивая разговоры бойцов и напрямую общаясь с ними, я уже к концу второй ночи нашего пребывания в отряде владел целой кучей полезной информации, которую вполне можно было использовать как руководство к действию.

Оказалось, что гарант безопасности отряда Абдуллы — маленький концлагерь, расположенный на открытой местности, — это липа. Барак, в котором когда-то размещалась контора рудника, в настоящее время служил жилищем для наемников-славян.

Мы побывали там, и Бекаев пояснил, что все эти ребята (а было их чуть более двух десятков) — пленные. «Ребята» имели весьма наглые румяные морды, целыми днями спали, ели, смотрели телевизор, играли в карты и жрали водку чуть ли не ведрами.

— А вот эти, в яме, — кто они? — поинтересовался Тэд, проходя мимо зиндана.

— А это военные преступники, — объяснил Абдулла, уводя нас под ручки прочь от зловонной ямы. — Они очень, очень опасны, и потому мы их держим там… — Выше я приводил, как впоследствии обошлись с этими «преступниками».

В лагере были женщины… Момент нашего появления в отряде как раз совпал с наступлением сексуального кризиса. Судя по подслушанным в первый вечер разговорам, последняя женщина, привезенная недавно из рейда, умерла два дня назад, и труп ее сбросили в пропасть.

— Зря выкинули! — сокрушался, сидя у костра, молодой здоровенный «дух», наблюдая, как товарищ раскупоривает очередную бутылку водки. — Минимум дня два можно было еще пользоваться, минимум! Положили бы в погреб, она бы еще долго не пахла…

— А ты иди у командира попроси, — насмешливо посоветовал здоровому сосед, разливая водку по кружкам. — Там у него одна блондинка есть — уххх! Недавно привез откуда-то. Вот ее бы я-уххх!!!